Совершенно багровый, что, впрочем, было не так уж заметно под его густой бородой, Рэндальф растолкал их и тут же несколько охладил пылкие похвалы Бренды.
– Между прочим, мальчишка ничего собой не представлял, впервые явившись ко мне, – важно сказал он. – Это я научил его всему! – И он заискивающе улыбнулся Бренде. – Знаешь, как говорится: герой-воитель настолько же хорош, насколько хорош его учитель!
Бренда нахмурилась.
– Есть некоторые вещи, которым научить невозможно, Рональд, – сказала она серьезно. – Например, храбрости. – И она прошла мимо волшебника, потянув Джо за собой. – Пошли, Джо Варвар. Ты поедешь вместе со мной на Сниффи.
Огромный в розовую полоску кот радостно замурлыкал; Бренда вскочила в седло и, протянув Джо руки, втащила его наверх. Пса он держал под мышкой. Затем Бренда чуть тронула поводья, и они двинулись в путь. Норберт последовал за ними: Рэндальф сидел у него на одном плече, а Вероника – на другом.
Волшебник выглядел крайне недовольным.
– И чего это у тебя такие костлявые плечи, Норберт, – разраженно ворчал он. – Словно на мешке с камнями сидишь! – Он гневно фыркнул. – Вот если бы Джо чуточку подвинулся, то, мне кажется, на спине у этого кота нашлось бы местечко и для меня…
– Заткнись! – презрительно сказала Рэндальфу Вероника.
4
– Передай мне, пожалуйста, еще блинчик, Норберт, – попросил Рэндальф.
Норберт, на голове которого угнездилась Вероника, принялся шарить в огромной корзине, предусмотрительно поставленной на высокую травянистую кочку, поскольку они устроились перекусить посреди огромной топи под названием Благовонные Грязи. Вокруг плавали клочья болотного тумана, обладавшего отвратительно-сладковатым, прямо-таки тошнотворным запахом, мгновенно пропитывавшим все вокруг; сквозь эту вонючую пелену клонившееся к западу солнце казалось багровым. Наконец Норберту удалось выудить из корзины завалявшееся там съестное.
– Нет, я хотел блинчик, – капризно заявил Рэндальф, обиженно глядя на маленький кекс, покрытый зеленовато-желтой глазурью. – Блинчик с розовой глазурью, вишенками и шоколадной крошкой.
Норберт нахмурился.
– Его, должно быть, кто-то другой съел, – сказал он. – Это все, что осталось.
– Если только у тебя, дорогой Рэндальф, ко лбу не прилип еще один сладкий блинчик, – со смехом сказала Вероника.
– Да, правда! Я ведь его тебе, Норберт, отдал! – раздраженно воскликнул волшебник. – Между прочим, я на него рассчитывал! – Его громкий обиженный голос заставил огромную розовую свинью-смердуна, устроившуюся на ближайшей кочке, с перепугу «пустить ветры», и тут же рядом взорвалась газовая лягушка. – Кто же все-таки съел мой блин? – зажимая нос, спросил Рэндальф.
Вероника мотнула головкой в сторону отдаленной кочки, где сидела Бренда, поглощенная беседой с Джо.
– Точно, ОНА! – прошипела Вероника. – Она их по крайней мере полдюжины слопала! Но имей в виду: ты ведь сам обещал ей столько сладких блинчиков, сколько она сможет съесть!
– Разумеется, любая принцесса-воительница нуждается в основательном подкреплении сил! – Рэндальф мечтательно улыбнулся. Потом повернулся к Норберту и сказал: – Хорошо, давай мне тот кекс… НОРБЕРТ! КАК ТЫ МОГ!
Багровый от смущения, Норберт смахнул с губ крошки и остатки глазури.
– Фы ве фкавал, фто не фотешь, – пробормотал он с полным ртом, брызгая во все стороны слюной вперемешку с полупережеванным кексом.
– Ах, Норберт! – горько воскликнул его хозяин.
Норберт наконец проглотил кекс и поспешил обнадежить Рэндольфа:
– Но там еще полно сандвичей с сопливым хлебом, господин мой!
Встревоженная их громкими голосами, рядом взорвалась еще одна газовая лягушка. А чуть дальше остановилась парочка розовых смердунов, удивленно на них посмотрела, что-то проворчала и дружно «пустила ветры». И только Бренда и Джо, казалось, совершенно не замечали того, что творилось вокруг.
– А вот эта, – говорила Бренда, легонько касаясь пальцем одной из зарубок на лезвии своего длинного меча, – была получена во время поединка с ведьмой Хильдой Волосатой. Знаешь, эта старая карга умеет посылать такие шаровые молнии, с которыми шутить не будешь!
– Ого! Шаровые молнии! – Джо просто дара речи лишился. На него прямо-таки неизгладимое впечатление производили истории, которые Бренда весело рассказывала одну за другой. – Просто удивительно!
– А эта, – продолжала Бренда, ведя пальцем по лезвию, – результат весьма неприятного столкновения с Гарри-и-Ларри, огромным и кровожадным двухголовым людоедом. Вот уж действительно страшилище! Хотя и дурак: никогда не мог свести свои две башки к общему знаменателю. Ну и пришлось мне вбить одну его башку в другую… – Бренда криво усмехнулась. – Я, правда, торопилась, но зато он теперь никогда не забудет Бренду-воительницу!
– Невероятно! – прошептал Джо. – Неужели ты одна успела совершить столько подвигов?
– Ну, естественно! – воскликнула Бренда, и глаза ее затуманились воспоминаниями. – Но теперь я хочу пожить спокойно; подыскать небольшой уютный домик для себя и Сниффи. – И она кивнула в сторону соседней кочки, где лежал, весь дрожа от отвращения, ее розово-полосатый боевой кот.
Услышав свое имя, Сниффи жалобно мяукнул. Ему очень не нравились сырость, мерзкая болотная жижа и вонючий туман. Генри, лежавший с ним рядом, лизнул его в морду и тявкнул, желая подбодрить.
– Я свою долю приключений получила сполна, – продолжала Бренда. – Теперь пора успокоиться, заняться собой… И этот Рудольф, по-моему, достаточно мил как волшебник… Надеюсь только, что своими рассуждениями я не расхолаживаю тебя, Джо, мой мальчик?
– Нет-нет! – воскликнул Джо. – Ничуть! По правде сказать, я ужасно тебе рад. Ведь Рэндальф, хоть он и сумел призвать меня и Генри в Чвокую Шмарь с помощью нужного заклятия, никак не может отослать нас обратно. Если нам не удастся спасти Великую Книгу Заклинаний и освободить остальных волшебников, то мне придется остаться здесь навсегда и… и… – Джо позорно шмыгнул носом.
– Ты тоскуешь о доме? – сочувственно спросила Бренда.
Джо кивнул.
– Очень! У меня там мама и папа. И еще близнецы, – прибавил он. – Я ужасно по ним соскучился! Далее по своей старшей сестрице Элле!
– А она что, тоже принцесса-воительница? – с интересом спросила Бренда.
Джо улыбнулся.
– Не совсем, – сказал он. – Хотя если одной внешностью можно свалить с ног, то, пожалуй, сестрица моя смертельно опасна!
Бренда содрогнулась.
– Похоже на Сивиллу-волшебницу, – сказала она. – Вот чья внешность вполне способна убить кого угодно! – Она невольно коснулась зигзагообразной зарубки почти у самой рукояти меча. – А уж ее дыхание!..
– Сивилла-волшебница!.. – со священным трепетом прошептал Джо.
– Между прочим, она все-таки оказалась недостаточно сильной соперницей для Бренды-воительницы! – И Бренда обняла Джо за плечи своей мускулистой рукой и прижала его к себе. Пожалуй, СЛИШКОМ сильно прижала (Джо показалось, что у него хрустнули кости). – Не тревожься, Джо. Я позабочусь о том, чтобы ты непременно попал домой. Верь мне. Раз уж я решила участвовать в вашем походе, он завершится полной нашей победой!
– Но как ты не понимаешь! – Джо высвободился из могучих объятий Бренды. – Я несколько недель ждал, когда же мы наконец отправимся в поход, но мы так никуда и не отправились! И теперь тоже: стоило нам наконец выйти, и уже через десять минут Рэндальф просыпается, останавливает нас и заявляет, что сейчас мы устроим пикник!
– Между прочим, сладкие блинчики с глазурью были очень недурны! – И Бренда сладострастно облизнулась. – Однако ты прав, Джо. Нам следовало бы двигаться к намеченной цели несколько быстрее. Солнце садится, а ночевать в Благовонных Грязях – приятного мало. – Она вскочила на ноги. – Ральф! Сниффи! – Голос ее громко разнесся над болотом. – Мы немедленно отправляемся в путь.
– Уже? – долетел до них слабый, разочарованный голос Рэндальфа.
– Хорошо, Ральф, ты тоже можешь ехать вместе со мной на Сниффи, – смилостивилась Бренда.
Рэндальф расплылся в улыбке.
– Я мигом! – радостно воскликнул он.
В Гоблинтауне страшно не хватало отправившихся на праздник эльфов. Вся работа в городе застопорилась – ведь исчезли те, кто обычно выполнял самые мелкие, но абсолютно необходимые для нормальной жизни дела. Масляные светильники не желали нормально гореть, они плевались маслом, тухли и больше не загорались. Письма оставались неразосланными, мокрое белье – невыжатым. А поскольку не работали ни одни часы, то казалось, что и само время остановилось. Груды мусора на перекрестках красноречиво свидетельствовали о том, как давно в городе нет ни одного эльфа-уборщика, и так далее.
В домах же, выстроившихся вдоль заваленных мусором улиц, творилось и вовсе нечто невообразимое. Там не хватало швейных эльфов, штопальных эльфов, моющих эльфов… Эльфы исчезли, и в связи с их полным отсутствием замерла, казалось, и сама городская жизнь. Простаивали без дела мастерские модисток и скобяные лавки, мебельные магазины и пекарни.
Но в одном магазине царило необычайное оживление. Гоблины становятся чрезвычайно угодливы, когда от покупателя попахивает деньгами – а от человека в рогатом шлеме, примерявшего новые наряды, деньгами прямо-таки несло.
– Ну, как я выгляжу? – спрашивал Рогатый Барон, глядя в зеркало.
– Что тут скажешь! – отвечало говорящее зеркало – высоченное шарнирное устройство, хотя и несколько покосившееся от времени, зато в резной раме красного дерева. – Ты выглядишь как самый прекрасный из Рогатых Баронов!
– Правда? – неуверенно лепетал Рогатый Барон.
– Никаких сомнений! Эти доспехи, безусловно, тебе к лицу, господин мой! Ты в них хорош с ног и до головы и полностью соответствуешь самым высоким требованиям. Будто по твоей мерке делано!
Рогатый Барон вертелся так и сяк, изучая себя под разными углами.
– И все-таки я не уверен… – медлил он. – Я просто никак не могу поверить, я это или не я.