ожно будет добывать самостоятельно. Да и кто напишет учебники, если вокруг одни бездари и профаны? Под редкими умницами и гениями многомудрые магистры полагали исключительно себя.
Так что приходилось студентам утолять жажду знаний из устных источников, тщательно конспектируя наиболее важные моменты в специальные тетради, изготовленные в мастерской, принадлежащей на паях деканам факультетов, ректору и лорду-канцлеру империи. Очень дорогие тетради, между прочим.
Рыжая повесила на плечо сумочку, ещё раз взглянула в зеркало и решительно направилась к двери:
– Дорогой, я готова грызть гранит науки.
Лекционный зал факультета бытовой магии, а именно эта дисциплина значилась в расписании первой, сегодня странно пустовал. Рассчитанное на полторы сотни студентов помещение встретило Оклендхаймов гулким эхом и громким воплем норвайского рикса:
– Джонни, с добрым утром! И вам того же, леди Ирэна!
Варвар расположился поближе к кафедре преподавателя и в ожидании начала занятий играл в орлянку с полковником Гржимеком. Судя по мрачным физиономиям обоих игроков, мухлевать не получалось ни у того, ни у другого – вызвавшийся арбитром фон Тетюш посмеивался и подбрасывал в руке монетку с профилем императора на обеих сторонах.
– А где все? – спросил виконт удивлённо. – В нашей группе должно быть больше ста человек.
– Болеют, – пояснил Вова. – Представляешь, сегодня ночью в общежитии первого курса все друг у друга двери вышибали, а теперь маются животом и ходят.
– Куда?
– Под себя. Нет, ты представляешь?
– Не представляю. – Оклендхайм-младший изо всех сил постарался сохранить невозмутимость.
– Обожрались неспелыми яблоками, – предположил норваец. – У наших шаманов после настойки мухомора примерно то же самое.
– Или нарушили технику безопасности на занятиях по магической медицине.
– Тоже верно, – согласился Вова. – Но мы-то учиться будем?
Этот момент и выбрал декан факультета бытовой магии магистр Иоахим фон Зальца для появления в лекционном зале. Он молча прошёл к кафедре, минут пять провозился там, устраиваясь поудобнее и раскладывая что-то невидимое, и лишь тогда соизволил поздороваться.
– Здравствуйте, господа и прекрасная дама. Вы уже слышали о произошедшей с вашими однокурсниками неприятности, поэтому сегодняшнее занятие мы не будем посвящать изучению нового материала, а прослушаем вводную лекцию, обычно дающуюся студентам в самом начале учёбы. Согласны?
Вопрос риторический, но норвайский рикс важно кивнул и величаво благословил сэра Иоахима знаком Небесных Богов:
– Валяйте, уважаемый магистр.
Ну что ещё ждать от дикого северного варвара?
– Благодарю за разрешение, рикс, – улыбнулся фон Зальца. – Итак, что мы знаем о бытовой магии? Что она из себя представляет? Какое влияние на людей оказывает эта сторона благородного искусства?
– Отвечает за удаление какашек из сортиров, подогрев воды и распугивание комаров! – обрадованно завопил Вова. – И поддерживает огонь в кухонных плитах!
Декан сделал вид, будто не заметил выкрика, и продолжил:
– Подробные ответы на эти и другие вопросы вы получите от опытнейших преподавателей нашего факультета во время занятий, а сейчас я бы хотел обрисовать общую картину. Итак, что мы подразумеваем под понятием «бытовая магия»? Отвечайте, господа, это уже вопрос.
– Я ответил, профессор! – норваец с вызовом посмотрел на сэра Иоахима.
Тот пропустил мимо ушей обидное прозвище, скорее всего обозначающее норвайского шамана, и кивнул:
– Ваше ошибочное мнение я уже слышал. Кто ещё желает высказаться?
– Я желаю! – поднял руку Карл Гржимек. – По мнению грумантских учёных, бытовая магия предназначена для обслуживания низменных потребностей живого существа и является самой изученной и самой высокооплачиваемой частью магического искусства. Это характерно для всякого излишества.
– Весьма остроумное, но тоже ошибочное мнение, – магистр махнул рукой, отметая любые возражения. – И, в первую очередь, ошибочно своей неполнотой и однобокостью. На самом деле бытовая магия не обслуживает низменные потребности и не потакает им. Совсем нет! Она освобождает наше с вами время от забот о повседневных мелочах, и уже от нас зависит, посвятим ли мы это время поиску истины и мыслям о высоком, или пойдём к непотребным девкам. Хм… простите, леди.
Фон Зальца распинался о важности банно-прачечных и жилищно-коммунальных заклинаний минут двадцать, и виконт Оклендхайм откровенно заскучал. Он ещё в прошлой жизни терпеть не мог якобы научно-популярные передачи, напичканные явной и скрытой рекламой, и в новом мире не собирался выслушивать подобные. Сначала, в целях борьбы со скукой, играл в тетрис на своём невидимом магическом компьютере, а потом ради интереса решил поэкспериментировать со звуковым редактором, увеличив радиус действия искажающей сферы.
