Политические дельцы — это те, кто зарабатывает, так или иначе инвестируя в политику. То есть покупая и пуская в оборот тот или иной политический товар. Например: лозунги, девизы, знамена, марши и оркестры, схемы подкупа сторонников и нейтрализации противников, обличения и оды, встречи с важными людьми и защиту от покушений, компрометирующие материалы и голоса на выборах. В том числе — на праймериз.
Впрочем, праймериз — это самобытное изобретение американской демократии — относится к числу самых нелюбимых политическими дельцами. Потому что мешает им зарабатывать деньги. До введения праймериз кандидаты на все выборные посты определялись в ходе тайного торга политических боссов. Теперь же они мешают им частным порядком решать: кого придержать, а кого выдвинуть. Ибо делают процедуру прозрачной: победил — достоин, продул — мимо кассы.
Неважно, кто избирается, — глава школьного округа или президент: эта процедура касается фактически всех выборных постов. То есть праймериз — дело серьезное.
Но неудобное для политических дельцов (хоть и привычное). Не имея возможности кулуарно решить, кто станет кандидатом, они вынуждены вкладывать деньги в кампании праймериз — поддерживать своих. Зачем? А затем, чтобы потом получить от них преференции для других своих клиентов — предпринимателей, торгующих виски, Библиями и деньгами.
Но денег всегда не хватает. Так как дураки-политики тратят их почем зря да еще вынося сор из партийной избы. А это нарушает стабильность и гармонию.
«Вот бы обойтись без праймериз, — думает политический делец, — боссы отбирали бы нужных кандидатов, их бы обсуждали делегаты съездов, а высшее руководство решало: кому не быть кандидатом, а кому быть. И никакого риска! А так? Тратишь деньги и силы на интриги, взятки, лоббирование и всякую предвыборную мишуру. А отдача? Не гарантирована!».
А ведь целых 35 лет — с 1865 года по фактически 1900 год — дела шли гладко. И какие были заработки! Но потом ввели эти долбаные праймериз. Хорошо хоть только в 16 штатах. То есть победил во всех — получил на съезде голоса 16 делегаций. Победил в одном — голоса одного.
Во всех штатах законы о выборах различались. Как и сама их жизнь — национальный состав, обычаи, история, хозяйство. И кандидатам, решившим меряться силами, приходилось их учитывать. Главными полями сражений на праймериз 1960 года Кеннеди выпали штаты Висконсин и Западная Вирджиния.
Там, где его соперником стал Хэмфри.
Он считал, что знает народ. Поскольку сам был отнюдь не из аристократического рода.
И был уверен: в этих далеко не благополучных штатах у него куда больше шансов на симпатии фермеров, рабочих и бизнесменов, чем у Кеннеди. И бросил ему вызов.
А Джек его принял. Его шансы на выдвижение в президенты прямо зависели от успеха на праймериз. Побеждая в них, он, во-первых, показывал, что может привлекать голоса не только в Массачусетсе, но везде, а во-вторых — завоевывал голоса важных делегаций. Ну а проигрыш неизбежно вел к крушению надежд. Его просто не могли выдвинуть в ходе закулисной сделки.
Тем более что влиятельные журналисты не считали его выдвижение реальным: религия, возраст, должность и штат — все против него.
Католик никогда не был президентом. И с 1928 года эту возможность даже не брали в расчет. Это — раз. Никогда демократы не выдвигали парня 42-х лет от роду. Во всяком случае — в XX веке. Это — два. Ни один демократ никогда не переезжал в Белый дом из Сената[80]. Уже 100 лет партия не выдвигала сенаторов в президенты.
Короче: вице-президент — куда ни шло. Президент — no way[81].
А вот Джонсон, Стивенсон, Саймингтон, Хэмфри — пожалуй.
С журналистами соглашались и партийные лидеры. Хотя и не все. За Джека был председатель Национального комитета Пол Батлер, а также боссы из Бронкса и Филадельфии — Чарльз Бакли и Билл Грин. А еще — мэр Чикаго Ричард Дэйли. Очень серьезный человек.
Впрочем, пока в высших эшелонах партийной власти все было сложно, люди Джека строили его избирательную машину там, где жили простые американцы. Искали новых местных лидеров. Создавали организации. Он ездил по стране. Выступал на партактивах и митингах. Собирал (и давал) деньги на местные кампании. Писал письма и отвечал на них. Принимал «ходоков».
Местные организации получали его книги, брошюры и статьи о нем. Джек знал: партийный активист любого уровня хочет одного: подняться, продвинуться. И для этого ему нужен «паровоз» — большой новый победитель. А значит — он, Джек Кеннеди.
И он выглядел как новый победитель. Как герой спорта, звезда экрана или подиума.
Он излучал оптимизм. Вселял уверенность. Победитель в нем был заметнее политика.
В каждом штате его команда создавала группы «своих» и связывала в сеть. Прежде всего — в штатах, где предстояли праймериз, — в Висконсине, Западной Вирджинии, Индиане, Небраске, Массачусетсе, Мэриленде, Нью-Гемпшире и Орегоне.
