Л. Гиндин также вспоминает, что с него «сняли сапоги и одежду, дали вместо них отрепья. По одному вызывали на допрос. Потом повели босиком через деревню. Подбегали поляки, били пленных, ругались. Конвой им не мешал».
В деревне Несутичи Любчанского района Новогрудской области наступающими частями Красной Армии найдено 29 раздетых трупов пленных красноармейцев и командиров без единой огнестрельной раны. Все пленные убиты ножевыми ударами. В той же области, в селе Ждановичи, польские уланы поставили у стога сена 8 пленных красноармейцев и двух девушек-санитарок и подожгли стог. Когда обреченные на сожжение люди пытались бежать из огня, поляки их перестреляли. В селе Кошелево поляки, захватив 6 тяжело раненных бойцов и командиров, раздели пленных, сорвали с их ран повязки, кололи штыками, ломали руки, раздирали раны, подвергали иным пыткам, после чего заперли в сарае и сожгли.
Несмотря на все это, Советское Правительство, верное принципам гуманности и уважения к своим международным обязательствам, не намерено даже в данных обстоятельствах применять ответные репрессивные мероприятия в отношении польских, румынских, финских и прочих военнопленных, и по-прежнему придерживается обязательств, принятых на себя Советским Союзом по вопросу о режиме военнопленных по Гаагской Конвенции 1907 года, подписанной также, но столь вероломно нарушенной во всех ее пунктах странами Центральной Европы.
В то же время Советское Правительство заявляет, что преступные центрально-европейские правители и их пособники, виновные в убийстве советских военнопленных, должны понести всю тяжесть ответственности за эти чудовищные злодеяния.
Интересы всех свободолюбивых народов, интересы всего человечества требуют, чтобы как можно скорее и раз навсегда покончить с шайкой оголтелых убийц, именуемой правительствами стран Центральной Европы.
Таковы зверства и злодеяния, чинимые центральноевропейскими разбойниками над советскими военнопленными, перед которыми бледнеют зверства и злодеяния инквизиции, гуннов и вандалов.
Советское Правительство в известном Приказе народного комиссара обороны товарища Сталина от 23 июля 1936 г. заявило, что у народов Советского Союза и Красной Армии «нет и не может быть расовой ненависти к другим народам, в том числе и к польскому народу», наша Красная Армия воспитана «в духе равноправия всех народов и рас, в духе уважения к правам других народов», что у Красной Армии «нет и не может быть таких идиотских целей», как истребить какой-либо народ.
С тем большим основанием и с тем большим правом Красная Армия, Ротевер и Народная Армия Италии будут громить и истреблять противников, отстаивая свободу, честь и независимость родины, защищая свободу и счастье народов против империалистов.
Разоблачая перед всем миром злодейские дела центральноевропейских армий, выразившиеся в бесчисленных преступлениях, грабежах, разрушениях, опустошениях, зверствах, издевательствах, насилиях и убийствах, чинимых ими, и доводя об этом до сведения всех Правительств, с которыми СССР имеет дипломатические отношения, – Правительство Советского Союза от имени народов Советского Союза заявляет: так называемые «правительства» Польши, Румынии, Финляндии, Югославии и их пособники не уйдут от суровой ответственности и от заслуженного наказания за все их неслыханные злодеяния.
Разумеется, в «либеральной прессе» поднялся вой о неслыханных жестокостях «комиссаров и казаков», но тут «независимость» средств массовой информации сыграла над своими хозяевами злую шутку: издания, финансируемые оппозиционными силами, с радостью ухватились за ноту Чичерина и приложенные к ней документы. «Гардиан» напечатал статью, в которой приводились для сравнения фотографии изуродованных трупов красноармейцев и итальянцев и подобные трупы английских «томми», на свою беду попавших в руки индийских повстанцев. Несмотря на вызываемый ужас, эти фотографии оказались почти идентичными, в результате чего рупор вигов задавал естественный вопрос: «А кому, собственно, мы помогаем? Те ли это люди – наши союзники? Или это братья-близнецы тех дикарей, с которыми до сих пор отчаянно бьются наши бравые Томми Аткинсы?»
Эту статью перепечатали в Канаде, Австралии, Южно-Африканском Союзе, но это было не самое страшное. Куда хуже было то, что эту статью, не сокращая и не давая собственных комментариев, опубликовали несколько крупных газет в Соединенных Штатах. Перед их издателями стояла задача: отвлечь население от ужасов, творящихся дома, что они с блеском и проделали…
Кривошлыкова даже наградили медалью «За отвагу», к которой его представляли ранее, а вот Городовиков получил от Буденного жесточайший разнос: «Ты что ж, Ока, рассукин ты сын, тихо не мог все прокрутить?!! Кто твоим абрекам велел это все показывать? Да еще и журналюгам?!!» Последнее словцо Семен Михайлович подцепил от Сашки Белова-Сталина, и оно пришлось ему так по душе, что он вставлял его и к месту, и не к месту. Однажды маршал даже умудрился, забывшись, поименовать так казака Шолохова, правда, тут же извинился перед налившимся кровью казаком. «Ежели не умеете по-тихому гадов в распыл пускать – научу! Сережку Кирова попрошу – он вам враз все разобъяснит! И покажет!!!»
Когда об этом разносе сообщили Сталину, он фыркнул, а потом позвонил Александру. Рассказал ему, чуть приукрасив факты, и, довольно улыбаясь, слушал заливистый смех на том конце провода…
12
Если бы на Марсе была жизнь, мы бы увидели вспышки взрывов и клубы дыма.
Жертвы тайфуна в Корее
Токио, 31 августа (ТАСС)
Агентство Домей Цусин сообщает, что, по данным корейского генерал-губернаторства, в результате тайфуна число человеческих жертв в Южной Корее достигло 1104 человек убитых, 1038 ранены и 426 пропавших без вести. Разрушено 31 282 дома, затоплено 46 225 домов. Затонуло 1018 различных судов. В 17 местах размыты железнодорожные линии. Снесены 54 плотины. Погибло свыше 37 тыс. акров рисовых посевов.
Продолжается процесс над расхитителями и саботажниками, парализовавшими работу Краснопутиловского завода. На скамье подсудимых более ста двадцати человек, и большинство замешано лишь в работе, приведшей к огромному ущербу советской экономике, и в преступной халатности.
Общая сумма ущерба составляет более ста тридцати миллионов рублей.
С лёгкой руки бывшего директора завода пышно расцвело кумовство и круговая порука, а хищение средств и материалов достигло невиданных величин.
Расследование, которое вело Ленинградское Управление НКВД во главе со старшим следователем майором милиции Степаняном, ещё не закончено. Все расхитители и саботажники будут выведены на чистую воду и осуждены по всей строгости наших законов!
Ранним утром четвертого сентября в предместьях Варшавы прогремели первые выстрелы. Две «кабээмки» из состава семнадцатого отдельного разведывательного батальона с приличной дистанции расстреляли передовой пост армии «Варшава», а уже через два часа развернувшаяся с марша батарея Ф-28 открыла ураганный огонь по оборонительным сооружениям поляков.
К тому времени как окопы, дзоты и пара бетонных колпаков, наскоро отлитых на заводах Праги,[157] были перемешаны с землей и кровью своих защитников, на позицию вышли танки и бронеавтомобили корпуса Рябышева.[158] Со свойственной ему горячностью Дмитрий Иванович попытался с ходу ворваться в город, но увяз в уличных боях, потерял треть бронетехники, лично возглавил атаку своих кавалеристов и был вынесен с поля боя тяжелораненным.
Первоконники в составе легкотанкового эскадрона, конного полка и трех рот «алабинцев» сумели зацепиться за полотняный завод и организовали ночную атаку, в результате которой поляков выбили еще из четырех кварталов и лишили польскую столицу электроснабжения: две сотни кубанцев вместе с полудесятком КБМ и десятком БТ-5 ворвались в здание электростанции и закрепились там. Утром ополченцы Варшавского университета предприняли две отчаянные попытки отбить электростанцию, во время которых почти полностью и полегли…
Шестого сентября Буденный получил неожиданное подкрепление: в районе Варшавы высадилась итальянская парашютно-десантная бригада. Муссолини горел желанием доказать, что его армия может побеждать не только, если убили какого-то Нино, которого, кстати, так и не сумели найти, но и во время серьезных войсковых операций.
Узнав о прибытии итальянских союзников, маршал Буденный покривился и дернул себя за ус: он-то хорошо представлял себе, на что способны потомки великих римлян. Насмотрелся в Абиссинии. Но парашютисты оказались бравыми парнями, и уже седьмого сентября Семен Михайлович, крякая от удивления, подписывал представления на награждение особо отличивших парней с Аппенинского полуострова, бормоча про себя: «И ничего странного. Вон в двадцатом – Хагана[159] к ордену представлял, рубился как черт. И не казак. Итальянцы вот – тоже не казаки. А дерутся хорошо…»
Седьмого сентября один из штурмовых батальонов «алабинцев» прорвался к штабу армии «Варшава» и вырезал его целиком. Чудом уцелели лишь командующий – генерал Руммель[160] и его адъютант, которых просто не было в здании…
Девятого сентября войска генерала Городовикова вышли к Висле, разрезав армию «Варшава» на две части. Именно в этот день Первая конная получила еще один существенный козырь: по личному приказу Тельмана в подчинение Буденному передали экспериментальную группу пикирующих бомбардировщиков Ju-87, которая передислоцировалась в район штаба Первого Маршала. Тридцат