Вчера, после того как тебе гадости наговорил, полдня ходил как пришибленный. Лейла даже начала ревновать, хотя до этого у нас с ней таких проблем не было. Пришлось рассказать про утренний визит и его итог. Я волнуюсь за тебя, ты – лучшая напарница из всех, с кем я работал. И я хочу, чтобы это продолжалось.
Надеюсь, это взаимно, между прочим!
Джей, я вчера не смог удержаться. Мы же с тобой составили список, где убийца мог достать машинную смазку. Да и ты мне с утра тогда целый список дел надиктовала. В общем, пока меня не накрыли колпаком, я пробежался по нескольким местам. Магазин механических изделий и игрушек оказался довольно занятным местом, и там действительно можно приобрести небольшие бутылочки со смазкой. Но продавец утверждает, что в последнюю неделю подобного никто не покупал. Не то чтобы я в это сильно поверил, зря я сказал, что веду расследование убийства Востина Ероха, видимо, парень успел прочитать статью и не хотел, чтобы его магазин даже косвенно связывали с этим делом. Но я не расстроился, подумал, что, если надо, ты его потом прочитаешь. Из игрушечного магазина я отправился на вокзал. И кое-что выяснил. Джей, Ерох пришел туда поздней ночью, одетый по-домашнему, впрочем, ты видела, во что он был одет… Прости, мысли немного путаются, а пачкать бумагу, зачеркивая неудачные фразы, не хочу, ты уж потерпи мой сумбур, хорошо?
Так вот: Востин пришел на вокзал посреди ночи. Кроме дежурных охранников, там никого не было, и они вежливо попросили его покинуть территорию. Но он сразу полез в драку. Точнее, вызвал парочку злобных духов, которые с легкостью раскидали охранников, как мешки с картошкой. А те и сами не промах, ты бы видела их, один и вовсе ростом со слона! В общем, куда он пошел дальше, никто не знает, но я подозреваю, что на перрон. Может, он был пьян, как ты думаешь? Потому что нормальные люди, а тем более личные охранники мэра, так себя обычно не ведут.
Мне кажется, что ты была права: это дело как-то связано с депо. Может, он спрыгнул с перрона и направился туда? К сожалению, дальше меня не пустили: увидев, что клеймо потухло, то есть я веду расследование по собственной инициативе, меня выпроводили. Повезло, что хоть вежливо. Вот кто распространил среди граждан информацию об особенностях нашего клейма, а? Представляешь, оказывается, все знают, что, если клеймо не переливается, значит, полицейский отстранен или находится в отпуске! Кошмар!
В общем, помочь тебе я больше не смогу. Может, ты и сама уже все узнала, а значит, я пишу этот роман зря.
Передавай привет старине Вэрду. Он все такой же высокомерный придурок? Впрочем, ты с ним уже работала, даже успешно. Хотя не представляю, как ты терпела его зазнайство.
Попробую как-нибудь переправить к тебе это письмо. За мной следят, не хочется, чтобы нас сейчас видели вместе.
Ты прости меня за те злые слова, хорошо? Ты стала мне отличным другом, Джей. И я не хочу тебя терять.
Почерк у напарника был уникальным: таким только зашифрованные послания писать. Буквы прыгали, залезали одна на другую, а «н», «и», «к» и «л» выглядели совершенно одинаково. Более того, Лис сильно нажимал на перо, поэтому в некоторых местах бумага порвалась. Когда Джей наконец продралась сквозь его каракули, часы на городской ратуше пробили четыре часа дня.
Вздохнув, она убрала письмо в конверт и улыбнулась. На душе стало немного теплее. После злобной спеси Лоры Лерко письмо Лиса бальзамом пролилось на ее израненную сегодняшними событиями душу. Но радость была совсем недолгой, быстро омрачившись мыслью о том, что напарник попал в неприятности, а она ничем не может ему помочь. Эта мысль как клещ вцепилась в ее разум и не хотела отпускать. Лис прав. Прав во всем. Она может крупно подставиться, попытавшись доказать его невиновность. Надо действовать более тонко.
В голове опять воцарился полный кавардак, и Джей начала подозревать, что во всем виноват дар. Точнее, его отсутствие. Ощущение пустоты волнами накатывало на нее, и, кажется, именно туда, в эту пустоту, и утекали все ее приятные мысли, оставляя на поверхности лишь чувство неполноценности, какой-то ущербности, недостаточности. Опять вспомнились злые слова Лоры, а перед мысленным взором встало видение отрезанной головы Жустина. Его глаза, пустые глаза мертвеца, будто смотрели прямо на нее. Попытка отогнать видение ни к чему не привела, и Джей осталось только смириться с этим. Пусть смотрит. Она найдет того, кто сотворил с ним это. Найдет. И накажет по всей строгости закона.
Его казнят.
Поднявшись со скамьи, Джей окинула себя взглядом и обреченно заключила следующее: теперь она знает, почему Лора Лерко назвала ее нищебродкой. Юбка ровным слоем была покрыта пылью, кое-где прилипли ошметки прошлогодней листвы, создавалось ощущение, что она ползала по грязи. Видимо, она испачкалась еще тогда, когда осматривала тело. Она никогда не умела оставаться аккуратной, умудряясь испортить одежду буквально за два-три часа после начала дня. Вспомнить вчерашний плащ: она угробила дорогущую вещь, не проходив в ней и дня! С блузкой вроде было все не так плохо, как с юбкой, но от этого Джей лучше не стало. Мрачно предположив, что на голове наверняка гнездо, она кое-как отряхнулась и пошла прочь из сквера, надеясь, что Вэрд уже на месте и ей не придется его ждать.
