Вот что считалось главным... Его великие романы «Анна Каренина» и «Война и мир» вообще не принимались во внимание. Принадлежит ли он к ортодоксальному христианству или нет — вот что было основным критерием для вынесения решения комиссии. В таком случае нужно было открыто заявить, что Нобелевская премия присуждается только ортодоксальным христианам. К чему такое лицемерие?
Упомянутые три религии породили множество проблем для человечества. Они убедили тебя в том, что у человека только одна жизнь. Ничего не зная о прошлых жизнях, они подтолкнули человека к тому, что он стал вести невероятно быстрый, суматошный образ жизни. Тебе хочется так много, но... все остается незавершенным. Ты ничего не можешь довести до конца, потому что находишься в постоянной спешке: тебя ждет уже что-то другое, становись в очередь!
Люди умирают с пустыми руками.
Все восточные религии — даосизм, буддизм, джайнизм, индуизм — дали человеку совершенно другое измерение, подарили ему целую вечность. Ты не ограничен семьюдесятью годами жизни; жизнь и смерть — всего лишь эпизоды в твоей вечности. Ты уже много раз появлялся на свет и много раз умирал; этот круг перевоплощений бесконечен.
Благодаря этому жизнь на Востоке стала отличаться определенной расслабленностью. Спешить совсем некуда, можно сидеть рядом с мастером целых двадцать лет.
Мастер сам знает, когда и что предпринимать: через три года он взглянет на тебя, еще через три года он положит свою руку тебе на голову. Через три года он обнимет тебя, а еще через три года он дотронется до твоего третьего глаза и пошлет разряд молнии, трансформируя всю твою жизнь. Никакого словесного послания ты не получишь... мастер просто сказал Джунаиду: «Сейчас ты можешь идти. Моя работа завершена. Передай другим то, что я передал тебе».
Вот что нужно запомнить. Сама уверенность, что мы были здесь на земле всегда и навсегда останемся, дает огромное расслабление. Нет нужды спешить куда-то; можно не спеша чем-нибудь заняться, уделить чему-либо все внимание... можно довести наши действия до совершенства.
Став просветленным, он еще тридцать лет прожил в храме Гуань-инь. Однажды он сказал — а то, что он говорит, очень символично — «Что толку от того, что я вижу дым из труб вокруг меня...»
Он говорит: «Внизу живут люди, я вижу с вершины своего холма, как из труб у них валит дым. Но от этого нет никакого толку, ведь ничто не созревает до конца. Ничто до конца не варится. Эти люди прекрасно знают, что я жду здесь на вершине холма и что могу поделиться с ними чем-то действительно ценным».
С прошлого года не съел я ни булки с изюмом, ни рисовой лепешки.
Он не имеет в виду настоящие булочки с изюмом или лепешки из риса. Он говорит о следующем: «С прошлого года я не встречал ни одного зрелого человека». Как раз об этом и говорил его мастер Нансен: «Это очень спелый фрукт. Обрати на него особое внимание. Плод может упасть с дерева в любую минуту».
Сейчас от одной мысли о них у меня текут слюнки.
Он говорит: «Сама мысль о том, что эти люди способны испытывать бесконечный восторг... я сижу здесь и готов открыть дверь, но они совершенно не осознают свое внутреннее богатство».
Не думая о буддизме...
Естественно, достигнув просветления, ты сразу теряешь интерес ко всяким «измам». Не имеет значения, что это: буддизм, джайнизм, даосизм. Просветление выводит тебя за пределы всех этих «измов». Эти «измы» — всего лишь философские понятия. Просветление же — сама жизнь.
Итак, он говорит: «Не думая о буддизме» — ведь буддизм не позволил бы этого — я часто глубоко вздыхаю о тех, кто так близок к истине, но все же остается, далек от нее, ибо само желание, сама потребность познать истину не возникает у них.
Среди жителей этих ста домов нет ни одного достойного...
Прямо внизу в долине насчитывалось сто домов. Ни один из жителей не пришел и не спросил: «Что тут делает этот монах? Он сидит под деревом уже тридцать лет!» Им нет до этого никакого дела.
В этом нет ничего нового. Сегодня в Пуне, должно быть живут, не менее двух миллионов человек, но никому из них не пришло в голову задаться вопросом: «Что происходит в этой Аудитории Гаутамы Будды?» Люди просто проходят мимо; они видят, что там что-то происходит, но им совершенно не интересно, что именно. Они так поглощены своими повседневными заботами, что им некогда интересоваться вечным.
Каждый посетитель только просит угостить его чаем.
Любой проходящий мимо, даже незнакомец, просит, чтобы я угостил его чаем. Я мог бы дать ему весь мир, подарить ему всю Вселенную. Но в этом и заключается скудость ума. Он не смотрит на меня, ему нужно только выпить чашку чая. Он просто проходит мимо: «Наверное, у этого монаха из храма есть чай». Но этот монах был отмечен Богом, у него совсем другие интересы.
Если угощение скромное, он сердито уходит прочь.
Джошу не обязан обеспечивать чаем незнакомцев. Сам он — бедный монах. Он может дать то, о чем ты даже не мечтал, но ты совершенно об этом не догадываешься и просто слеп. Люди даже обижаются, когда он говорит им, что чая нет. «Я могу отдать тебе самого себя, я могу отдать тебе все, что хочешь, но чая у меня нет. Я бедный монах». Это сердит людей.
Слушая подобные истории и сутры, нужно помнить одно: не думай, что они относятся к кому-то постороннему.
В одном английском стихотворении можно встретить такой вопрос: «По ком звенит колокол?» В христианском селении о чьей-либо смерти сообщал звон колоколов: «кто-то умер, возвращайтесь быстрей с полей».
В стихотворении говорится: «Никогда не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе». В этом заложен большой смысл. Тот, кто умирает, показывает тебе, что и ты когда-нибудь умрешь.
Перед тем как умереть, сделай что-нибудь, найди что-нибудь, чтобы победить смерть.
В другой раз у Джошу спросили (вновь мы встречаемся с древним коаном дзэн): «А что случится, если расстояние будет в толщину волоса?»
Этот коан дается людям для того, чтобы они задумались. Больше ничего не говорится. О чем же идет речь, если большое значение играет всего лишь толщина волоса? «Толщина волоса»... люди задумываются над этим. Погружаясь вглубь... люди не могут найти интеллектуального ответа на этот вопрос, но, погружаясь глубже, однажды они все-таки найдут его.
Ответ таков: между тобой и твоим центром, расстояние в толщину волоса играет огромное значение. Не должно оставаться даже такого расстояния. Нужно раствориться в этом центре, полностью и безвозвратно. Только в этом случае можно назвать тебя реализовавшим себя человеком, пробужденным человеком, буддой.
Мастер ответил: «Рай и земля далеко друг от друга».
Для дзэн характерна специфическая манера ведения диалога, как и все другое.
Мастер ответил: «Рай и земля далеко друг от друга». Данный ответ на вопрос кажется совершенно неуместным.
Монах спросил: «А когда нет разницы и в толщину волоса?» Что происходит тогда? Джошу ответил: «Рай и земля далеко друг от друга». Один и тот же ответ на оба вопроса, и ни один их них, в сущности, не является ответом! Ответы создают определенную атмосферу, а в этом заключается все умение мастера. Он говорит: «Ты задаешь вопрос, который не следует задавать; такие вопросы достойны лишь тех, кто способен погрузиться в себя и самостоятельно найти ответ. В любом другом случае рай и земля находятся далеко друг от друга».
Но человек подумал, что он сможет задать вопрос по-другому. Однако ответ остался прежним. Мастер не сказал: «Вопросы не нужно задавать вообще; о таких вещах не спрашивают, на такие вопросы нельзя получить ответ, его можно лишь познать самому...» Таким путем дзэн создал свой собственный удивительный язык. Давая несуразные ответы на вопросы, Джошу все время подталкивает вопрошающего к самостоятельному поиску. Джошу не говорит прямо: «Ощущай, переживай!»
Есть только один момент в жизни, когда разница даже в толщину волоса становится огромной: ты приближаешься к своему центру... но расстояние в толщину волоса значительно отдаляет рай и землю друг от друга. Расстояние между тобой и центром такое же, как между землей и раем. Не имеет значения, как близко ты подошел к центру; даже если между вами остается расстояние, равное одному волоску, даже это является расстоянием.
Нельзя сказать: «Я почти достиг просветления». Даже будучи почти просветленным, ты останешься несведущим. Просветления либо достигают, либо нет; нельзя стать приблизительно просветленным, даже если до цели остается всего лишь один волосок. Только подумай: можно быть либо живым, либо мертвым; невозможно быть мертвым и живым одновременно! Ты либо пробудился, либо спишь, здесь не может быть фифти-фифти.
Джошу достаточно добр, чтобы ответить даже такому человеку, ибо дзэн очень деликатен, очень изящен: он имеет дело с высшей реальностью. С ним нужно обращаться очень аккуратно.
Тэцюань писал:
Здесь происходит слишком многое, хотя совсем ничего не должно происходить; соломенная хижина не должна быть шумным местом, но прилетают горные птицы, чтобы укрыться от вечернего дождя в этом густом лесу.
Тучи рисуют узоры из скользкого мха на камнях. Этот изменчивый мир — всего лишь мелодия, насвистанная на рукоятке меча. Слава и фортуна полностью позабыли меня.
Тэцюань говорит о маленькой хижине, в которой жил Джошу. Он говорит: «Слишком многое происходит здесь, на удаленной горе, в соломенной хижине. Здесь происходит слишком многое, хотя совсем ничего не должно происходить, ибо это очень далеко от остального мира. Но, несмотря на это, здесь происходит немало событий. Соломенная хижина не должна быть шумным местом». Однако это шумное место для мастера дзэн, потому что все, что происходит вокруг — облака, цветы и деревья, — имеет у него одинаковый статус.
Соломенная хижина не должна быть шумным местом, но прилетают горные птицы. Человек может и не прийти, но горные птицы прилетают, чтобы укрыться от вечернего дождя в этом густом лесу. Тучи рисуют узоры из скользкого мха на камнях. Этот изменчивый мир — всего лишь мелодия, насвистанная на рукоятке меча. Слава и фортуна полностью позабыли меня.