Рядом с Треллисом Дампом материализовалась ещё одна фигура – фигура такой немыслимой красоты, что на неё было больно смотреть.
– Отныне и впредь, – сказал Дамп, – мы, народ Эдема и народ Той Стороны, заживём счастливо в полной гармонии! Мы – два величайших государства на этой планете – объединим наши усилия во имя общих целей! Я – и королева Бимболина Кимоболина!
Королева Той Стороны, Бимболина Кимоболина, подняла тонкую изящную руку и улыбнулась. Потом открыла рот, но оттуда не вырвалось ни звука. Вместо этого экраны на площади заполнились картинками-эмодзи:
– Что она говорит? – спросил Аттикус, явно зачарованный. Он раскачивался из стороны в сторону, будто в трансе. – Такая красивая…
Джордж подумал о том, в какой восторг пришла бы Геро, если бы увидела наконец Бимболину Кимоболину.
– Она говорит на эмотиконе, – ответил он.
– Слишком долго, – продолжал Дамп, – мы ошибочно считали своих друзей врагами! В этом мире у нас есть и настоящие враги. Поэтому надо крепко держаться за друзей, крепить нашу дружбу и вместе сражаться против остального мира!
Королева Бимболина Кимоболина с важным видом кивнула и выпустила в пространство очередную порцию эмодзи:
– Аттикус, – настойчиво зашептал Джордж на ухо другу, – идём!
Это идеальный момент, подумал он: все зачарованы королевой Бимболиной Кимоболиной и никто не обратит на них внимания…
Однако было слишком поздно. На его плечо легла чья-то тяжёлая рука, на плечо Аттикуса – вторая. Это были человеческие руки, не руки роботов, но на этом, пожалуй, хорошие новости заканчивались.
– Попались! – злорадно прошептал человеческий и, увы, уже знакомый голос. – Слизикус молодец!
Джордж попытался было вывернуться, но голос продолжил:
– Вы же у меня хорошие детки? Надо слушаться дядю! Не поворачиваемся, идём вперёд, смотрим прямо перед собой, головками не вертим!
Джордж снова попробовал вырваться, но тот, кто крепко сжимал его плечо, ловко завёл ему руку за спину – и проделал то же с рукой Аттикуса.
– С дороги! – Детолов перешёл с шёпота на крик. – Пропустите! Эдемополисская служба ловли детей! Слизикус Склиз изловил ещё двоих!
Толпа вокруг них расступалась, люди смотрели на Джорджа и Аттикуса со страхом и жалостью. Отовсюду слышался шёпот: «Дети! Дети!» – и голоса шепчущих были полны печали. Кто-то даже осмелился протянуть руку и погладить мальчиков по плечу.
– Помогите же им! – разрыдалась какая-то женщина. – Помогите детям!
Но её быстро куда-то уволокли – только слабое «спасите их!» прошелестело в толпе.
– Всем молчать! – рявкнул Слизикус, плюнул на землю и сильно подтолкнул мальчиков вперёд.
Аттикус, несмотря на жару, был в капюшоне – он накинул его как раз перед тем, как Слизикус их схватил, – так что лицо его было скрыто. Зато по лицу Джорджа было отлично видно, что это ребёнок, мальчик.
– Перед вами, – продолжал Слизикус, – беглецы и воришки, которые попытались злоупотребить гостеприимностью Эдема. Это паразиты, которые явились сюда, чтобы, воспользовавшись нашей добротой, сесть нам на шею и сосать из нас соки. Они притащили с собой опасные болезни и запретные умыслы. Но милостью и мудростью нашего Великого Лидера мы убережём вас от всех этих напастей и мерзостей!
Толпа отпрянула, шушуканье смолкло.
– Так-то лучше! – прошипел довольный голос Слизикуса за спиной у мальчиков. – И не смейте прикасаться к детям! Это дозволено только профессионалам! Вы прекрасно знаете правила.
Люди покорно расступились – и Джорджа с Аттикусом, словно опасных преступников, повели к гигантскому золотому входу в Великую Башню Дампа.
– Куда вы нас ведёте? – спросил Джордж.
– Увидишь, – усмехнулся Слизикус.
Они были уже у самого входа, который охраняли стражники – роботы-тяжеловесы, стоявшие плечом к плечу. Однако среди них, в самой середине ряда, стоял и один человек – такой же высокий и плечистый, как роботы.
Мальчиков грубо толкнули к роботам, и те крепко схватили их своими металлическими клешнями.
– Впусти меня в свой мыслепоток, – приказал Слизикусу единственный человек среди роботов.
– О да, сей момент, ваша высокосекретность, – залебезил Детолов. Выглядел он смешно и нелепо – небритый старикашка в тропическом шлеме от солнца и в каких-то выцветших обносках, – однако не сумел удержаться от похвальбы: – Позвольте представиться: Слизикус Склиз, успешнейший Детолов в Эдемополисе, стою на страже безопасности нашей великой столицы. Вы увидите, что моё регистрационное свидетельство не просрочено и что в прошлом году я получил награду за рекордное количество детей, пойманных в пределах города. Вы убедитесь, что мой рейтинг ни разу не опускался ниже пяти звёзд, – и, должен признаться, совершенно заслуженно! Знали бы вы, до чего трудно ловить этих мелких пакостников! Они прячутся в самых непредсказуемых местах. Вот, к примеру, на прошлой неделе…
– Хватит, – оборвал его начальник службы безопасности, чьё гладкое лицо оставалось абсолютно бесстрастным. – Чего тебе надо?
– Ваше высокосекретное высокородие, – сказал Детолов с подобострастной улыбочкой, потирая руки, – сегодня я изловил этих детей, – он опять плюнул на землю, – которые пытались вторгнуться в Эдемополис и помешать великому торжеству мира и процветания.
Начальник службы безопасности бросил на Джорджа и Аттикуса взгляд, полный отвращения.
– Детям запрещено шататься по Эдемополису, – сказал он. – Дети обязаны находиться в пределах своих рабочих зон. Если они появляются в городе в День Расплаты, проблем не миновать. Родители тотчас начинают лить слёзы по своим потерянным чадам! И это портит весь праздник – так утверждает Треллис Дамп, да продлятся дни его во веки веков. Уведи их отсюда немедленно и брось в море. А меня больше не беспокой.
– Но, ваша высокобезопасность, – заюлил омерзительный, как слизняк, Слизикус, – это не просто какие-то дети.
– А какие же ещё? – буркнул начальник службы безопасности. Он явно потерял всякий интерес к Слизикусу, а теперь начал терять и терпение.
– Это особые дети, – с нажимом сказал Детолов. – Они – важный источник информации. Треллис Дамп, да продлятся дни его во веки веков, лично просил меня изловить их и привести к нему.
Начальник насторожился:
– Тогда почему я об этом не знаю?
– Сверхсекретная миссия, – тщеславно заявил Детолов. – Посвящены только избранные.
– Ясно, – сказал начальник и неведомым Джорджу образом связался с людьми внутри здания. Во время сеанса связи он несколько раз кивнул и снова повернулся к Детолову. – Спасибо, Слизикус. Дальше ими займусь я.
– Прошу прощения! – возразил Слизикус. – Вообще-то я рассчитывал на награду. Поэтому я сам отведу этих детей – если вы, конечно, не против.
Начальник явно был против, однако молча шагнул в сторону и пропустил Слизикуса. Роботы двинулись следом. Слизикус, войдя в гигантский холл башни, чуть не захлебнулся от восторга.
– Золотой лифт! – просипел он. – Наконец-то! Настал тот торжественный день, когда Слизикус Склиз прокатится в золотом лифте! О-о-о, видели бы они меня сейчас!
– Кто-то, может, и видит, – сказал Джордж, оглядывая холл, который, судя по всему, был из чистого золота. В многочисленных светильниках плясали языки огня – похоже, настоящего, – оставляя на золотых стенах жутковатые отблески. – Тут небось везде камеры.
Впереди виднелись двойные двери, усеянные крупными прозрачными драгоценными камнями, в которых отражалось пламя светильников.
– Бриллианты! – сказал Джордж. – Зачем в лифте бриллианты?
– Заткнись! – прикрикнул Слизикус. Он снял шлем и судорожно пытался пригладить свои три волосинки. – И не вздумай открывать рот!
– Это почему? – спросил Джордж, решив, что терять уже нечего.
– Потому что, – Слизикус поплевал на пальцы и, глядя на своё искривлённое отражение в золотой двери лифта, продолжил разглаживать жалкую поросль у себя на макушке, – потому что ты никто и ничто и твоё мнение никому не интересно. – Он аккуратно водрузил шлем на место. – Видишь, некоторые, – он кивнул в сторону Аттикуса, – помалкивают, и правильно делают.
Джордж горячо надеялся, что Аттикус выйдет из транса и начнёт хоть как-то реагировать на происходящее. Иначе он, Джордж, останется совсем один.
Двери лифта разъехались, открыв взглядам гигантскую золотую кабину. Джордж никогда не думал, что золота бывает до тошноты много; он поймал себя на мысли, что предпочёл бы увидеть перед собой что-то попроще, например кирпичную стену.
Роботы, стоявшие сзади, затолкали всех троих в золотую кабину. Когда двери лифта снова закрылись, Детолов блаженно вздохнул:
– Наконец-то! Ну, вперёд, Слизикус! Всё выше и выше!
Глава 19
Двери лифта отворились, и Слизикус, только что горевший желанием увидеть самого Дампа, ни с того ни с сего растерялся.
– Выходи, – велел он Джорджу.
– Нет, только после вас, – вежливо ответил Джордж, недоумевая, отчего это Слизикус так занервничал.
– Нет, ты! – И Слизикус грубо вытолкал Джорджа наружу. За Джорджем, по-прежнему в капюшоне, вышел Аттикус.
Гигантский зал, как и холл внизу, был полностью отделан золотом, но в холле было темно и мрачно, а здесь всё сверкало до боли в глазах. Стены состояли из огромных окон; там, где окон не было, их заменяли столь же огромные зеркала. С потолков свисали люстры с хрустальными подвесками, на вид древние, словно украденные из дворца совсем другой эпохи. По углам стояли какие-то фигуры – одни были освещены ранним утренним солнцем, другие застыли тёмными силуэтами.
Но одна из фигур, стоявшая в центре зала перед шахматной доской, была залита и светом солнца, и светом люстр. На фоне всей этой помпезности и великолепия выглядела она вполне обыденно – простой человек в золотистом костюме, поглощённый игрой в шахматы с невидимым противником. Совсем не такой, отметил Джордж, как тот, на площади. Этот был старый, грузный, морщинистый, с крохотными глазками, которые как будто готовы провалиться внутрь головы.