«Ирбис» вышел к огневым позициям, когда Харсон отдал команду «Ориону» прекратить огонь и построиться на площадке ожидания в стороне от стрельбища. А «Ирбис» приступил к боевой стрельбе.
Харсон и Крымов подошли к российской группе.
– Товарищи офицеры! – отдал команду Тимохин.
Генерал прошел вдоль строя, увидел мокрую форму. Взглянул на Тимохина:
– Вы решились идти через болота, полковник?
– Так точно, генерал!
– Но тем самым вы не только рисковали собой и своими подчиненными, вы нарушили приказ.
– Никак нет, господин генерал! Группа отработала задачу по маршу и по стрельбе в полном объеме.
– А как понимать проход через болота?
– Выполняя задачу, подчиненная мне группа действовала по обстановке. В реальных, боевых условиях, в тылу противника, только через болота можно было бы выйти в заданный район, так как участки суши противник наверняка перекрыл бы блокпостами или отдельными дозорами. В результате чего мы были бы обнаружены и, как следствие, уничтожены. Да, пройдя болотами, мы сократили маршрут на три километра, но пробежали их по лагерю, вы это видели.
– Так вот что означал ваш непонятный маневр с продолжением марш-броска по лагерю?
– Так точно! В итоге группа преодолела установленные десять километров марш-броска, раньше графика вышла на огневой рубеж и отстрелялась по мишеням. Так что задача выполнена в полном объеме, генерал.
Запищала радиостанция Харсона. Он ответил:
– «Марс»! Да, Луиза?.. Понятно! Что у «Ирбиса»?.. Понял. Отбой!
Выключив станцию, Харсон неожиданно улыбнулся:
– Мне много говорили о смекалке русских, сегодня я лично имел честь убедиться в этом. Сержант Крофт доложила, что группа «Орион» поразила все мишени, а вот у «Ирбиса» на данный момент один промах.
– Ничего странного, генерал, – сказал Крымов. – Твои ребята просто расстроились, увидев, что наши и на этом упражнении сделали их. Но они молодцы, вышли-то в лагерь в срок! В 18.40. И это в непривычных, чуждых, можно сказать, условиях. Наши ребята, можно сказать, дома…
– В Афганистане «Орион» тоже будет дома?
– Практически да. Мы же там работаем с войны восьмидесятых годов. Не постоянно, конечно, но довольно часто. А это почти двадцать лет.
– Руководство приняло верное решение о создании совместного отряда, теперь я в этом убежден, – сказал Харсон и повернулся к бойцам «Ориона»: – Благодарю за службу, парни!
– И как нам ответить? – усмехнулся Шепель. – Служим России и США?
– Служу Отечеству, майор!
– Ну тогда служу Отечеству, генерал!
Отстрелялся и «Ирбис». Дак подвел своих подчиненных к площадке. Было заметно, что полковник разочарован. Он доложил Харсону, как положено, приняв положение «смирно» и чеканя слова доклада.
– При совершении марш-броска и стрельбе из автоматического оружия, – объявил Харсон, – лучшими были бойцы «Ориона». Они заработали еще три балла. У вас, Дак, – он повернулся к командиру американской группы, – есть еще шанс сократить разрыв в баллах при совершении ночного марша. Постарайтесь настроить людей на победу.
– Есть, сэр!
– Все свободны!
Офицеры разошлись. Сержант Ларсен подошел к Шепелю:
– Поздравляю, Майкл, вы опередили нас. Вам, наверное, хорошо знакома данная местность?
– Нет, Пол, мы, как и вы, в этом лагере впервые.
– Ну тогда у вас просто замечательные бойцы.
– У вас не хуже. «Ирбис» же вышел на стрельбище по графику?
– А что толку? Вы-то уже были здесь.
– Знаешь что я тебе скажу, Пол: все эти игры, устроенные Харсоном, – полная ерунда.
– Должен же чем-то заниматься генерал, назначенный командиром специального отряда, причем назначенный самим президентом США… – улыбнулся Ларсен.
– Так уж и самим?
– Да.
– Что, Обама лично с ним встречался?
– Это мне неизвестно, но приказ о назначении подписан президентом.
– И это ерунда. Подмахнул ваш Обама бумагу, одну из сотен, которые ему помощники положили на стол, и все дела… А, в принципе, какая разница, Пол? Пойдем-ка на ужин да отдыхать. Впереди еще, по милости твоего Харсона, ночной бросок и тактические учения… от которых никакого толку.
– Ты прав! Идем.
Но ночные мероприятия были отменены. В 21.00 генерала Харсона и полковника Крымова вызвали в Москву. С ними уехала и Луиза Крофт. Шепель зашел в комнату Тимохина, но там отдыхал Соловьев. Он, отложив книгу, спросил:
– Тебе чего, Миша?
– Командира своего хотел повидать.
– Так он в кабинете Харсона.
– Примеряется к месту штатовского бригадного генерала?
– Оно ему нужно?
– Кто знает…
В комнату вошел Тимохин.
– Ты, Миша? – удивился командир «Ориона». – Почему не в постели?
– Так отдохнул уже. Да и ночью бегать не придется. Сейчас выспаться, – ночь не спать.
– Ну что там в Москве? – поинтересовался у Тимохина Соловьев.
– На завтра, с 10.00 назначено совещание по определению задачи первого боевого выхода отряда; ну и, соответственно, порядок переброски «Марса» в Афган.
– На завтра? – переспросил Шепель. – А какого хрена мы тут будем делать? Можно было бы и домой ребят отпустить.
