стория – притча…
Пишут, что однажды к А.Франсу пожаловал один британский литературовед и спросил: есть ли точные признаки, по которым мы можем определить «великую книгу»?
– А какие признаки вам кажутся обязательными? – спросил его Франс.
– Владение композицией, чистый язык, мастерское построение сюжета, умение строить выразительные и разнообразные характеры, – начал перечислять литературовед.
– Сделаем тут остановку, – прервал его А.Франс. – Владение композицией?.. Едва ли кто-нибудь станет отрицать, что Рабле – великий писатель. Между тем его романы о Гаргантюа и Пантагрюэле рыхлы, неуклюжи и чудовищно тяжеловесны. А восторженные почитатели Пруста не отрицают, что роман его… нечто громадное и бесформенное. Очевидно, этот критерий отпадает. Чистота языка?.. Язык Шекспира не осмелится назвать чистым и ясным даже самый пламенный его адепт. Неблагозвучная, плюющая на все правила хорошего литературного тона речь обладает невероятной мощью, она-то и делает Шекспира гением. Флобер говорил о первом нашем романисте: «Каким бы человеком был Бальзак, если б умел писать!» Но Бальзак с его длиннотами, порой косноязычием, стоит выше пуриста Флобера. Значит, побоку и чистый язык… Богатство характеров? Вроде бы бесспорно. Только нам придется выбросить… самого Байрона. И в поэмах, и в трагедиях он живописует один и тот же характер – свой собственный. Какие еще взять критерии?..
– Не надо, – уныло оборвал его англичанин. – Значит, вообще не существует признака, по которому можно было бы определить великого писателя?
– Есть, – спокойно ответил Анатоль Франс. – Любовь к людям.
Вот этот критерий, приложимый, кстати, ко всем искусствам, и делает Оруэлла и его книги великими. «Быть раздавленным жизнью… за свою любовь к другим людям…» – Оруэлл, повторю, уже сказал это. Он сказал даже больше, он, как Кириллов в «Бесах» Достоевского, своей безжалостностью к себе словно наново доказывал: рабом человек перестает быть и становится богом, лишь убив самого себя, ибо полная свобода приходит только тогда, когда вам становится безразлично, жить или не жить… Вот почему всё творчество его детонировало не от умопомрачительных «лав стори», не от заковыристых коллизий быта, забавных «интриг» общества или «исповедей» разочаровавшихся в жизни – оно взрывалось от кровоточащих ран человеческих, рабства, дышащего угаром, попранной свободы и неслышных миру стенаний узников совести. Ради этого он в оглушительном, считайте, одиночестве очищал «идею социализма», ровно как Геракл мифологический чистил скотный двор царя Элиды Авгия. И ради этого последний роман его стал первым грозным предупреждением в защите будущего Человека от всех современных и грядущих на Земле тираний.
…Да, последнюю книгу свою он писал всю жизнь. Всею жизнью писал. И любил людей, но – каких? Нищего художника, знавшего «карту неба» и видевшего звёзды слезящимися глазами, девушку, чистящую палкой на морозе сточную канаву, незнакомого ему солдата-итальянца, решившего умереть за испанскую свободу! Вот боль и любовь писателя. А в последнем романе он «выложился» настолько, что Эмма Ларкин, очерком которой я и заканчиваю книгу, докапываясь до задуманного следующего романа его, не нашла, увы, ни-че-го! Ни страницы, ни метафоры, ни слова.
