«Груди почти не было. Но попка очень аппетитная» – тоже слова Мигеля.
Бедняга Хорхе, по утверждению напарника, неуклонно сходил с ума. Он вел дневник, где писал только о своей богине. Пытался рисовать ее портреты. Фотографировал.
А девушка словно смеялась над ним. То приближала к себе, позволяла донести до дому тяжелый серф, то прогоняла. Принимала небольшие подарки, которые он ей дарил, но при этом целовалась на его глазах с другими.
И однажды, утверждает Мигель, у несчастного Хорхе просто помутилось сознание. Он подкараулил Марьяну. Подарил ей коробку конфет. Девушка пребывала в хорошем настроении и с удовольствием приняла дар.
Осмелевший Хорхе предложил вместе прогуляться до обрыва.
Мигель видел: она кивнула. Взяла его напарника под руку. Прижалась к нему всем телом.
Парочка медленно двинулась в гору… А дальше их нашли уже мертвыми. На берегу.
Остается только гадать, что произошло на обрыве. Хорхе объяснился в любви, а она его отвергла, и тогда мужчина не выдержал? Или то был просто несчастный случай? Пара стала целоваться и банально не удержала равновесие?
Судить в любом случае некого. Оба мертвы.
Но не пора ли призвать к ответу наше косное общество?
Напарник погибшего утверждает: Хорхе чрезвычайно тяготило, что он посягает на запретный плод. Двенадцать лет, считал он, это безусловное детство. Хорхе выяснил, что в России (а он считал наш остров именно Россией) за изнасилование несовершеннолетней дают огромные тюремные сроки. Он знал также и тот факт, что если девушка сама согласна на все, ни один суд не сочтет это смягчающим обстоятельством.
«Он просто повредился головой, потому что безумно хотел того, чего хотеть нельзя, – говорит Мигель. – И я не исключаю, что он убил Марьяну и себя от отчаяния. От того, что у их отношений не было никаких перспектив».
Но давайте отбросим эмоции и подумаем здраво.
В материковой России могут быть какие угодно законы, но наш остров тем и уникален, что применяет у себя только самые справедливые и прогрессивные из них.
Так зачем нам поддерживать абсолютно устаревшие взгляды на брачный возраст?
Восемнадцать лет – это безусловная, кошмарно устаревшая глупость!
Марьяна, по свидетельствам очевидцев, обнималась с мальчишками с восьми. По собственной воле вступила в интимные отношения с Артемием, когда ей было девять. Пусть не со всеми и не каждый день, но явно имела половые контакты и в дальнейшем.
Кто-то в ее возрасте не готов. Марьяна – вполне созрела. И разве не ее право быть с мужчиной, если она сама того хочет?
Впрочем, девушку – найдись такие желающие – за неподобающее поведение могли бы лишь пожурить.
Но мужчина, который банально берет то, что ему предлагают, в нашем обществе считается тяжким преступником. В России тысячи – только вдумайтесь в эту цифру! – юношей, вступивших в добровольную половую связь, сейчас находятся в тюрьмах по тяжкой статье «изнасилование».
Однако у нас – своя, особая Россия.
Мы справедливо гордимся, что наш остров – территория свободы. Зачем же нам допускать драмы, которые куда более трагичны, чем «Ромео и Джульетта»?
Ведь обеих смертей можно было избежать, если бы людям позволялось свободно любить друг друга.
И мы еще смеем говорить, что живем в раю!
Какой там рай! Типичное полицейское государство.
«Ну, все. Приехали. – Таня отшвырнула газету. – Общество, оказывается, виновато. Запрещало Хорхе с девчонкой спать».
Да, бред и глупость. Зато все увлекутся дискуссией и о том, что совершено преступление, точно забудут.
Как бы в подобной ситуации поступил мудрый отчим Валерочка?
Таня обернулась лицом к океану. Послала мысленный импульс в далекую Россию. И в голове вдруг сама собой всплыла цитата. Кажется, Освальда Шпенглера.
«Тот, кто может доказать, уже ничего не боится».
Спасибо, Валерочка! А еще говорят, что телепортации мыслей нет.
Расспросы и домыслы – ерунда. Вещественное доказательство – вот единственный аргумент!
«Таня! Ты ведь твердо решила следствие не вести».
И самой себе ответила:
– Не могу.
Все здесь нужно сломать.
«Дурочка. Свою жизнь ты сломаешь», – хмыкнул здравый смысл.
Но когда она его слушалась?
На острове помимо Кикина проживало еще четверо докторов. Кикин, уверяла Анжела, мертвых не касается. Остальные медики вообще в отставке. Есть у кого-нибудь из них учебник по судебной медицине? Крайне маловероятно. Люди приехали на Матуа отдыхать. Глупо предполагать, что на досуге они перечитывают статьи про виды трупного окоченения и стадии разложения.
Эх, был бы Интернет!
Но Сеть по-прежнему оставалась мертвой.
«Д’Артаньян или Джим Хопкинс совершали свои подвиги безо всяких подсказок!» – подбодрила себя Таня.