В Западной Вирджинии и Висконсине его соперником был Хэмфри.
Только в поединке эти двое могли показать партии и стране, кто сильнее. При этом Кеннеди предстоял бой на «чужой территории», где победа была весомей, чем где-то еще. Ну а, кроме того, на съезде он получал голоса делегаций этих штатов, в соответствии с их законодательством[82].
Но почему — на «чужой территории»? В Висконсине и Западной Вирджинии жили в основном протестанты[83]. И многие — прежде всего фермеры — были за Хэмфри. Его отлично знали в пограничных с Миннесотой округах Висконсина, где приемники ловили соседское ТВ и радио.
Да и политическая система этого штата была не слишком удобной.
Ведущей партией в Висконсине долго были прогрессисты — особая местная партия, созданная их лидером Робертом Ла Файеттом[84]. Они откололись от «слонов», вобрав в себя часть среднего класса, интеллектуалов, рабочих (немцев) и фермеров (скандинавов), склонных к социализму в двух его версиях — «пиво-германской» и «хотдогово-датской». В 40-х годах прогрессисты вернулись в «партию слона», которая с той поры и доминировала в штате.
Ну, а висконсинские демократы больше чем 8 % на выборах отродясь не получали.
Специфику региона определило господство семьи Ла Файетт. Их подход был таков: беда страны — союз лоббистов и политиков, приводящий к власти своих людей. Меж тем, власть должна служить народу. Ее основа — права и активность граждан. За тридцать лет Ла Файетты так изменили политическую систему штата, что заслужили ненависть политических дельцов.
К тому же на рубеже 40 — 50-х годов — после возвращения прогрессистов к «слонам» — к «ослам» ушла часть их «левых» сторонников. Началось возрождение местных демократов. И в 1952 году (второй раз в столетии) их кандидат Билл Проксмайр стал сенатором. А в 1958 (опять же во второй раз за век) демократ Гейлорд Нельсон был избран губернатором.
Но в 1960-м часть демократов поддержала Хэмфри, а другая — Кеннеди. К тому же по закону штата, он, будучи чуть «правее» «друга рабочих и крестьян» из Миннесоты, при хорошей организации кампании мог получить голоса и местных республиканцев.
В Висконсине люди Кеннеди работали во всех избирательных округах. В штабах работали (совершенно бесплатно) его однокашники по Гарварду. В 1-м округе — Билл (Художник) Уолтон[85]. В сложном 10-м — бывший мэр Бен Смит (будущий сенатор). На сторону Кеннеди встали глава «Демократической организации штата Висконсин» Патрик Ласи и Айвэн Нэстинген — мэр столицы штата города Мэдисон. Его Джек сделал главой Гражданского комитета — центра, координирующего работу волонтеров, встречи с избирателями, митинги и выступления.
А в целом кампанией командовал… верно — братец Бобби. Руля сотнями людей из штаба и центра связи в отеле «Пфистер» в Милуоки.
Джек направил в Висконсин весь свой аппарат (кроме Соренсена). Лу Харрис провел опрос 23 000 избирателей — самый широкий из всех в одном штате. Братья и сестры ждали сигнала.
В каждом округе имелась группа волонтеров, с первого дня готовая вырасти в десять раз и обойти округ от дома к дому, толкуя с людьми, раздавая листовки и склоняя голосовать и демократов, и республиканцев.
Кроме того, Кеннеди мог быстро перемещаться. На собственном самолете.
А Хэмфри ездил на автобусе.
В ходе кампании он полагался в основном на волонтеров из Миннесоты, друзей их профсоюзов и на тех местных демократов, что были благодарны сенатору за продвижение их интересов в Вашингтоне. Они помогли ему организовать в штате два штаба — в ключевых городах Мэдисоне и Милуоки, издать плакаты, арендовать билборды, купить эфир. Но его основной миннесотский актив мог в полную силу работать только в уикенды. А так ребята каждый вечер приезжали после работы, а после возвращались домой. Что отнимало кучу времени.
По ряду позиций он сильно уступал Кеннеди. Но при этом имел расчет. Не самый тонкий, но — резонный: победить его в Висконсине, припугнуть Западной Вирджинией и заставить выбыть из ключевых праймериз, доказав свое преимущество.
Между тем, на людях он не забывал указать на мощь и богатство Кеннеди.
Представьте себе большую торговую сеть, мечтающую сожрать небольшой магазин, говорил он, выступая перед простыми людьми. Так вот, бывает, я чувствую себя владельцем этого магазина. Но я не отступлю!
Говорить так было легко. Победишь — лишний почет. Проиграешь — понятно почему. Впрочем, как потом выяснилось, Хэмфри потратил в Висконсине немало — 150 000 долларов. Столько же, сколько Джек.
А пока по данным опросов он вел в трех приграничных округах. В двух — в Милуоки — лидировал Кеннеди. Как и в двух южных, где фермеры были богаче приграничных. Еще три были непредсказуемы. Два приозерных прежде были оплотом сенатора Маккарти, за удаление которого из Сената Джек не голосовал. Вроде бы, это был плюс. Но много ли это значило 1960 году?