«Прежде чем я поехала в Бирму, – пишет она, – я отправилась в архив Джорджа Оруэлла в Лондоне – взглянуть на последнюю рукопись его. Так вот, в чернильных каракулях на первых трех страницах его записной книжки был написан только план и… завитушки-виньетки. Я пролистала книжку до конца – страницы ее были пусты…»
Он всё сказал романом «1984». Но загадка, тайна самóй жизни его, как всякая настоящая тайна, никогда не будет раскрыта. «Удовлетворение и отвращение» от жизни – вот что подметил он когда-то, размышляя о «человеческом существовании». «Какая-то часть нашего разума, – написал, – верит в то, что человек – благородное животное и что жизнь стоит того, чтобы жить; но существует еще некая внутренняя натура, которая по крайней мере время от времени приходит в ужас перед тяготами существования. Удовлетворение и отвращение связаны между собою самым загадочным образом…»
«В перспективе, – написал недавно об Оруэлле Джон Бонвилл, – его будут ценить за необыкновенную порядочность и чувство справедливости. Каждое новое поколение будет вновь открывать его для себя… И, наконец, можно любить Оруэлла за… неизменный отказ его строить из себя великого человека, за то, что он никогда не старался выглядеть чем-то бóльшим, чем был». Ну а Кёстлер в некрологе Оруэллу сказал: «Пришло время признать, что он единственный гениальный писатель среди литераторов социального направления… В нем нет ни академических ноток высокоученого литератора, ни вкрадчивости специалиста по рекламе, ни болтовни глашатая партийной линии; его голос – это голос независимого человека, смотревшего на всё собственными глазами, понимавшего то, о чем он думает, и умевшего это выразить…»
Таким он ушел из жизни. «Он сочинял судьбу, торя тропу не столь широкую, сколь глубокую», – сказала когда-то о нем В.А.Чаликова. Проходной, казалось бы, образ… Так вот, в далекой Испании, куда приехал его приемный сын Ричард в 2013 году, в арагонских горах, где Оруэлл держал бой с фашизмом и где, как сам написал, родился вторично, сохранилась, представьте, не образная, не метафорическая – реальная «тропа Оруэлла». Это вам не степлер или шейный платок. Тропу так и зовут его именем – тонкая, как пробор на голове джентльмена, тропка, по которой он ходил по ночам на нейтральную полосу собирать забытую в земле картошку вчерашнего, мирного еще урожая. Ради спасения голодающих братьев по оружию: тоже ведь война, война за жизнь.
Тропа, тропка его «живет» с 1936 года; ее показывают ныне любому туристу. Найдите ее, если будете в Испании. Не всякая, конечно, тропа указывает людям нужный, может, единственно верный путь. Но эта, верю, – укажет!
Именной указатель
Абрамович, Роман Аркадьевич 676
Абрахамс, Уильям 16, 81, 133, 182
Аввакум 490
Аллилуева, Светлана Иосифовна 372
Аль Капоне 375
Ананд, Мулк Радж 466
Андерсен, Ганс Кристиан 470
Андерсон, Шервуд 226
Андраде, Хуан 386
Андреев, Николай Ефремович 670
Андропов, Юрий Владимирович 641
Анреп, Борис Васильевич 83
Антонеску, Йон 392
Ануфриева, А.В. 520
Аплетин, Михаил Яковлевич 582
Арагон, Луи 318
Аристофан 66
Арендт, Ханна 676
Асанья-и-Диас, Мануэль 306
Асквит, Герберт Генри 25
Астор, Дэвид 24–26, 230, 417, 477, 478, 483, 490, 508, 526, 550, 553, 575, 597, 599, 601, 602, 611, 612, 621, 624, 655, 667, 668
Астор, Нэнси 229, 230, 241
Астор, Уильям Уолдорф 229, 230
Аткинс, Джон 668
Ахматова, Анна Андреевна 83, 426, 428, 582
Ашер, Дороти 431
Бабель, Исаак Эммануилович 265
Бабёф, Гракх 133
Багаев Александр Владимирович 373
Баддиком, Джасинта 24, 60–72, 87–97, 104, 105, 112, 132, 598, 619, 621, 622, 624, 645, 658, 667
Баддиком, Дженнивер 62, 89, 92, 97
Баддиком, Лаура Люси 62, 93, 96
Баддиком, Проспер 62–64, 93, 96, 97
Байрон, Джордж Гордон 408, 465, 631, 682
Бальзак, Оноре де 682
Банкес, Ариан 626
Барбюс, Анри 151, 227, 231, 232
Барнс, Джулиан 540
Барто, Агния Львовна 325
Батлер, Сэмюэль 171
Бахтин, Михаил Михайлович 450
Бедарида, Франсуа 589
Бейли, Джон 553
Беккет, Сэмюэль 150
Белл, Дэниел 492
Белл, Клайв 83
Беллами, Эдвард 447
Беллоу, Сол 667
Белый, Андрей (Бугаев, Борис Николаевич) 415
Бём-Баверк, Ойген фон 133
Бёрджесс, Гай 482, 639
Бёрджесс, Энтони 446
Бердяев, Николай Александрович 250, 251, 255, 449, 450
Берзин, Ян Карлович 292
Берлин, Исайя 227
Бернар, Сара 38
Бёрнхем, Джеймс 492–495, 549, 591
Бехгофер, Карл Эрик 83
Берберова, Нина Николаевна 426
Беспалова, Лариса Георгиевна 584
Бивербрук см. Эйткен, Уильям
Бидон, Роджер 103
Блейк, Уильям 28, 45
Блэр (Лимузин), Айда Мейбл 26, 29, 33, 30, 36–46, 52, 71, 79, 93, 105, 145, 166, 189, 197, 274, 419, 420, 598, 622
Блэр, Марджори Фрэнсис 33, 38, 41, 43, 45, 46, 71, 79, 105, 249, 387, 570, 595
Блэр, Мэри см. Фейн, Мэри
Блэр, Томас Ричард Артур 34
Блэр, Ричард Уолмсли 33–39, 41–43, 51, 52, 71, 79, 93, 94, 105, 166, 189, 197, 200, 274, 402, 403
Блэр, Ричард Горацио 9–11, 23, 183, 195, 236, 277, 502, 529, 530, 537, 551, 553, 554, 570–577, 595–597, 603, 610, 611, 615, 624, 644, 655, 658, 659, 666, 667, 684
Блэр, Тони 503
Блэр, Чарльз 33, 34
Блэр, Эврил 24, 32, 42, 43, 62, 63, 71, 105, 183, 187, 189, 197, 200, 274, 419, 537, 570–575, 594, 595, 597, 598, 600, 602, 610, 611, 659, 666, 668
Блэр, Эйлин см. О’Шонесси, Эйлин
Блюм, Арлен Викторович 339
Бовуар, Симона де 150, 390, 568
Богданов, Александр Александрович 520
Боккаччо, Джованни 241
Бонвилл, Джон 64
Бонета, Пере 386
Бонэм-Картер, Хелена 205
Болен, Чарльз 373
Болин, Луис 288
Бонвилл, Джон 683
Борис (русский эмигрант в Париже) 157–159, 161, 163, 238, 531
Боркенау, Франц 626
Боукер, Гордон 16, 64, 68, 80, 92, 93, 111, 185, 235, 332, 342, 351–354, 364, 374, 377–379, 666, 667
Бохари, Зульфикар 459, 468
Брандер, Лоуренс 460, 668
Брандт, Вилли (Фрам, Херберт Эрнст Карл) 307, 308
Брантвэйт, Джек 351, 352
Брау, Ториенте 299
Браунелл, Беатрис 566
Браунелл (Оруэлл), Соня 23–25, 52, 72, 185, 275, 361, 362, 551, 552, 563, 565–570, 573, 576, 598, 619, 622–624, 655, 656, 658, 659, 667–669, 671
Браунелл, Чарльз 566
Брежнев, Леонид Ильич 13, 641, 676
Брентон, Пирс 539
Бретон, Андре 227
Брехт, Бертольт 164, 393
Бриттен, Бенджамин 548
Бродский, Иосиф Александрович 146, 226, 229, 362, 432, 500