Что касается соседей, достаточно сказать, что в многоквартирном доме проживают еще три матери-одиночки, а девушка, арендующая квартиру этажом выше, явно страдает от побоев, поскольку она не снимает солнцезащитные очки, даже когда останавливается на лестнице поболтать с Джоан, вероятно маскируя синяки. Некоторые положительные моменты связаны с тем фактом, что начальная школа для Джессики расположена за углом в нескольких сотнях метров. Именно в этой квартире появится в полном объеме «Философский камень», вылупившись из огромной массы заметок, накопившихся за эти годы: «Мне казалось, что книга сама склеилась из кучи беспорядочных пометок. Я действительно так и сделала. Это был вопрос, как сжать, отредактировать и слепить книгу из массы всего, что было у меня про Гарри…»[165]
В 2001 и 2007 годах, по случаю посвященных ей двух телевизионных фильмов, Роулинг дважды посетит обе квартиры из своего доуспешного безызвестного прошлого. Эти встречи с прошлым оказали на нее огромное эмоциональное воздействие, в особенности посещение второй квартиры в Лейте: «Здесь я и закончила „Философский камень“. Здесь я полностью перевернула свою жизнь. Моя жизнь на самом деле полностью изменилась в этой квартире. У меня такое чувство, что здесь я действительно стала собой, в том смысле, что многое было вырвано из меня и выброшено вон, я устроила в своей душе такой беспорядок… Но это освобождало меня […], здесь был мой период „загнанности в угол“. В течение многих лет я знаю, что если все исчезнет — а иногда я спрашиваю себя: „А реально ли все происходящее?“ — именно в это место я бы вернулась, оно будет тогда моей стартовой площадкой.
[…] Если бы я знала, что десять лет спустя я вернусь сюда с телевизионной командой, а мои книги, уже опубликованные, будут стоять здесь на чужой книжной полке в чьей-то спальне… Это все действительно кажется мне невероятным»[166].
На самом деле, помимо этой квартиры, значительная часть романа была написана в разных кафе шотландской столицы. Усыпить Джессику удавалось единственным возможным способом — катая ее в коляске по улицам города, а когда она засыпала, Джоан заходила в кафе и несколько спокойных часов посвящала другому своему «ребенку» — бумажному и волшебному. Два кафе среди прочих вызывали ее предпочтение: «Дом слона» (Elephant House)[167], расположенный под № 21 у моста Георга IV, и кафе «Николсон» (Nicholson’s) в доме 6 на улице Николсона. Здесь в самые удачные дни Роулинг удается написать не только страницы, но даже целые главы, как, например, главу, посвященную первому уроку Гарри по полету на метле, которая на этапе окончательной доработки потребует лишь нескольких изменений. Elephant House располагается, кстати, рядом с кладбищем Greyfriars, и, возможно, это одно из тех мест, которое подсознательно повлияло на выбор писательницей магловского имени Волан-де-Морта: здесь находится могила семьи Ридделлов[168], где упокоился, в частности, эсквайр Томас Ридделл из Бефсборо, умерший 24 ноября 1806 года, и его сын, полный его тезка, преждевременно скончавшийся в Вест-Индии 12 сентября 1802 года в возрасте 26 лет. Эта деталь побуждает многих поклонников к паломничеству к гробнице Ридделлов, где они оставляют записки, полные галлюцинаторной смеси фантазии и реальности. На этом же кладбище покоится шотландский поэт Уильям Макгонагалл, подаривший свою фамилию хогвартскому профессору искусства трансфигурации, о чем напрямую говорится автором в Pottermore.
А вот кафе Nicholson’s все же стало любимым рабочим штабом Джоан, потому что оно только что перешло во владение ее шурина в партнерстве с его другом Дугалом Макбрайдом. Он прекрасно помнит эту молодую маму, часами просиживавшую за столиком в компании единственной чашечки кофе и стакана воды (это было все, что она могла себе позволить в то время), чаще всего она сидела за столиком у окна (которое, как ни странно, выходило на улицу с названием Potterrow): «Она качала коляску взад и вперед одной рукой и писала другой»[169].
Даже официанты в конце концов познакомились с молодой женщиной, и она иногда в шутку говорила им: «Если мне удастся опубликовать книгу, я постараюсь сделать вам большую рекламу»[170].
Почти все, да и сама Джоан, вообще-то убеждены, что это всего лишь шутка, но шутка закончится тем, что в 2006 году стараниями Эдинбургского литературного фонда на здании будет установлена мемориальная доска, на которой рядом с изображением писательницы появится следующий текст: «Дж. K. Роулинг написала некоторые из первых глав о Гарри Поттере в залах первого этажа этого здания».
Джоан до сих пор вспоминает с ностальгией кафе Nicholson’s и даже хранит в своей нынешней студии букет цветов из папье-маше, подаренный ей шурином, как воспоминание о том, что такие же букеты украшали каждый столик любимого кафе. Впоследствии это кафе заменит китайский ресторан Buffet King, который все равно останется местом постоянного паломничества фанатов, причем до такой степени, что вторую мемориальную доску, прикрепленную к входной двери этого ресторана, украдут в феврале 2008 года.
