Впрочем, трогательное единение противников просуществовало ровно два дня, а потом кровавая карусель закрутилась с новой силой. Ждали прибытия в столицу войск с границы, но пока они не подошли, благородные враги с увлечением резали друг друга, стараясь нанести кровникам как можно больший урон до принудительного примирения. Всем участникам междоусобицы было очень весело.
Одинокий пешеход, только что прикончивший двух пытавшихся ограбить его бродяг, сегодня не веселился. Должность императорского фельдъегеря вообще не располагает к веселью, а если путь от дворца Фламиниев до Университета приходится в буквальном смысле прорубать мечом, то настроение портится вместе с характером.
Подумать только, на посланца Его Императорского Величества нападают в двух шагах от университетских ворот, и ни одна учёная скотина не соизволила поспешить на выручку! Да, вроде и самому не трудно справиться с охамевшими представителями столичного дна, но хотя бы символическую помощь оказать могли. Тем более в бойницах воротной башни то и дело мелькают встревоженные морды и заходящее солнце бликует не на украшениях, а на доспехах.
А ведь мундир фельдъегерской службы виден и узнаваем издалека… Боятся высунуть нос из-за крепких стен или не хотят вмешиваться принципиально? Если второе, то господам из Шестиугольной Башни нужно всерьёз поработать над этим вопросом.
Хотя нет, стоило только вложить меч в ножны, как скрипнули ворота, выпуская десяток рыцарей в великолепных доспехах от лучших подгорных мастеров. Ну естественно, в Университете обучаются отпрыски знатнейших семей империи, для которых не трудно потратить полторы-две сотни марок на вооружение желторотого юнца. В гвардии Его Императорского Величества разве что офицеры могут похвастаться подобной экипировкой. А зачем это здесь? Университет традиционно не принимает участие в любых междоусобицах, и студенты из противоборствующих сторон обязаны сохранять нейтралитет до окончания обучения. Традиция, подкреплённая тремя десятками отрубленных голов за последние двести лет.
– Нуждаетесь в помощи, господин фельдъегерь? – голос из-за опущенного забрала звучал холодно и неприветливо. – Маркиз Бермингхайм к вашим услугам!
Ага, вот почему никто не торопился на выручку – Бермингхаймы состоят в родстве с Эспиноза и Фелицитат, а службой императорских гонцов руководит внучатый племянник двоюродного дяди покойного декана Иоакима фон Зальца. По меркам высшего света – весьма близкие родственники.
– Десятник Юкка Пихванен, сэр! – представился фельдъегерь. – Мне необходимо доставить письмо от Его Императорского Величества! Граф фон Юрбаркас у себя?
Маркиз не ответил на странный вопрос. Где же быть ректору, как не в своих апартаментах при Университете? В городе сэру Артуру появляться опасно – прибьют с превеликой охотой сторонники любой из противоборствующих семей. Графу фон Юрбаркасу не простили то обстоятельство, что именно в стенах Университета произошло злосчастное убийство одного декана и взятие под стражу другого. Так что долго ему ещё сидеть в добровольном заточении.
– Я вас провожу к ректору, господин фельдъегерь.
– Если не затруднит, сэр.
– Нет, не затруднит. – Личная неприязнь к подчинённому врага семьи не помешала маркизу Бермингхайму помнить о соблюдении нейтралитета и о необходимости выполнения обязанностей дежурного по Университету. – Следуйте за мной.
За стенами всё говорило о готовности дать отпор любому противнику, будь то сторонники фон Зальца или их недруги. Конечно, во всей многовековой истории цитадель науки ни разу не подвергалась нападению… Вот и не стоит никого вводить в искушение!
– Гонец от Его Императорского Величества к ректору, – пояснил Бермингхайм загородившему дорогу огромному северному варвару, скучающему у дверей кабинета в компании двуручной секиры. – Вы доложите, благородный рикс?
Что это такое? Граф фон Юрбаркас не доверяет имперским дворянам и набрал охрану из дикарей?
А норваец почесал выпирающее из-под распахнутой безрукавки голое брюхо, кивнул и спросил:
– Обыскивали?
– Кого?
– Гонца, кого же ещё. Посмотрите, маркиз, какая у него подозрительная рожа.
Императорский посланец скрипнул зубами, но промолчал. С наглым дикарём пусть разбираются в Шестиугольной Башне, а ему нельзя встревать в драки до выполнения поручения Его Императорского Величества. Вот потом… Фельдъегерь в чине десятника приравнивается к благородному сословию, так что варвар не сможет проигнорировать вызов на дуэль. Да, потом… если выйдет живым из подвалов Секретариата Особых Дел.
– Обыск не входит в число моих обязанностей, – пожал плечами маркиз. – Пусть оставит здесь меч и проходит.
– Ага, – усмехнулся норваец. – Вдруг у него пояс шахида или шприц с героином? Посадит ректора на иглу, а нам расхлёбывать.
Маркиз не знал, кто такие шахиды и что такое шприц, но неоднократно слышал страшные истории об эльфийских убийцах-невидимках, использующих отравленные иглы. Неужели судьба сподобила столкнуться с живой легендой?
– Вы так думаете, рикс?
– А что думать-то? Сейчас сами всё увидим.
Из-за стоящей в неприметной нише статуи бесшумно выскользнул риттер фон Тетюш, и на голову императорского фельдъегеря обрушилась обтянутая толстой кожей дубинка.
– Вова, а он точно асасин?
– Нам какая разница? – отмахнулся норваец. – Мы же не на сделке работаем, у нас оплата повременная.
Ректор Лунгдумского Университета не смог уснуть до самого утра, всё ворочался с бока на бок и искал подвох в присланном Его Императорским Величеством приглашении на грандиозный бал. Кроме самого графа Артура фон Юрбаркаса туда приглашались все без исключения студенты факультета магической медицины, и особо подчёркивалась желательность обязательного появления на празднике грумантских дворян. Список из пяти фамилий прилагался.
Это какой-то хитрый ход со стороны семьи покойного фон Зальца? Иначе зачем собирать в императорском дворце будущих лекарей, проходивших обучение у бывшего главного целителя? Но при чём здесь грумантские дворяне-первокурсники, едва приступившие к занятиям и освоившие лишь азы великой науки магического врачевания? Непонятно…
Плохо, что бесследно исчез статс-секретарь Джованни Морган. Вот он бы всё объяснил, так как в знании столичных сплетен и слухов на порядок превосходил служащих Секретариата Особых Дел при канцелярии Его Императорского Величества. И куда эта сволочь запропастилась, бросив своего покровителя на произвол судьбы в самые трудные времена? Свинья неблагодарная… И ведь заменить некем. Хорошего секретаря нужно воспитывать несколько лет – точно так виноградарь ухаживает за лозой в ожидании шедевра винодельческого искусства, а на выходе может получить кислое пойло сомнительных достоинств. Да, тяжело без помощника…
А какой-то подвох с этим балом есть! Обычно такие грандиозные праздники с участием студентов проводят по окончании учебного года, чтобы высочайшим вниманием милостиво вознаградить за усердие и таланты в изучении наук. Причём приглашают не всех подряд, а лучших из лучших или самых родовитых. Но бал посреди зимы? Видят Небесные Боги, здесь что-то не то!
На рассвете граф устал ворочаться. Раз сон не идёт, стоит заняться делами пораньше. Можно даже прямо сейчас начать с самого простого.
Шлёпая задниками растоптанных домашних тапочек по вощёному паркету, сэр Артур подошёл к двери и выглянул в коридор:
– Рикс, вы здесь?
Норваец, полировавший любимую секиру, сидя в удобном кресле, повернул голову:
– Где же мне ещё быть?
– Ну, не знаю… Вдруг вы ушли спать?
За те две недели, что грумантские дворяне охраняли покой ректора за безумные четыре марки в день, сэр Артур успел привыкнуть к грубым манерам северного варвара. Не такой уж он и варвар, кстати. Не со всеми жителями империи можно поговорить на отвлечённые темы, и не всякий обладает столь здравым суждением и ясностью мысли. А про сон просто к слову пришлось для завязки разговора.
И рикс охотно поддержал беседу:
– Любители поспать у нас не выживают, граф. Постоянная зима, белые медведи по улицам ходят… чуть зазеваешься, и уже скушали. Или в походе немного прикемарил, а вражеские лазутчики не дремлют! Проснёшься, а головы уже и нету.
– Опасно у вас жить.
– Не опаснее, чем в других странах. Вам приходилось слышать поучительную историю ярла Эразма из Роттердамского фьорда? Всю жизнь воевал и ходил в походы, прославился как непревзойдённый боец, а умер от книги в тёплых и благополучных странах.
– В самом деле?
– Да, так оно и было. Шайка… хм… дружина ярла Эразма взяла на меч богатый город на юге Эритреи, и среди прочей добычи обнаружилась библиотека самого Аристоклюса Румидийского, великого философа и алхимика древности.
– Мне говорили, будто библиотека сгорела во время штурма.
– Не во время, а после него. Гораздо позже. Сначала ярл наложил лапу… в смысле, приватизировал… впрочем, какая разница! А спалили дней через десять, когда пьяный Эразм зачитался и уснул за столом не погасив свечи. Пожар и всё такое… угорел, короче говоря. Вот тогда остатки библиотеки и побросали в погребальный костёр.
– Это с тех пор ваши сородичи стали насторожённо относиться к учёности?
– Что вы, граф! – обиделся рикс. – Мы просто перестали использовать бумажные книги и любую мудрость стараемся запечатлеть в камне.
Ректор представил суровые скалы Норвая, сплошь покрытые мудрыми изречениями и магическими формулами, и посочувствовал варварским учёным. У него самого не хватило бы смелости посетить такую библиотеку. Крутые обрывы и бушующее внизу холодное море как-то не слишком способствуют научным размышлениям. Нет уж… привычное мягкое кресло и уходящие в уютный полумрак стеллажи гораздо удобнее и безопаснее.
– А что вы скажете вот про это, многоуважаемый рикс? – сэр Артур протянул норвайцу прихваченное с собой приглашение императора. – Оцените, так сказать, свежим и непредвзятым взглядом.