— Дочитали? — спросил я. — Если возникли вопросы, с удовольствием на них отвечу.
— Еще новости есть? — глухим голосом спросил он, опустив голову.
— Конечно же, есть. Давайте, я лучше опишу вам всю картину целиком.
— Слушаю.
— Итак, — я закурил и начал свой рассказ. — Жила-была одна фирма, вернее, банда, и рулили ею три богатыря, Коля Парамонов, Саша Дивотченко и Юра Босоногов. Один умный, двое других — не так, чтобы очень. В один прекрасный день этот самый, который умный, куда-то пропал. Двое других не нашли ничего лучшего, как передраться между собой. В итоге один из них сейчас в морге, а второй на нарах. Деньги с общих счетов этих чудо-богатырей волшебным образом пропали и очутились…
— У вас… — догадался он.
— А вот и не угадали! Денежки, и очень немалые вынырнули на счетах самого умного из этой троицы, Коли Парамонова. Он и раньше приворовывал у компаньонов, а тут, видать, решил забрать все.
— Как это? — изумился он.
— Так это. Даром я, что ли, так долго с вами работал. Вы же сами назвали все счета и пароли. Остальное было делом техники.
— Получается, — неожиданно спокойно спросил он, — все стрелки теперь направлены именно на меня? — И мне это его спокойствие очень не понравилось.
— А как иначе? — изумился я. — Кто бабку убил, тот и шляпку спер.
— Интересно, — проговорил он, водя хлебным ножом по клеенке. — Как же нашим доблестным органам удалось так быстро задержать Александра? В газете написано, что его сняли с самолета в Шереметьево.
— А кто сказал, что наша милиция не умеет работать?
— Я серьезно.
— Если серьезно, то подозреваю, что кто-нибудь из добропорядочных граждан помог в этом органам. Борьба с преступностью, знаете ли, наше общее дело.
— Теперь все ясно, — сказал он и выбросил вперед руку с ножом, целясь мне в горло.
— Общение с криминалом ни к чему хорошему не приводит, — назидательно проговорил я, забрасывая нож в раковину. — Вы же образованный человек, Николай Генрихович, а ведете себя как последний урка. Стыдитесь!
Парамонов поднялся на ноги и присел на табурет, с которого не так давно спрыгнул козликом, чтобы перерезать мне горло. Провел языком по деснам и выплюнул на ладонь два зуба: падая, он неудачно приложился лицом об угол плиты.
— Вот, возьмите, — я протянул ему салфетку, после чего выложил перед ним на стол пакет. — Здесь все ваши вещи. Костюм, рубашка и прочее бельишко в спальне на диване, надеюсь, вам подойдет. Вы производите впечатление толкового человека, уверен, что выбраться из страны у вас получится. От забот отдохнете, зубы вставите. Выше голову, Парамонов, вы теперь богатый и свободный человек. Пользуясь случаем, поздравляю вас с началом бессрочного отпуска. Счастливого пути.
— Я тебя, тварь, все равно достану, — прорычал он сквозь салфетку, глядя на меня с самой искренней ненавистью.
— Ага, — согласился я, — достанешь, как же. Из сарая лыжи достанешь, и деру дашь из страны, куда-нибудь подальше. Ты теперь остаток жизни будешь сидеть где-нибудь как слива в жопе, и бояться, как бы кого из бывших знакомых не встретить. Они-то ни в какие сказки о таинственном незнакомце не поверят, сам понимаешь.
— Я клянусь… — снова затянул он.
— Все, Парамонов, захлопни пасть, и пошел вон отсюда. Ты мне надоел…
Глава 50
…Специалист запер за собой дверь квартиры и начал неторопливо спускаться вниз по лестнице. По выработанной десятилетиями привычке он никогда не пользовался лифтом. Как всегда, небрежно одетый, в почти потерявшей первоначальный цвет старенькой «Аляске» поверх толстенного свитера крупной вязки с горлом, с пухлым кожаным портфелем в левой руке. Посреди лестницы он вдруг остановился и прислушался, секунду постоял и продолжил спуск.
Одетый в темное молодой человек, находившийся одним лестничным пролетом выше его квартиры, достал портативную рацию и тихонько постучал ногтем по мембране микрофона. Мирно перекуривавшие возле подъезда двое, тоже без лишней броскости в одежде, побросали недокуренные сигареты и быстро вошли внутрь. На лестничной клетке первого этажа они разделились, один — в лифт, второй стал, осторожно ступая, подниматься по лестнице вверх.
Между четвертым и третьим этажом все они встретились. Первый, кого заметил повернувший к ступеням Специалист, был человек в темном, в вязаной маске с прорезями на голове, стоявший на площадке третьего этажа. Человек направил на него пистолет без глушителя и стал медленно подниматься навстречу. Так же медленно, без резких движений Специалист сделал пару шагов назад и, плавно разворачиваясь через правое плечо, забросил правую руку во внутренний нагрудный карман куртки.
— Не дергайся! — раздалось сверху.
Подняв глаза, он увидел еще одного, по виду очень похожего на человека, спускающегося с площадки четвертого этажа, тоже в маске на лице и со стволом.
В этот момент на третьем этаже остановился лифт, со скрипом разъехались створки. Еще один персонаж, ничем не отличимый одеждой и вооружением от двух предыдущих, быстро занял место чуть сбоку от напарника и тоже взял Специалиста на мушку.
Наступила краткая пауза, которую прервал взятый в клещи дед в «Аляске». Оглядев исподлобья незваных гостей, он еле слышно вздохнул.
— Ну, что встали? Стреляйте уж, если пришли, — как будто скомандовал.
Не успел договорить, как загремели выстрелы, защелкали отскакивающие от стен и цементного пола пули. Прозвучал громкий крик, звук падения тела, и в подъезде стало тихо, как ночью в музее. Выдрессированные окружающей действительностью соседи, затихли по месту жительства, не рискуя высунуть нос наружу. Никто даже не подошел к окну, чтобы осторожненько выглянуть наружу и правильно, между прочим, сделали, потому что буквально через несколько секунд во дворе дома началась нешуточная пальба.
Оперативно прибывший на место происшествия наряд милиции (через полтора часа после самого происшествия) обнаружил валяющихся у подъезда дома троих в темной одежде, вязаных масках на головах без малейших признаков жизни. Внутри самого подъезда на площадке между третьим и четвертым этажом они нашли большущую лужу крови и пятнадцать стреляных гильз.
— А где убитый? — поинтересовался старший наряда, сдвигая меховую шапку на лоб и почесывая затылок.
— Увезли в больницу, — пояснил молодой человек в строгом сером костюме, спустившийся сверху.
— Ты кто? — спросил один из милиционеров, наставив на него автомат.
— Сотрудник охраны господина Большакова, — ответил, предъявляя документы, молодой человек, и пояснил: — Ну того, в которого стреляли.
— А сам он где?
— В больницу повезли, — охранник тяжело вздохнул. — Вдруг выживет.
— Как же, выживет… — пробурчал с профессиональным цинизмом старший наряда. — Вон, сколько кровищи-то натекло. А те трое кто?
— Это они в шефа стреляли, ну, мы их на выходе и приняли.
— Понятно… — на охранника тут же на всякий случай надели наручники и угостили сигаретой. Все закурили.
Еще через час на место прибыл следователь прокуратуры, эксперт и местные опера. Вместе с ранее прибывшими задумчиво постояли у лужи крови, еще разок перекурили и приступили к работе. Следователь достал из портфеля бланк протокола осмотра места происшествия и ручку из нагрудного кармана форменного кителя. Эксперт зафиксировал место происшествия на камеру и, кряхтя, начал собирать гильзы. С охранника сняли наручники. Оперативники стали звонить во все двери и строго интересоваться у тех немногих кто их открыл, об услышанном и увиденном. Единодушные в гражданском порыве жильцы честно, как на духу, поясняли, что ни черта не видели и почти ничего не слышали. Прошедшие суровую жизненную школу граждане России от мала до велика, давно и накрепко усвоили, что быть свидетелем в нашем отечестве почти так же стремно, как и пострадавшим. Как известно, хороший слух и длинный язык часто способствуют переходу из первой категории во вторую.
Вернувшись на место происшествия, опера в очередной раз перекурили. Их старший посмотрел на часы, потом на следователя. Тот важно кивнул. На охранника опять надели наручники и, завернув ласты за спину, поволокли к выходу. Все вдруг страшно заторопились, наступало время обеда, а потому следовало дорожить буквально каждой минутой.
В управлении охранника, небрежно обыскав, закрыли в КПЗ, справедливо полагая, что «колоть» злодея лучше всего на сытый желудок. Конечно же, сразу был введен в действие план «Перехват», хотя никто не имел ни малейшего представления, кого и где перехватывать.
Глава 51
Заместитель открыл было рот, чтобы сказать привычное: «Прекрасно выглядите, шеф», но вовремя опомнился. Вид у Председателя в этот день был, прямо скажем, неважный, а в приемной дежурил врач.
— Докладывай, Миша, — еле слышно проговорил Председатель, взял со стоящего перед ним блюдца таблетку и положил в рот. Запил водой и, утомленно закрыв глаза, откинулся в кресле.
— Как вы, Виктор Владиленович? — вырвалось у Заместителя, и он тут же об этом пожалел: подобного рода вопросы его шеф считал не заслуживающими внимания и очень не любил еще со времен работы на Старой площади.
— Я очень внимательно тебя слушаю, — произнес тот сквозь зубы, и верный Миша начал доклад…
— Предлагаю решение по кадровым вопросам перенести ближе к концу года перед подведением итогов работы за период.
— Не возражаю, — Председатель положил под язык таблетку.
— Ситуация с нашей собственностью на Украине становится достаточно напряженной и, по моему мнению, требует вмешательства на вашем уровне. Вот, ознакомьтесь, — он встал и, подойдя к сидящему в кресле Председателю, положил перед ним несколько скрепленных листков. — Здесь анализ тамошней политической ситуации, прогнозы и рекомендации наших аналитиков.
— Интересно, — тот взял со стола очки, и было видно, что ему стоит большого труда поднять их и надеть. — Очень интересно.
— Полагаю… — Председатель достал платок и вытер лоб.