– Не в рукаве они у тебя, а на голове! – заявила Вероника, усаживаясь на островерхую шляпу Рэндальфа.
– Заткнись, Вероника! – привычно прошипел тот.
Роджер Морщинистый подошел к шкафу и вставил ключ в замок сундучка, но не повернул его, а просто стукнул по нему три раза указательным пальцем. Раздался легкий щелчок. Но люк-ловушка остался закрытым.
– Всего лишь дело техники, – пробормотал Роджер, открывая сундучок и извлекая оттуда Великую Книгу. – Наконец-то! – И он с нежностью и глубоким почтением прижал к груди драгоценный фолиант. – Ну вот, теперь, надеюсь, можно будет восстановить в Чвокой Шмари некоторый порядок.
Шепоток пролетел по комнате. Рэндальф неловко зашаркал ногами.
– Теперь ты тоже будешь верно ему служить? – прошептала Вероника ему на ухо.
– Заткнись, Вероника! – дернул головой Рэндальф.
Роджер Морщинистый положил книгу на кафедру и открыл ее. Джо вытянул шею, чтобы лучше видеть. На потрепанном темно-синем переплете Великой Книги Заклятий в аккуратной рамочке, напоминающей рисунок на крышке сундучка, было написано: «Роджер Морщинистый, Главный Волшебник Чвокой Шмари; проживает на Зачарованном Озере. Основное занятие: составление заклятий». По виду книга напоминала Джо его собственные школьные учебники, только раз в пять крупнее и толще. А Роджер между тем перелистывал желтеющие страницы, сплошь покрытые странными черными символами и всякими мудреными загогулинами, причудливыми диаграммами, выполненными красной, зеленой и золотой краской, и краткими комментариями к ним, которые больше всего напоминали стихи, но только на таком языке, которого Джо никогда в жизни не слыхал.
– Так… «Воителя-героя заклятие призывающее», – прочел Роджер Морщинистый и посмотрел на Джо. – Вот видишь, юноша, я не забыл, где оно находится. – Он перевернул еще несколько страниц. «…Заклятие, скалы ходить заставляющее»… «Заклятия шкафов – различные»… Ага, вот! Я нашел… – Он вдруг испуганно охнул. – Что это?
– Что, господин мой? – невинным тоном спросил Рэндальф.
– Отсюда вырвана та самая страница, которая мне нужна! – гневно воскликнул Роджер Морщинистый. – Половина заклятия отсутствует!
– Ну что, сам ему скажешь или хочешь, чтобы сказала я? – снова шепотом спросила у Рэндальфа Вероника.
– Сказать? – Рэндальф, казалось, был удивлен. – Но что сказать?
– Все, Рэндальф! – так и взвилась Вероника. – Я достаточно долго тебя покрывала! Учти, сейчас я готова запеть, как канарейка!
– Ладно! Я сам! – крикнул Рэндальф. – Признаю: все это моя вина! – И он, второй раз сунув руку в карман, вытащил оттуда аккуратно свернутый листок пергамента, развернул его и подал Роджеру Морщинистому.
– Да, действительно, это та самая страница, – с некоторым недоумением сказал Роджер. – Ты не хотел бы объясниться, Рэндальф?
Рэндальф весь сморщился и жалким голосом начал:
– Когда ты отбыл в Гоблинтаун на съезд волшебников, решавший вопрос об уставной одежде… Ты помнишь, господин мой?
– Да, конечно, – быстро сказал Роджер, – ну и что?
– А то, что я… я…. я не сумел тогда совладать с собой, господин мой! Она ведь просто лежала на столе, эта книга! И я взял ее, открыл… и…
– Ты не имел права это делать!.. – Голос Роджера звучал глухо и был полон смертельного ужаса. – Ты посмел воспользоваться Великой Книгой Заклятий?
– Да, посмел. И воспользовался! – Рэндальф покраснел. – Я… попытался привести в действие заклятие анимации.
– Ах, Рэндальф! – промолвил Роджер Морщинистый. – Это чересчур сложное заклинание для начинающего!
– Теперь-то я понимаю, господин мой. – И Рэндальф жалобно шмыгнул носом. – В общем… я применил его к…
– Можешь не продолжать! – остановил его Роджер Морщинистый. – Ты испробовал заклятие на своей детской игрушке, на медвежонке по имени Чарли Блинч!
– Я предпочитаю, чтобы меня по-прежнему называли «доктор», если не возражаете, – сухо заметил Блинч.
Рэндальф, сгорая от стыда, признался:
– Да, именно так… Но откуда мне было знать, что такое мягкое, уютное и милое существо способно превратиться в настоящего монстра?
– Магия – очень опасное занятие! – важно промолвил Роджер Морщинистый, качая головой.
– Он словно обезумел! – продолжал Рэндальф. – Он схватил Книгу Заклятий, хотя я пытался его остановить, и у нас разгорелась настоящая потасовка… А потом я запомнил только звук рвущегося пергамента и удар головой об пол. Очнувшись, я увидел, что в руке сжимаю вот эту страницу, а сама Великая. Книга Заклятий исчезла! Таким образом, у меня сохранилась половина заклятия, способного вызвать героя-воителя. Я полагаю, об остальных моих действиях догадаться нетрудно? – Рэндальф окончательно повесил голову. – Но я так старался вернуть книгу и все наладить! Честное слово!
– И с каждой попыткой ситуация становилась все хуже и хуже! – прибавила Вероника.
– Ну что ж, – неожиданно мягко сказал Роджер Морщинистый, – не будь к нему слишком строга, Вероника. Я думаю, наш Рэндальф уже получил достойный урок. Верно, мой мальчик?
– Да, господин мой, – покорно пролепетал Рэндальф.
– Теперь ты, должно быть, самый старый ученик волшебника, какого только можно себе вообразить, – улыбнулся Роджер. – Я думаю, давно пора выделить тебе собственный плавучий дом и посвятить тебя наконец в НАСТОЯЩИЕ волшебники. А ты что по этому поводу думаешь?
– Ах, учитель! – воскликнул Рэндальф. – Меня! В настоящие волшебники! И с собственным плавучим домом!.. Ты слышала, Вероника?
Вероника заставила себя вежливо улыбнуться.
И тут из какой-то дальней комнаты дома до них донесся пронзительный вопль:
– Блинч! Квентин! Где вы все?
Блинч задрожал. Квентин нервно сглотнул слюну.
– Ах, боже мой, – сказал он, нервно передергиваясь. – Я совсем забыл про Ингрид!
– Где мой завтрак? – требовала баронесса. – Я хочу душистый чай и вафли с глазурью! Немедленно!
– Я больше не могу! – пробормотал Квентин. – Я просто больше не могу выносить все это!
– Если ты не возражаешь, Джо, то решение данной задачи займет всего несколько мгновений, – сказал Роджер Морщинистый, перелистывая страницы. – Господи, как же хорошо, что Книга Заклятий снова вернулась!
Он остановился на заклинании «Спящая красавица», поднял руки и, глядя в книгу, начал почти неслышно и монотонно что-то бормотать.
– Блинч, я больше повторять не стану! – снова пронзительно завопила Ингрид. – Квентин! Квен… – Внезапно ее вопль прервался, сменившись тихим дребезжащим храпом.
– Ну вот, – сказал Роджер Морщинистый. – Теперь она крепко спит. И будет спать до тех пор, пока ее не разбудит ото сна голос возлюбленного.
– Возлюбленного? Значит, Рогатого Барона! – злобно воскликнул доктор Блинч. – А ведь я посылал ему одно уведомление за другим, но он ни на одно даже не ответил! Да я ему просто одолжение сделал, если хотите знать!
– А я НЕ ХОЧУ ЭТОГО ЗНАТЬ, Чарли Блинч, – сказал спокойно Роджер Морщинистый. – На самом деле, – прибавил он, возвращаясь к Книге Заклятий, – я хочу знать только одно… – И он снова воздел руки к небесам и пробормотал второе заклятие.
– Я не Чарли Блинч, – запротестовал доктор Блинч. – Я – доктор! Доктор Блинч, слышите? Доктор Блинч с Хихика…
Внезапно он умолк. Голубые глаза погасли; розовая шкурка утратила живой блеск. Он мягко упал на землю и остался лежать без движения…
Несколько мгновений все молчали. Потом Хихикающий Дом буквально взорвался восторженными воплями и криками «ура!».
Доктор Блинч был побежден, а Чвокая Шмарь спасена!
Квентин наклонился, поднял плюшевого медвежонка с пола и высоко поднял его над головой.
– Господи, каким же я был дураком! – воскликнул он. – А впрочем, я тоже получил добрый урок! И отныне стану заниматься только сдобными булочками, сладкими блинчиками и сахарной глазурью! Как ты думаешь, Норберт? Мы не могли бы снова стать с тобой друзьями?
Норберт улыбнулся.
– У себя на кухне я всегда буду рад тебя видеть! – только и сказал он.
Рэндальф шагнул к Квентину, и тот передал ему медвежонка.
– Знаешь, Чарли Блинч, а ведь я и понятия не имел, что ты так плохо обо мне думаешь. Очень плохо порой быть таким скрытным – и держать в себе все свои обиды, – задумчиво сказал Рэндальф. – Однако в знак общего примирения я готов жить по принципу: «Кто старое помянет, тому и глаз вон». Только отныне ты будешь спать в шкафу вместе с Трейси и мистером Хиссом.
Роджер Морщинистый опять улыбнулся, и глаза его совсем спрятались в густой сети морщинок.
– Ну что ж, путаница наконец закончилась, – сказал он, и остальные волшебники радостно закивали головами, от всего сердца с ним соглашаясь.
– Прости меня, господин мой, – вежливо обратился к Роджеру Джо. – А как же я?
– Ох, прости меня, Джо! – И Роджер ласково и дружелюбно ему улыбнулся. – Встань-ка сюда. Сейчас я отправлю тебя домой.
– Одну минуточку! – торопливо воскликнул Джо. – Я только хотел бы попрощаться, если можно.
Роджер понимающе кивнул.
И Джо в последний раз посмотрел на них – на Веронику и Норберта, на Рэндальфа (который, хоть и не был настоящим волшебником, навсегда остался для Джо Рэндальфом Мудрым). Рэндальф крепко прижимал к себе ставшего теперь безвредным плюшевого медвежонка…
– Ох, Джо!.. – воскликнул Норберт, бросаясь к мальчику и крепко его обнимая; слезы так и лилилсь из его трех глаз. – Я буду очень скучать по тебе!
– И я… тоже буду… скучать… по тебе!.. – Голос у Джо дрогнул; ему показалось, что из него выкачали весь воздух.
– Да отпусти ты его наконец, большое бревно! – сказала Вероника и повисла, трепеща крылышками, у Джо перед носом. – Прощай, Джо Варвар. Я считаю для себя большой честью и удовольствием быть с тобой знакомой!
– И мне было очень приятно познакомиться с тобой, Вероника! – сказал Джо, и сердце у него сжалось, когда Вероника вновь перелетела на остроконечную шляпу Рэндальфа.
– До свидания, Рэндальф, – сказал Джо.
– Прощай, Джо Варвар, – с грустью откликнулся тот. – Ты был самым лучшим героем-воителем, когда-либо посещавшим Чвокую Шмарь!