В 2009 году это помещение было окончательно передано Мойре Макфарлейн, которая уже владела двумя кафе в Эдинбурге — одним в старом городе, а другим на Royal Mile, — и преобразовано обратно в кафе под названием Spoon Cafe Bistro в надежде восстановить ту литературную ауру, которая сделала его знаменитым. Макфарлейн заявила, что более чем счастлива иметь возможность принимать у себя клиентов, ищущих убежища от шотландской зимы, тех, кто любит часами читать книги, писать и болтать с друзьями; для этой цели кафе будет также открыто для посетителей помимо обычных часов работы еще и вечером, когда будут проходить мероприятия в соседнем Фестивальном Театре. Конечно, и Elephant House не упустил возможности сообщить о своем родстве с известным волшебником. Сегодня справа от входа возле названия кафе можно увидеть надпись желтой краской: «Место рождения Гарри Поттера». Помимо этого на кафе прибита табличка: «Знаменитое место вдохновения для Дж. К. Роулинг, которая писала свои ранние романы в задней комнате, выходящей на Эдинбургский замок».
Реакция конкурирующих кафе не заставила себя долго ждать и демонстрирует сочный шотландский юмор: кафе Artisan Roast, расположенное в центральной части города, недалеко от нынешнего офиса знаменитой писательницы, вывесило столь же смелую, сколь и непочтительную табличку: «Дж. К. Роулинг здесь никогда не писала».
Хотя Джоан даже отдаленно не представляла себе в уме собственное светлое будущее, в один прекрасный день, выйдя из кафе своего шурина и гуляя по мостам недалеко от улицы Николсон, она ощутила мимолетное предчувствие. Позже на шоу Опры она призналась, что услышала, как внутренний голос воскликнул: «Опубликоваться трудно; если [книга] будет опубликована, то [успех] будет огромным». Секунду спустя ум и здравый смысл вытеснили в подсознание это словно бы абсурдное предчувствие, но она навсегда запомнила этот момент как удар электрического тока. Словно путеводная звезда, он поведет ее к цели, невзирая на голос разума, толкующий о том, что шансы никому не известного писателя достичь столь ошеломительного успеха абсолютно ничтожны.
Однако, если не считать предчувствий, здравый смысл ясно говорит девушке, что книга — проект долгосрочный, а ее экономические потребности весьма насущны, и поэтому надо как можно скорее найти работу: «У меня не было никакого намерения, никакого желания оставаться на государственном пособии. Это то, что больше всего разрушает вашу душу […]. Иллюзия, что ты намеренно хочешь все время на него жить… Тогда ты, должно быть, идиот…»[171]
В конце 1994 года Джоан нашла небольшую работу на неполный рабочий день в местном церковном приходе, где нужно было заниматься архивированием и печатать документы на машинке, что прибавило пятнадцать фунтов в неделю к скудному государственному пособию. Но несмотря на добрую волю с ее стороны, система как будто восстает против нее: фактически оказывается, что ее совокупный месячный доход теперь таков, что она теряет право на социальное пособие. Это означает, что попытка наняться на работу с частичной занятостью не поможет выйти из тупика, надо устраиваться на полную ставку, но тогда необходимо найти бесплатные ясли для Джессики. Однако в такой помощи государственные органы отказывают, потому что уровень жизни ее ребенка, несмотря на экономические трудности семьи, относительно неплох, а помощь предоставляется гораздо более нуждающимся детям. Спустя годы ее дочь, вспоминая свои первые пять лет жизни, подтвердит Джоан, что все ее усилия были не напрасны, потому что маленькая Джессика не ощущала всего драматизма ситуации: «Я никогда не думала, что мы бедны, я просто помню, как была счастлива»[172].
В тот момент еще далеко до сказочных поворотов, которое будущее только готовит для нее. Короткое замыкание, спровоцированное системой социального обеспечения, и тупик, в котором писательница внезапно оказалась, растравливают старые раны. И поэтому неудивительно, что обстоятельства как Оглушающее заклятие[173] в конечном итоге наносят удар по душе Джоан, погружая ее в самую мрачную прострацию, в которую только может попасть человек.
Часть IVПобедить зверя
Глава 9Лицом к лицу с дементорами[174]
Когда после смерти матери Роулинг решила уехать в другую страну, это была попытка изменить обстоятельства и построить новую жизнь. В отличие от того периода, трудности, с которыми она столкнулась в Шотландии, неожиданно создали благодатную почву для развития у Джоан настоящей депрессии. Писательница позже ясно объяснила эту динамику в одном из своих интервью: «Хотя я была в дикой тоске, я не хотела оставаться на месте и страдать. Хочу сказать, что такое поведение — это как раз верный способ погрузиться в серьезную депрессию. Знаете, это важно: не примириться с реальностью, а п