Время неумолимо летело. Делегаты разбредались. Люди Кеннеди ловили их в отелях и барах. Отец звонил друзьям. Но не зевали и соперники, в первую очередь — Кифовер.
Утром Джек не поехал на съезд и следил за голосованием по ТВ. В первом туре Кифовер взял 485,5 голоса, за Кеннеди проголосовали 304 делегата. Эл Гор и остальные выбыли из гонки. В совещательной комнате Рибикофф пытается убедить делегацию Нью-Йорка поддержать Джека. Идет работа и с техасцами — их 56 голосов далеко не лишние. Ура! Их вождь Линдон Джонсон говорит: «Я с гордостью поддержу бравого моряка, носящего на теле следы ранений».
Второй тур: Кифовер — 551,5, Кеннеди — 618. Нужно еще 68 голосов.
К Джеку переходит Кентукки — это 30 голосов, но еще не победа.
Сторонники Кеннеди колонной обходят зал, скандируя его имя. Скалистые горы и Средний Запад — за Кифовера. Юг колеблется. Что скажет Миссури?
— Кифовер!
Кеннеди прибывает в зал и выходит на подиум. Благодарит сторонников и отдает голоса Кифоверу. Соренсен устал. Он подавлен. Как и вся команда. Джек в тревоге звонит отцу. Что-то скажет ему мудрый Джо?
А Джо и говорит: «Отлично, мой друг. Теперь ты — знаменитость». Главное, учит он, не расслабляться. Впереди новая — куда более важная битва. Память миллионов телезрителей «запечатлела» Джека. Азарт в борьбе и стойкость перед лицом поражения — избиратели это ценят.
А главное — ценят те, кто делает политику. Теперь они увидели силу Джека.
И еще: он попал в поле зрения высшей деловой элиты. На стол капитанов индустрии, нефтяных баронов и финансовых королей легли подробнейшие справки о ходе и исходе съезда. А значит, и о Джеке. И эти люди — распорядители колоссальных средств, одно слово которых решало порой судьбы людей, — тоже включили его в свои списки возможных претендентов на самый белый дом страны. То есть — в списки своих вероятных протеже.
— Это что — сын Джо? — спросил банкир R промышленника М.
— Да, R, это он.
— А что, М, как дела у Кеннеди?
— Да вроде неплохо. Вчера он звонил из Европы — советовался о сыне.
— И что ты сказал?
— Что надо подумать.
— Что ж. Подумаем. А скоро и поговорим. Сдается мне, на этом он не остановится. Вот увидишь — парень метит в Белый дом.
Часть III. Белый дом
Глава первая. Военный совет
В штате Массачусетс есть тихие места. Одно из них — городок Хианнис-Порт, что на мысе Кейп-Код, где Атлантика и романтика, и пляжи, и волны, и яхты… И где всерьез, а не с бухты-барахты Джон, Бобби и Тэдди гонялись когда-то на лодках, и каждый из них впервые попробовал чистую водку. Но братьям она не понравилась, чего не скажешь о коктейле дайкири, который они с тех пор нередко с удовольствием пили.
В этом уютном — с широкими улицами, просторными домами, клумбами-лужайками-гаражами, ухоженными рощами, мэрией и площадью, со школой, сити-холлом и надежным каменным молом, с цветочными магазинами и комфортабельными отелями, где гости наслаждаются крахмальными постелями, — в этом-то во всех отношениях приятном и далеко не бедном месте Кеннеди владели целым поместьем.
Да таким, что места в нем хватило на дома если не для каждого члена клана, то для родителей и братьев — точно. Один из них — дом братца Бобби. Не слишком большой, но, как считалось тогда — вполне достаточный. Во всяком случае, чтобы достойно принять гостей.
Гости, конечно, заезжали, и не раз. Но ясным прохладным днем 28 октября 1959 года такая компания там, пожалуй, впервые собралась. Шестнадцать серьезных мужчин. И для их появления в поместье было несколько весомых причин.
Во-первых — отличные личные отношения. Во-вторых — соображения конфиденциальности. В-третьих — общее дело, общий интерес, общая большая задача.
Ее обсуждение и собрало в элегантной гостиной Бобби этих не слишком похожих людей Первым вошел хозяин. В рубашке поло и спортивных штанах. За ним — Джек и Тэд.
Следом — Кеннет Патрик О’Доннел, крепыш-ирландец, бывший капитан гарвардской футбольной команды. Родом из Ворчестера, сын футболиста-тренера, ветеран войны, пилот. С 1946 года — друг Бобби. Тот и подбил его помочь Джону в борьбе за место в Конгрессе. В 1952-м они продвигали его в Сенат. Кен стал юристом, потрудился в области общественных связей[71], а затем работал с Бобби в Конгрессе.
Вскоре его опять пригласили в штаб Джека. Уж больно хорошим он был организатором. В этой роли он и прибыл в Хианнис-Порт.
Лоуренс О’Брайен тоже работал с Джеком в 1952 и 1958 годах. Они дружили с юности. Но дружба дружбой, а служба — службой, и его позвали в Хианнис-Порт как сильного управленца.
За ними вошел всегда сосредоточенный Стив Смит из компании Park Agency, бывший студент-историк и летчик, ныне управлявший тремястами миллионами инвестиций клана. Он был женат на сестре Джона — Джин, стал членом семьи и интересовал ее как опытный финансист.
Следующий — полный и заводной пресс-секретарь Пьер Сэлинджер — лучился энергией. Родом из Сан-Франциско, во время войны он служил во флоте. А закончив университет, стал журналистом, приобрел связи в масс-медиа. Говорят, даже слушал лекции Маршалла Маклюэна и был с ним знаком. Неординарность суждений помогала ему отлично работать со СМИ.
Он сел рядом с Тэдом Соренсеном, взиравшим на мир сквозь очки с улыбкой человека, знающего чуть больше, чем надо, и умеющего чуть больше, чем все. Он родился в Небраске. Его отец — видный левый республиканец и сподвижник независимого сенатора Джорджа Норриса[72] — служил генеральным прокурором штата. Стал юристом и Тэд, но куда лучше он писал политические речи. За семь лет работы с Джеком он отточил свой талант. Тот нанял его после своего прихода в Сенат. Вскоре Тэд стал его близким советником и автором речей. По слухам, это он написал «Образцы мужества»[73], но когда при нем упоминали об этом, таинственно улыбался.
Прежде чем прийти с просьбой о работе, Тэд навел справки. И услышал: «Даже не пробуй. Джек не возьмет человека, не одобренного старым Джо. А тот за полвека не взял ни одного некатолика, кроме Джима Лэндиса. Ну, а ты-то унитарианец[74]». Но Тэд решился и выиграл.
А вот Хайман Раскин из Чикаго как был юристом, так и остался. Но известность получил как участник двух президентских кампаний Эдлая Стивенсона. Больше того — как один из лучших в его окружении. За то и удостоился внимания Кеннеди.
Следующий — Джон Бейли — по меркам команды был стариком. Но свой «полтинник» он прожил не зря — дорос до босса партии в Коннектикуте. Мастер интриги, он умел дружить с важными людьми и знал все ходы и выходы там, куда не всех пускают.
Он отбил Коннектикут у «слонов» и превратил его в пастбище «ослов», где взрастил бойцов предыдущего поколения — евреев и католиков (а вы пробейтесь в политике, если вы еврей или католик) — Абрахама Рибикоффа и Эллу Грассо; а теперь закулисно рулил Законодательной Ассамблеей штата. Но метил выше — в председатели Национального комитета партии.
Из Коннектикута был и Луис Харрис — создатель одной из авторитетнейших социологических служб в стране. Harris and Associates проводила опросы по заказам избирательных штабов. И очень успешно. Потому-то Лу и пригласили в Хианнис-Порт.
Остальным гостям тоже предстояло сыграть немалую роль в предстоящей встрече.
И не только!
Каждого из них ожидали важные события и большие дела.
Зная это, Джек и Бобби отбирали их на основании пяти критериев, соответствие которым было обязательно для большинства: 1) связанность с братьями и друг с другом семейными, деловыми и дружескими узами, доказанная делом преданность и надежность; 2) принадлежность к ирландской общине и Католической церкви; 3) участие в войне и военная служба; 4) хорошее образование; 5) успешная работа в компаниях, связанных с финансами, общественными связями, социологией, юриспруденцией, журналистикой и т. п., либо — собственный бизнес.
Это был тщательный и кропотливый отбор. Ибо команде предстояло дело, которое можно доверить только самым приближенным, самым надежным людям и самым лучшим специалистам. Клану предстояло выполнить серьезнейшую миссию, возможно — ключевую в истории семьи. А главное — в тайном плане Джо Кеннеди.
Его осуществление требовало боевой спайки, дисциплины, ответственности. Все это, как считалось, давали длительные личные отношения, обязательства и интересы (в том числе — карьерные и материальные), членство в ирландском землячестве и принадлежность к католическому меньшинству; участие в войне и военная служба.
Особое значение придавалось образованию. Тогда многие политики и интеллектуалы США опасались, что Советский Союз уже опередил либо готовился опередить Штаты в этой сфере. А главное — прошли времена, когда для успешной работы на выборах хватало смелости, бойкости и цинизма. Теперь в цене был интеллект. Как, впрочем, и успех в работе или бизнесе. Сумел заработать деньги — значит, ты самостоятельный, твердо стоящий на ногах и стоящий высокой оплаты человек. Тебе можно доверить большое дело.
Но главным для Кеннеди была незаурядность.
«Обычный парень», «нормальная девушка» — худших характеристик и придумать было нельзя. Обычность и соответствие норме немедленно гасили в глазах Кеннеди огоньки интереса и внимания. Таким людям рядом с ним места не было. Его интересовали лучшие и блистательнейшие. И именно они, как считал Джек, собрались сегодня в гостиной брата Бобби.
Впереди была большая битва. Битва за Америку.
И Джек описывал ситуацию в партии и стране так, будто это было положение на поле будущего боя — вдумчиво, емко, детально. «Меня удивило, — вспоминал младший брат Тэдди, — что он помнил все о политике в каждом штате — не только местных боссов и сенаторов, но и каждую фракцию и ее ключевых людей». Он не пользовался картами или таблицами, но предельно ясно излагал ключевые аспекты политического, хозяйственного, социального и военного положения США, продвигаясь от региона к региону, от штата к штату. Закончив с Восточным побережьем, где теснились большие портовые города — оплоты индустрии и наук, переходил к промышленной кузнице Среднего Запада. Пос