– Об этом я завтра поговорю с Крымовым. Вопрос: надо ли расслаблять парней?
– Нет, лучше тут от скуки подыхать.
– Все, Шепель, иди в свою комнату или в душ, или еще куда-нибудь. Распорядок дня на завтра я доведу до всех утром на построении. Ступай, Миша.
Шепель прошел в комнату. Ким смотрел телевизор.
– Тебе не надоел «ящик»? – спросил друга Шепель.
– Нет. Когда еще столько времени проведешь у телевизора? На выходах их с собой нам не дают, да и не до них там. Дома жена внимания требует. А тут смотри фильмы сколько влезет. Лафа!
– Пойдем покурим, – предложил Шепель.
Ким не отказался. Офицеры вышли в курилку. Там находился Пол Ларсен.
– Во! – воскликнул Шепель. – И тебе не сидится в казарме?
– Там душно и скучно, – ответил Ларсен.
– Ну, конечно, – прикуривая сигарету, проговорил Михаил, – вам, американцам, подавай кондиционеры, баб резиновых, кока-колы со льдом.
– Кондиционеры здесь не помешали бы, а вот насчет баб, то у нас, Майкл, натуральных женщин на базах хватает. Кока-колу же я не пью.
– Чего так?
– Не люблю… Послушай, Майкл, до завтра нам ведь делать нечего? Так?
– Ну?
– А может, поедем в Москву? В какой-нибудь ночной клуб? Деньги у меня есть.
– Деньги и у меня имеются, – ответил Шепель, – вот только кто нас отпустит?
– Твой командир. Харсон оставил его здесь старшим.
– Ну, тогда пиши – пропало.
– Что это значит, пиши – пропало?
– А то, что Тимохин не отпустит.
– Даже если вдвоем подойдем?
– Тем более если вдвоем.
– Почему?
– Чтобы ответить на этот вопрос, надо знать Тимохина. Нет, мужик он нормальный, но слишком ответственный. Не отпустит, уж я его знаю хорошо. Если только…
– Что «если только», Майкл?
– Погоди… – Шепель задумался. – А впрочем, попробовать можно.
– Я с вами! – тут же сказал Ким.
– А как же твое кино, Леня? – усмехнулся Шепель.
– Да пошло оно, коли можно в кабаке посидеть!..
– Попробовать – попробуем, но за результат не ручаюсь. И говорю с Тимохиным только я, усекли?
– О’кей, – ответил Ларсен.
– Ждите здесь!
Шепель прошел в казарму, постучал, приоткрыл дверь комнаты Тимохина и Соловьева. Старшие офицеры лежали на кроватях; командир «Ориона» читал, его напарник, надев наушники, смотрел телевизор.
Тимохин, увидев Шепеля, отложил книгу, спросил:
– Чего тебе, Миша?
– Выйди, командир, – дело у меня к тебе.
– Какие сейчас могут быть дела? – проговорил Тимохин, но поднялся с кровати, надел тапочки и вышел в коридор к Шепелю – Говори.
– Слушай, отпусти к тестю!
– Чего?! Ты подумал, о чем попросил?
– А что?
– Покидать лагерь запрещено.
– Да знаю я все, но тут Крофт из досье узнала, что тесть у меня нефтяной магнат, и своим об этом, видимо, рассказала; так вот, один американец привязался, как бы ему встретиться с тестем…
– Зачем?
– А хрен его знает! Может, у него в Штатах тоже бизнес нефтяной. У него или у родственника близкого, вот и хочет наладить контакт, раз возможность подвернулась. Мы бы еще с собой Кима взяли, чтобы тебе спокойней было… На «УАЗе» выедем на трассу, а там человек тестя подберет, я позвоню ему. Ким в обратку «УАЗ» отгонит, а утром заберет на том же месте. Отпусти, Сань, а?
Тимохин ответил категоричным отказом:
– Нет! Сегодня никто никуда не поедет. Это приказ!
– Но занятия же отменили?
– Я сказал: приказ. А приказы, Шепель, исполняются. Но… если завтра обстановка не изменится, я буду просить разрешения у Харсона на предоставление увольнения для наших бойцов. И тогда с Ларсеном или без него – если генерал, конечно, разрешит – можешь ехать либо к жене, либо к тестю. Но завтра. Сегодня никто никуда не поедет! Разговор окончен.
– Понятно… Я всегда говорил: злой ты, Саня.
– Свободен, майор!
– Ага, свободней некуда… Спасибо, что не отказал.
– На здоровье.
Тимохин вернулся в комнату, а Шепель – в курилку, где его ждали Ким и Ларсен.
– Ну что? – спросил американский морской пехотинец.
– А ни хрена!
Он рассказал о беседе с командиром группы.
– Вот так. – Повернулся к Ларсену: – Так что если повезет, то в город мы сможем попасть только завтра. И то, повторяю, если очень повезет, в чем лично я сильно сомневаюсь.
– Приказ есть приказ! – вздохнул Ларсен.
– Вот именно, – сказал Шепель. – Так что отдыхай, Пол, и мы с Леней пойдем спать. На сегодня всем нам облом.
Офицеры разошлись по комнатам.
Но на следующий день им повезло. В воскресенье, 8 августа, в 14.00 Тимохину позвонил Крымов и сказал, что отработка плана боевого применения отряда затягивается. И в лучшем случае будет закончена к утру понедельника. Отпускать офицеров «Ориона» к семьям не имело смысла – пока автобус вызовешь, пока доедут до городка, возвращаться пора, – а вот просьбу Шепеля удовлетворить было можно. Посему в 15.00 Александр вызвал к себе Михаила: