И тут до них донесся страшный рев, и очередное облако дыма вырвалось из пещеры. Генри возбужденно залаял.
– Зол он или просто голоден, но ревет этот дракон ужасно! – дрожащим голосом пробормотал Норберт.
– Ты уверен, что по-прежнему хочешь туда проникнуть, Джо? – спросила Вероника. – Никто ведь плохо о тебе не подумает, если ты не сумеешь спасти Рэндальфа. Все-таки это дракон!..
Джо задумчиво покачал головой:
– Трудно, конечно… Но без Рэндальфа мне никогда не попасть домой! Неужели я так и застряну тут навеки?
– Ну, знаешь, застрять можно в местечке и похуже! – заметила Вероника. – Например, в брюхе дракона! – Она заметила, как вспыхнули глаза Джо. – А все-таки раз должен – значит, должен! И я пойду с тобой!
– Я тоже, – сказал Норберт. – Только сперва сними с меня эти проклятые сапоги!
– Спасибо вам, – сказал Джо, и Генри поддержал его лаем. – Спасибо большое!
– Победа или смерть! – пронзительно крикнула Вероника.
Джо только застонал.
«Ничего, все будет в порядке, – уговаривал он себя. – Я ведь справился с гигантским людоедом, верно? И ничего страшного. Как это Рэндальф любит говорить? «Нужно только чуточку сблефовать, парень. Показать, кто тут хозяин!» – Джо смахнул капельки пота со лба. Все-таки сражаться предстояло с драконом! С огромным огнедышащим чудовищем!
Из входа в пещеру по-прежнему клубами валил черный дым, с каждой секундой становясь все гуще. Запах оттуда исходил тошнотворный. Глаза от дыма щипало так, что из них ручьями лились слезы; сердце бешено колотилось, но Джо храбро приближался ко входу в пещеру, когда вдруг услышал странный шум, эхом отдававшийся в подземных коридорах, – кто-то всхрапывал, сопел, хихикал, рычал и тонким пронзительным голосом молил оставить его в живых…
– Пожалуйста, миленький, хорошенький, ну пожалуйста, положи меня на землю! Вот так! Какой умный дракончик! – лепетал Рэндальф.
Он висел вверх тормашками, зажатый когтистой лапой ящера, и голова его находилась буквально в нескольких дюймах от вонючей разинутой пасти чудовища, которую украшал еще и весьма уродливый клюв. Раздвоенный язык так и сновал вокруг побагровевшей физиономии волшебника. Затем глаза дракона широко раскрылись и вспыхнули дьявольским огнем. Челюсти с треском распахнулись пошире…
– Нет, нет, нет! – снова заверещал Рэндальф, извиваясь. – Не надо меня есть! Фу! Я же такой отвратительный! – Он даже сплюнул. – Вязкий! Жесткий! Гадкий!
Дракон посмотрел на него уже с любопытством и еще шире разинул пасть, так что Рэндальф невольно заглянул в его глотку – длинный кроваво-красный туннель, из которого исходила прямо-таки невыносимая вонь и нестерпимо пыхало жаром.
– Сжалься! – задохнулся Рэндальф. – Ну как ты можешь просто взять и съесть меня! Я же все-таки волшебник!
Кухонная утварь заиграла печальный похоронный марш. Дракон задумался, потупив огромные желтые глазищи…
И вдруг снаружи послышался звонкий, немного нервный голос.
– Это я, Джо Варвар! Победитель людоедов, друг волшебников и главный защитник Рогатого Барона! По-моему, тебе, великий дракон, следует знать: есть людей очень нехорошо!
6
Не успели столь смелые слова сорваться у него с языка, и Джо сильно пожалел о собственной наглости. В конце концов, дракон есть дракон! А этот дракон, как уже догадался Джо, – самое настоящее кровожадное чудовище!
Из пещеры донесся скрежет, и наружу высунулась огромная, покрытая чешуей драконья башка. Дракон огляделся, сверкая желтыми глазищами, и увидел перед собой мальчишку, попугая, весьма низкорослого людоеда и лохматую собачонку.
Дракону стало смешно. Он фыркнул, и кольцо черного дыма взлетело в воздух и медленно поплыло прочь.
Джо изо всех сил стиснул зубы, стараясь ими не стучать. Сейчас просто недопустимо потерять самообладание!
– Смотри же на нас, о могущественый дракон! – крикнул он. – Вот мы стоим перед тобой: я, Джо Варвар, и мой бесстрашный боевой пес Генри… э-э-э… Свирепый! С нами также знаменитый людоед Норберт Неве… э-э-э… Невероятно Возбудимый. (Особенно если его разозлить, но ты, конечно же, не захочешь злить его, правда? Право же, не стоит этого делать, поверь мне!) – И Джо подтолкнул Норберта локтем.
– Гр-р-р! – негромко прорычал Норберт.
Дракон удивленно поднял бровь.
– И Норберт тут не один! – напористо продолжал Джо. – С ним целая армия, ОЧЕНЬ ЗЛЫХ ЛЮДОЕДОВ!
Дракон нахмурился и выдвинулся из пещеры еще примерно на дюйм, чтобы рассмотреть этих наглецов как следует, а заодно и еще разок оглядеться – на всякий случай.
– Можешь не стараться – не увидишь! Ведь людоеды – великие мастера прятаться! – поддразнил его Джо. – И все же они здесь, неподалеку. Прячутся за скалами и валунами. Их сотни! И они вооружены до зубов! Одно мое слово, и они бросятся в бой!
Дракон ритмично постукивал по земле когтями, точно отбивая какой-то мотив.
– Но и это еще не все! – заявил Джо в полном отчаянии. – У меня еще есть попугай!
Дракон презрительно фыркнул.
– Да-да! Попугай! – Джо врал напропалую. – Боевые попугаи! А это мой Крылатый Коммодор! Он командует двумя дюжинами попугайских эскадронов.
– Учти, мои попугаи прошли школу подготовки безоружного боя и находятся в наилучшей физичекой форме! – быстро сориентировавшись, подхватила Вероника. – Это злобные и безжалостные птицы; и они имеют приказ не брать пленных! – Голос у нее сорвался, но она надеялась, что шепот прозвучит даже более грозно, и прошипела: – Не думаю, что тебе стоит связываться с ними: даже одно мое подразделение способно… на клочки тебя разорвать!
– Итак, ты предупрежден! – сказал Джо, несколько успокоившись. – Мы явились сюда со столь могущественным войском, – он величественно повел рукой, – дабы вызволить из плена нашего волшебника. Немедленно отпусти его, и тогда не пострадает никто.
Дракон казался весьма озадаченным.
– Не пострадает? – переспросил он. – Но, дорогой мой, никто и не должен пострадать! Разумеется, если я не решу иначе!
– Он говорит по-человечески! – Джо задохнулся от изумления.
Вероника кивнула.
– И не только говорит, – сказала она. – Драконы отлично подражают мимике людей. А говорить умеют и попугаи, и даже птицы-ленивки (если их удается расшевелить, конечно). Ты посмотри, Джо, какой хорошенький дракончик, – затараторила она вдруг. – Кто это у нас такой хорошенький? Такой страшненький?
– Заткнись, Вероника! – прошипел Джо и повернулся к гигантскому ящеру. – Отвечай, где Рэндальф? – Он старался говорить самым грубым басом, какой только мог выдавить из себя, и сердито хмурил брови. – Надеюсь, мы не опоздали? То есть… – Джо запнулся. – Ты ведь его еще не съел, правда?
Дракон закинул голову и захохотал.
– Рэндальф! Так вот как его имя! Нет, дорогой мой! У меня не было ни малейшего намерения есть толстяка по имени Рэндальф. Должна отметить, что, на мой вкус, это имя даже звучит отвратительно!
Джо с облегчением вздохнул.
– Но раз уж вы сюда явились, то, может быть, все-таки войдете? Я бы не хотела, чтобы потом говорили, будто Марго Драконий Дух заставляет своих гостей топтаться у порога на холодном ветру. Входите же! Входите! – И огромная драконья голова исчезла в пещере.
Джо посмотрел на Веронику, Вероника – на Норберта, Норберт – на Генри. И Генри первым бросился в пещеру, громко лая и махая хвостом. Остальные последовали за ним. Итак, дракон оказался драконихой.
– Между прочим, твое поведение весьма типично для героя-воителя, – говорила Марго Драконий Дух, отползая в пещеру – Стоит любому герою увидеть такое великолепное создание, как я, и он тут же начинает делать какие-то странные громогласные выводы…
Кухонная утварь у нее за спиной так звенела и бренчала, что драконихе пришлось возвысить голос.
– Вам почему-то всегда кажется, что я прямо-таки мечтаю всех сожрать. Осмелюсь заметить, подобные идеи представляются мне на редкость вульгарными…
Клише-кланк-дзынь-блям!!!
– …ибо в девяти случаях из десяти… – теперь Марго уже кричала во все горло, – гораздо большее удовольствие я получаю, например, от хорошо поджаренного тоста, кусочка кекса с изюмом или небольшого бисквита…
Однако теперь посуда настолько разбушевалась, что драконихе пришлось обернуться и свирепо рявкнуть:
– Да прекратите же, наконец! Успокойтесь! – И она замотала огромной башкой. – От вашего шума у меня, кажется, опять начинается мигрень!
Посуда подчинилась, значительно снизив уровень шума, и принялась наигрывать нечто успокаивающее, причем почти пианиссимо. Джо, войдя наконец в пещеру, так и застыл, раскрыв от изумления рот и не веря собственным глазам.
Пещера была огромна; здесь царили жара, красноватый полумрак и чудовищный хаос. В центре пещеры чуть ли не до потолка высилась груда самых немыслимых вещей, которые по большей части молчали и веди себя тихо в отличие от тех ножей, вилок и ложек, которые стремительно пронеслись по саду Рогатого Барона во время бала и молчаливостью отнюдь не отличались.
«Что же здесь все-таки происходит?» – с любопытством думал Джо.
А кухонная утварь между тем опять принялась стучать и звенеть, подпрыгивая, точно кузнечики. Столовые ножи слева от Джо со звоном скрещивали лезвия и постукивали друг о друга ручками. А группа вилок справа от него исполняла какой-то дикарский танец. Весьма старались также трио половников и квартет черпаков для вина. Вообще вся посуда пела и плясала, подчиняясь одной настойчивой и не слишком прихотливой мелодии, которую все громче и громче исполняли музыканты…
Бим-бом-клинг-клянг-блям!
«Какой жуткий шум! – подумал Джо и даже зажмурился. – Чего же они, черт возьми, добиваются?»
Дракониха изящно коснулась когтем своих узких длинных губ и прошипела:
– Ш-ш-ш! Тиш-ше! Я повторять не с-с-стану!
И снова кухонная утварь на какое-то время успокоилась и стала бренчать значительно тише. Но до конца так и не смолкла.