Первый участок встретил ее тишиной, а в кабинете Вдовы и Куколки никого не было. С отрешенной тоской взглянув на свой бывший стол, Джей подумала, что садиться за него не будет. Обойдутся. Она на стульчике для посетителей посидит.
В ожидании Вэрда она решила немного освежить в памяти факты убийства Востина Ероха и протянула руку к стопке бумаг, поверх которой лежала связка ключей с брелоком в виде воющего волка, вырезанного из слоновой кости. Странно, почему это Вдова оставил ключи в кабинете? Обычно он не так рассеян. Неужто столько времени без ключей провел? А кабинет полдня был открыт?
– Кажется, я уже не раз говорил тебе, что ненавижу, когда трогают мои вещи, – послышался от двери злющий голос Вэрда. – Что ты забыла на моем столе?
– Документы, – в тон ему ответила Джей. Но руку одернула.
Вдова уселся за стол, спрятал ключи в карман и взял бумаги. Быстро их пролистав, он протянул все Джей.
– Что-то ты долго, – заметила Джокер, принимая документы. Первым на глаза попался отчет Пива, а под ним она обнаружила протокол городской полиции с места преступления.
– Ошибаешься, я уже давно здесь, – ухмыльнулся Вэрд. – Просто выходил ненадолго. А вот где все это время была ты?
– Гуляла, – буркнула Джей. – Где твой отчет о вчерашнем?
– А твой?
– Свой я сейчас напишу. Надо бы еще сегодняшние предварительные к делу приколоть. А если на словах: нашел подобное в архиве?
Вдова помолчал. Затем слегка нагнулся и вытащил из нижнего ящика стола вчерашнюю книгу. Полистал в поисках нужной страницы, а затем развернул ее к Джей. Картинка на развороте здорово напоминала антураж убийства Востина Ероха.
– Смотри: распятие на высоте, распоротый живот и извлеченные внутренности. По сути, первое убийство почти в точности повторяет ритуал, которые Живущие-в-Ночи называют Вознесение во Тьму. Он предполагает, что жертва, убитая и расположенная таким образом, прямиком попадает на Ту Сторону, при этом полностью сохраняя отпечаток личности. Становится не безвольным духом без тела и цели, а Повелителем Той Стороны. Бред, конечно, но они в это верят.
– Вряд ли охранник мэра хотел куда-либо вознестись, – сухо сказала Джей. – И ты что, изучал эту книгу вместо того, чтобы отправиться в архив?
Вэрд ухмыльнулся.
– Не люблю копаться в бумагах, – заявил он. Но, увидев, что Джей хочет возмутиться его безалаберностью, продолжил: – Не кипятись, я просмотрел документы. Подобные убийства встречались и раньше: пять, десять и двенадцать лет назад. Но в точности не повторялись: где-то было просто распятие, где-то распятие и распоротый живот… в общем, бантиков еще никто не завязывал.
– А смазка? – спросила Джей.
Вэрд нахмурился.
– Почему ты не сказала мне про смазку вчера? – сердито осведомился он.
Ах да, его величество не удосужился внимательно прочитать отчет…
– Потому что я надеялась, что за время работы с Куколкой ты научился читать, – парировала Джей. Почему-то было очень обидно. История с непрочитанным отчетом напомнила ей о многом. О том, как она могла ночами сидеть над кучей протоколов, сводя их содержание воедино, чтобы Вэрд, ненавидящий копание в бумагах, мог быстро со всем ознакомиться.
– Ты давай не выпендривайся, – зло прошипел Вэрд. – Ты прекрасно знала, куда шла.
– Что? Ты в своем уме? Сколько раз я должна повторить, что я сюда шла не по своей воле? Кажется, это ты захотел меня в напарники на это дело. Теперь терпи. Я же стерпела сцену с Лорой!
– Ты ушла, – напомнил он.
– Она бы все равно не стала со мной разговаривать. А терпеть подобное отношение – не уважать себя. По долгу службы я не могла ей нагрубить, просто потому что должна быть беспристрастной. Но ведь там оставался ты? И с тобой она вела себя по-другому. Я рассудила, что наедине она будет более откровенна.
Вэрд откинулся на спинку стула, мрачно смотря на Джей.
– Лора просто погорячилась.
– Мне все равно, – ответила Джей. – Я пришла в ее дом как детектив, расследующий убийство ее брата…
– И то, что ты ушла, так ничего и не узнав, характеризует тебя не с самой лучшей стороны.
Это еще что за игры? Опять хочет вывести ее из себя? Ну уж нет. Она – сталь.
Джей уже открыла рот, чтобы возразить, но ее прервали. Коротко постучав, в кабинет ввалился Ник Лат, капитан первого участка.
Это был огромный мужчина, еще довольно молодой: Джей знала, что он старше Вэрда от силы лет на пять. Он был очень высок и немного полноват, и поэтому, когда он входил в какое-либо помещение, начинало казаться, что там стало тесно, будто зашел не один человек, а десять. На его носу поблескивали очки в прямоугольной оправе: последний писк столичной моды, между прочим! – а коротко стриженные волосы он зачесывал назад, щедро поливая их специальным средством. В одежде капитан предпочитал синий цвет, и сейчас на нем был темно-синий костюм-тройка. Джей с какой-то радостью отметила, что туфли у него классические, а не остроносые.