Теперь норвайский рикс мог безнаказанно веселиться – его глумливые реплики при прохождении через эту сферу обретали вид весьма умных и продуманных вопросов по теме лекции, а в ответ слышалось такое…
Ничего не понимающий и не знающий о способностях виконта полковник Гржимек чуть со скамейки не упал, когда услышал из уст декана великолепную фразу:
– Таким образом, господа, лошадиная задница предназначена не для удовлетворения низменных потребностей, а является инструментом удовлетворения потребностей естественных. Ежедневных, так сказать. Изучение лошадиной задницы на нашем факультете позволит вам в полной мере ощутить себя разумными людьми, и я искренне надеюсь, что на втором курсе вы выберете лошадиную задницу в качестве основной специальности.
Это продолжалось до самого перерыва, о котором возвестил колокол, и Оклендхайм-младший с сожалением свернул виртуальный экран магического компьютера, машинально нажав кнопку «ДА» под вопросом «Сохранить изменения?». Рассеянным ведь не только склероз бывает, да? Вот то-то и оно!
Глава 6
Следующей по расписанию значилась магическая медицина, она же лекарское мастерство, и появившийся дежурный предупредил первокурсников, что лекция будет проходить в Северной башне, специально приспособленной для занятий с новичками. Там и стены покрепче, и лазарет этажом выше, и кладбище совсем рядом.
Правда, злые языки утверждали, что на том кладбище похоронены отнюдь не нерадивые студенты, а вовсе даже наоборот – лежат там жертвы искусства декана факультета майора-магистра Хорхе Эухенио ди Эспиноза и Фелицитат. Врут, поди, злоязыкие личности. Небесные Боги свидетели, что врут!
– Одну минуточку, виконт! – размышления о количестве покойников на совести главного лекаря были прерваны на самом интересном месте.
– Это вы, сквайр? – Джонни остановился, а норвайский рикс с полковником Гржимеком невзначай оказались за спиной сэра Энтони Иткинса. – Мы же договорились, что вы придёте за амулетами после занятий.
– Да, виконт, я помню, – подтвердил сквайр. – Только я побеспокоил вас по другому вопросу. Как бы сказать…
– Скажите прямо.
– Да? – Иткинс нервно поёжился, будто почувствовав спиной спрятанный в рукаве у Карла Гржимека стилет, и признался: – Меня попросили обсудить условия сегодняшнего поединка. Я в некотором роде являюсь секундантом маркиза Нестора де ла Нечипайло.
– Хренассе! – удивился норваец. – Джонни, ты когда успел с кем-то зацепиться?
– Сегодня за завтраком.
– Плохо, – огорчился рикс. – Плохо, что про друзей забываешь, а они тоже хотят подраться. Давай устроим бугурт!
– Что это такое?
– Куча-мала с оружием и мордобоем. Тебе понравится.
– Нет, Вова, – не согласился виконт. – Дуэль есть мероприятие почти интимное, и устраивать из неё групповуху я не собираюсь. Спать нужно было меньше, тогда бы и ты успел обзавестись противником.
– Тогда в секунданты пойду, – решил норваец. – Карл, вы не проконсультируете меня в этом вопросе? А то мы сами не местные, отстали от драккара…
– Что, прямо сейчас консультировать? – удивился Гржимек. – А учёба?
Вова с пренебрежением отмахнулся:
– У нас четыре года впереди, успеем ещё выучиться. Сейчас завалимся в кабак, а потом…
– Куда?
– В кабак. Неужели вы собираетесь обсуждать жизненно важные темы без пары-тройки кувшинов приличного вина? И пива… без пива тоже нельзя. Ведите нас в самое злачное место, сквайр, и да сжалятся над вашей печенью Небесные Боги!
– Соглашайся, Карл, – поддержал рикса риттер фон Тетюш. – Тебе никогда раньше не доводилось принимать участие в утончённой забаве норвайской аристократии под названием загул? Рекомендую.
Отставной пограничник хотел было заметить, что Норвай и аристократия есть понятия несовместимые, но при упоминании о неведомом загуле лицо сэра Сьёрга приобрело столь мечтательное выражение, что Гржимек не стал возражать и согласился. С единственным условием:
– Я тоже хочу дуэлировать. Найдите мне противника, сквайр, или мы никогда не станем друзьями.
– Мы разве собирались ими стать? – округлил глаза Иткинс.
– Нет, конечно, – успокоил его Карл. – Это обыкновенная поговорка, а в дружбу между жителями Груманта и империи не поверит даже самый тупой гном.
– Не смущай человека, полковник! – Вова подхватил обоих под руки и повёл в сторону ближайшей ресторации. – Мы не прощаемся, господа!
Иван проводил норвайца и его будущих жертв взглядом и спросил у риттера фон Тетюша:
– А ты чего с ними не пошёл?
Тот усмехнулся и объяснил:
– Ты не поверишь, но мне действительно интересна медицина. Я и в милицию пошёл только после того, как за поступление в медицинский институт полтораста тысяч запросили.
– На бюджет?
– Если бы… Бюджетные места дороже.
– Вот уроды! – выругался Оклендхайм-младший, заставив шарахнуться в стороны попавшихся навстречу старшекурсников. – Тогда пойдём изучать медицину на халяву.
Но пойти на занятия они не успели. Буквально через минуту прибежал испуганный сквайр Иткинс и выпалил: