– Премьера фильма… – мечтательно повторила Анни. – Обалдеть!
– Ага, – рассеянно отозвался Джордж. – Премьера фильма… Обалдеть…
Он не передразнивал Анни – просто машинально повторил её слова, задумавшись о том, с какой стати кто-то из этих чокнутых упомянул его имя. Наверняка, думал он, существует связь между этими демонстрантами и странным сборищем в заброшенном подвале под одной из фоксбриджских башен. Кто ещё догадался бы обозвать Эрика «злодейским учёным», как не эти безликие люди в чёрном, считающие, что из-за его опытов Вселенная может за минуту разлететься на куски? Но, с другой стороны, какое им дело до Джорджа?..
В зале несколько раз мигнул свет, и механический голос, в котором Джордж и Анни узнали голос Космоса, предложил всем рассаживаться по местам.
– Дамы и господа, – продолжил голос, – а также дети и космические путешественники, сегодня вам предстоит приключение, каких в вашей жизни ещё не бывало. Итак, дамы, господа и юные покорители космоса, готовьтесь к встрече со своей Вселенной!
И на этих словах зал погрузился во тьму.
Глава седьмая
Джордж, Анни и Винсент быстро заняли свои места в первом ряду с краю. Последнее кресло, рядом с Джорджем, оставалось пустым. Это было единственное свободное место – зал был набит битком. Наконец все расселись, и наступила тишина.
– Уважаемые космические путешественники! – прогремел над головами голос Космоса. – Нам предстоит преодолеть миллиарды лет. Вы готовы? Готовы оказаться в начале начал, готовы узнать, с чего и как всё началось? Тогда, пожалуйста, наденьте тёмные очки! Вы увидите нечто ослепительное, так что поберегите зрение!
Над головами слушателей в кромешной тьме возникла белая светящаяся точка, до невыносимости яркая. И тут Джордж заметил, что на пустующее место рядом с ним кто-то садится. Как раз в этот момент Космос осветил зал яркой вспышкой, и Джордж успел разглядеть на соседе совершенно необыкновенные очки: стёкла у них были не прозрачные и не тёмные, а ярко-жёлтые.
Раньше Джордж видел такие очки только один раз в жизни. Когда они с Анни и Космосом вытащили Эрика из чёрной дыры, на Эрике почему-то были точно такие же жёлтые очки. Это были не его очки, и вопрос о том, как они оказались в сверхмассивной чёрной дыре, так и остался без ответа.
– А откуда у вас эти… – начал было Джордж, но слова его заглушил голос Космоса:
– Наша история начинается тринадцать целых семь десятых миллиарда лет назад. – Над залом по-прежнему висела светящаяся точка. – Именно тогда возникло всё, что мы с вами видим во Вселенной, и всё, чего мы не видим, потому что оно невидимо. Возникло оно в виде крошечной точки, гораздо меньше протона. Само пространство тоже было крошечным, поэтому всё в нём должно было быть плотно спрессовано. Если заглянуть в прошлое так далеко, что дальше уже некуда, то окажется, что физика не может в точности описать происходившее в тот момент – слишком уж необычными были условия. Но, по всей видимости, пространство, каким мы его знаем, началось с крошечной точки тринадцать целых семь десятых миллиарда лет назад и затем стало расширяться.
Точка света вдруг начала раздуваться, как воздушный шарик. Этот шарик был слегка прозрачным, по всей его поверхности кружил вихрь ярких узоров; внутри же, казалось, не было ничего.
– Этот горячий бульон, – продолжал Космос, – и станет нашей Вселенной. Заметим, что Вселенная – только поверхность шара; это двухмерная модель трёхмерного пространства. Когда шар растёт, его поверхность расширяется и всё, что на ней есть, растягивается. Вместе с пространством началось и время. Такова традиционная картина Большого взрыва, при котором всё, включая пространство и время, возникает в начале истории совершенно внезапно.
Шар над головами всё раздувался и наконец лопнул. Змеящиеся яркие узоры переплелись, потом потускнели и растаяли как облако, оставив аудиторию в полной темноте. Отовсюду неслись изумлённые ахи и охи.
Секунду спустя на чёрном потолке начали проявляться и приходить в движение бледные пятна света; принимая форму галактик, эти пятна расширялись и удалялись друг от друга, пока не исчезли все до одного – и зал опять поглотила тьма.
– Но так ли всё это было на самом деле? – вновь раздался голос Космоса. – Некоторые учёные сомневаются, что Большой взрыв действительно был началом истории. Мы не знаем наверняка, но давайте попробуем включиться в историю Вселенной всего лишь через крошечную долю секунды после того, как вся наблюдаемая Вселенная была сжата в невероятно малом, меньше протона, пространстве.
– Представьте… – произнёс другой голос, и полоса света выхватила из тьмы Эрика, который стоял на сцене и широко улыбался. Зал разразился аплодисментами. – Представьте, что в тот самый момент, в начале, вы сидите внутри Вселенной…
Представьте, что в тот самый момент, в начале, вы сидите внутри Вселенной (очевидно, впрочем, что сидеть снаружи Вселенной вам бы не удалось). При этом вы, надо сказать, крепкий орешек, потому что температура и давление в этом бульоне Большого взрыва – немыслимо, невероятно высоки. Вся материя, которую мы сегодня видим вокруг, тогда была спрессована в пространстве размером гораздо меньше атома.
Прошла всего лишь крошечная доля секунды после Большого взрыва, но во всех направлениях, куда ни посмотри, всё выглядит совершенно одинаково: не раздувающийся огненный шар, а море раскалённой материи, заполняющее всё пространство. Что это за материя? Мы не знаем. Может быть, частицы, каких в наше время уже нет, может быть, даже петельки «струн»; но это наверняка экзотическая материя, которую нам с вами вряд ли дано увидеть даже в самых больших ускорителях частиц.
Этот бесконечно малый океан очень горячей экзотической материи расширяется по мере того, как растёт заполняемое им пространство. Материя растекается во все стороны от вас, и океан становится не таким густым. Чем дальше она утекает, тем больше расширяется пространство между вами и ею – тем быстрее она удаляется. А материя, которая дальше всего от вас, удаляется со скоростью, превышающей скорость света.
И очень быстро – в ту же первую секунду после Большого взрыва – происходит множество сложных изменений. Из-за расширения крошечной Вселенной горячая экзотическая жидкость в малюсеньком океане остывает. При этом во Вселенной происходят резкие изменения вроде тех, что происходят с водой, когда она замерзает и превращается в лёд.
Когда новенькая Вселенная всё ещё гораздо меньше атома, одно из этих изменений в жидкости вызывает колоссальное увеличение скорости расширения, называемое инфляцией. Вселенная увеличивается вдвое, затем ещё вдвое, затем ещё и ещё – и так её размеры удваиваются примерно 90 раз, и происходит переход от масштабов элементарной частицы к масштабам человека. Как мы, застилая постель, расправляем простыню, так и при растяжении Вселенной распрямляются все неровности и выпуклости материи. В конечном счёте наблюдаемая нами Вселенная становится очень гладкой и почти одинаковой во всех направлениях.
С другой стороны, мельчайшая рябь в жидкости тоже растягивается и удлиняется, что позже даст толчок формированию звёзд и галактик.
Инфляция резко прекращается. При этом выделяется огромное количество энергии, отчего возникает множество новых частиц. Экзотическая материя исчезла, её сменили более известные нам частицы: кварки (это кирпичики для построения протонов и нейтронов – которые сформируются позже, когда будет не так жарко), антикварки, глюоны (летающие между кварками и антикварками), фотоны (частицы, из которых состоит свет), электроны и другие частицы, хорошо знакомые физикам. Среди них могут быть и частицы тёмной материи, но, хотя они по идее должны возникнуть, мы пока ещё не понимаем, что они собой представляют.
Куда же делась экзотическая материя? Часть её во время инфляции улетела от вас в те области Вселенной, которых мы, возможно, никогда не увидим; другая часть по мере снижения температуры распалась на менее экзотические частицы. Материя вокруг вас уже совсем не такая горячая и густая, как раньше, хотя пока ещё горячее и гуще, чем сегодня где бы то ни было, в том числе и внутри звёзд. Вселенная теперь наполнена плазмой – горячим светящимся туманом, состоящим преимущественно из кварков, антикварков и глюонов.
Расширение продолжается (гораздо медленнее, чем при инфляции), и постепенно температура снижается настолько, что кварки и антикварки уже способны связываться в группы по два-три, образуя протоны, нейтроны и другие частицы, известные как адроны; а также антипротоны, антинейтроны и прочие антиадроны. Через светящуюся туманную плазму мало что можно
разглядеть, а Вселенной тем временем уже исполнилась одна секунда.
Потом начинаются фейерверки, которые длятся несколько секунд: это происходит взаимное уничтожение большей части произведённой ранее материи и антиматерии, порождающее потоки новых фотонов. Туман теперь состоит в основном из протонов, нейтронов, электронов, тёмной материи и фотонов (их больше всего), но заряженные протоны и электроны не позволяют фотонам разлетаться слишком далеко, поэтому видимость в этом расплывающемся и остывающем тумане остаётся очень слабой.
Когда Вселенной уже несколько минут, уцелевшие протоны и нейтроны объединяются и образуют атомные ядра – преимущественно это ядра атомов водорода и гелия. Они тоже заряжены, поэтому туман по-прежнему густой и сквозь него ничего не видно. На этом этапе вещество, из которого состоит туман, напоминает то, что в наше время находится внутри звёзд, – только это вещество заполняет всю Вселенную. После бешеной активности первых минут жизни Вселенная в течение нескольких сотен тысяч лет остаётся практически прежней – продолжает расширяться и остывать, горячий туман постоянно разрежается, тускнеет и краснеет, по мере того как длины световых волн увеличиваются за счёт расширения пространства. Затем, через 380 тысяч лет, когда та часть Вселенной, которая впоследствии будет видна с Земли, расширяется до миллионов световых лет, туман наконец -то рассеивается: электроны захватываются ядрами водорода и гелия, и формируются целые атомы. Поскольку электрические заряды электронов и ядра взаимно компенсируются, эти атомы не несут электрического заряда, так что фотоны уже могут перемещаться без препятствий – Вселенная стала прозрачной.