Вышла на террасу. Когда училась классе в шестом, она хотела стать космонавтом. Дальше пошли мечты исследовать Арктику, покорить подиум, издавать самый популярный в мире журнал. Но о профессии врача школьница тоже задумывалась. И даже читала книги по этому профилю. В том числе пресловутую «Судебную медицину». Но ничего полезного, как ни старалась, сейчас припомнить не могла. Учебник тогда, в школе, проскочил, словно ужастик. Останки на дне реки. Разложившиеся тела, которые не поддаются идентификации…
Выбрось из головы все неважное. Вспоминай, думай.
И мозг исполнил приказ. Яркая вспышка: в учебнике несколько раз упоминались предметные стекла. Стерильные. Ну да! Любой материал нужно выложить на них и промаркировать. Затем упаковать и доставить в лабораторию.
«Только где эти стекла брать? В нашей скромной аптеке я ничего подобного не видела. Но в больнице – раз там берут анализы – они должны иметься. Можно озадачить Джефа. А каким образом я буду извлекать материал?»
Садовникову передернуло.
Девушка представила, как входит в ледяное помещение морга. Приближается к трупам, с головой укрытым простынями. Нет, нет! Она не пойдет.
В реальной жизни отчим никогда бы не отправил любимую падчерицу на столь опасное дело, но сейчас она вдруг услышала его спокойный голос:
– Если не пойдешь, то завтра обоих похоронят – и доказательств не будет вовсе. Или ты решишься на эксгумацию?
– Ты думаешь, я боюсь? – пробормотала сквозь зубы. – Нет. Я сильная. Я выдержу.
Надо только обеспечить себе максимальную безопасность.
Позвонить Джефу, предупредить, чтобы ждал?
А если телефонная линия прослушивается?
Лучше просто прийти. Предлог – допустим, зуб заболел. Или живот, его обследовать труднее.
Что носит с собой судмедэксперт? Резиновые перчатки? У Тани были только толстые, для уборки. Еще обязательно нужны ватные тампоны. Взять вместо них диски для протирки лица? Нет. Они не стерильные. Не годится. Прокипятить? Потом прогладить?
«Зачем? Наша аптека, конечно, дыра, но не настолько ведь!»
Таня натянула спортивный костюм. Пока бежала вниз, к центру, составила в голове целый список, чего купить для отвода глаз: анальгетики, пустырник, витамины. Но отвлекать оказалось некого. Фармацевт, молодайка чилийской внешности, всем своим видом демонстрировала равнодушие и скуку. Сквозь зубы поздоровалась и уткнулась в кроссворд. Садовникова легко нашла упаковки стерильных хирургических салфеток. Взяла несколько стерильных же контейнеров. Пачку одноразовых перчаток. Еще – бег удивительно хорошо прочистил мозг – ей понадобятся зонды. Такие, как у гинекологов.
Но на витринах ничего похожего не было. Спрашивать, привлекать к себе внимание Таня не решилась. Нет на прилавке – значит, вообще нет. Скорее всего, врачи их через фирмы заказывают.
Девушка попыталась вспомнить, как выглядят зонды. Обычно это тонкий шланг или трубка. Ерунда. Найдем замену. Чем, например, плохи палочки для размешивания коктейлей?
Переместилась в магазин. Выбрала самые длинные. С игривыми красными сердечками на кончиках.
И снова побежала домой.
Вытащила из чемодана фотоаппарат. Давно не пользовалась – снимать на телефон куда проще. Но сюда, на экзотический остров, взяла. На всякий случай. Кто бы знал, для чего он ей пригодится! Отыскала зарядное устройство, подключила.
Прошла в ванную.
Маникюром придется пожертвовать.
Она безжалостно стерла свежий лак. Под корень подстригла ногти. Волосы заплела в тугую косу и туго завязала банданой – пусть никаких экспертов на острове нет, но следов на всякий случай лучше не оставлять.
Имущество судмедэксперта сложила в маленький рюкзачок. Прихватила фонарик. Нашла в шкафу черные трикотажные брюки и темно-угольную водолазку.
Времени – почти десять. С богом, в опасный путь?
Но тут зазвонил телефон.
Неужели Марк решил поболтать с ней на сон грядущий? Или Анжелу опять чем-то осенило?
Сначала хотела не снимать трубку. Но с Марка (да и с подруги!) станется поднять панику. Объявить поиски.
Подошла к городскому аппарату. Нарочито сонным голосом отозвалась:
– Але?
– Разбудил? – рассмеялся в ответ бодрый мужский баритон.
– Максимус? – опешила Татьяна.
Ни слова вымолвить не дал. Объявил:
– Я сейчас приеду.
И запиликали короткие гудки.
Безумие.
Он с ума сошел? Десять вечера. И она – в мрачной черной униформе, с банданой на голове.
Максимус чего-то заподозрил?
Таня лихорадочно заметалась по квартире. Запихала свой «рюкзак судмедэксперта» в шкаф, под стопки постельного белья. А если в ее доме видеокамеры?! Он все знает? И сейчас начнет ее обвинять?! Здесь, на острове, до следствия не снисходят. Банально сбрасывают с обрыва.
Эй, подруга, уймись! Ты пока ничего незаконного не делала. Мало ли что у тебя в рюкзачке! Никто не станет загонять иголки под ногти. Выяснять, зачем ей стерильные перчатки и палочки для коктейля. Куда хуже, что выглядела она ужасно.