– Без пятнадцати шесть. Скоро придут Максимус и Юлиана. Я должен сообщить им о твоем решении.
Таня обиженно надула губки:
– Слушай, это все так неожиданно! Вообще-то я от сегодняшнего вечера совсем другого ждала.
– Я тоже не собирался говорить с тобой именно сейчас, – улыбнулся Марк. – Но коли ты сама проявила инициативу, решил не упускать момента.
– Кстати, Максимус знает, что ты мне все рассказал?
Юноша слегка смутился:
– Я поговорю с ним перед ужином.
«Ах, это твоя самодеятельность! Но что скажет босс?»
– Таня, решайся! – поторопил Марк. – Ты с нами?
– Да.
– Отлично! – Он просиял. – Тогда позволь тебя ненадолго оставить. Будешь еще «Мохито»?
– Спасибо, нет. Где у тебя удобства?
– Пойдем.
Вывел из столовой, провел по обшитому дубовыми панелями коридору. Ванная комната оказалась прямо под лестницей. Таня закрыла за собой дверь, прижалась к ней ухом. Шаги Марка быстро удалились. Она выглянула – в холле никого. Видеокамер – по крайней мере, явных – тоже не заметила. И пулей рванула наверх.
Второй этаж. От лестницы – несколько лучей-коридоров. Какой из них ведет в левое крыло? Размышлять топографически некогда. Проще положиться на интуицию. Таня заглянула за одну из дверей: ряд удобнейших кресел, белый экран. Следующая комната – царство книг и кожаный диван посередине. Кабинет, видимо, где-то рядом.
Таня весь вечер изучала Марка. Одет, как положено на юге: льняные брюки, рубашка с короткими рукавами. Никакой борсетки или портфеля нет. Ладно, «права» и техпаспорт на машину ему не нужны, деньги тоже – элиту на острове наверняка обслуживают бесплатно или под честное слово. Но где малец держит телефон? В карман брюк можно, конечно, засунуть мобильник. Но хороший спутниковый – это всегда изрядная бандура. Таня не сомневалась: гаджет у Марка имеется. И, скорее всего, хранит он его здесь, дома.
В третьей по счету комнате девушке повезло. Снова книги, зачем-то чучело медведя, дубовый стол, на нем – огромный компьютер. А рядом, на подставке, – дорогущий «Иридиум Экстрим».
Таня схватила трубку, дрожащими руками набрала номер. Гудки. Один, второй, третий. На пятом включился автоответчик. По коридору прошумели шаги. Садовникова вместе с телефоном бросилась под стол, замерла. Счастье. Прошли мимо. Снова набрала номер. И опять трубку не сняли.
Общаться с автоответчиком? Надежда, что владелец мобильника его прослушает, невелика. Сама Таня этого никогда не делала.
Но что оставалось?
Девушка в отчаянии выкрикнула:
– Привет, срочно приезжай! Мой адрес – Пальмовая, дом 70. Маленький дом на самой горе. В саду груда пальмовых листьев. Найдешь под ними термопакет и…
– Время для записи вашего сообщения закончилось, – издевательски сообщил голос женщины-робота.
Ничего не добилась, только подставилась. Пусть видеокамеры ее не засекли, но Таня прежде никогда не пользовалась спутниковой связью, поэтому понятия не имела, как теперь удалить набранный номер из памяти телефона.
Можно попытаться понять, но времени у нее не было. Оставалось лишь надеяться, что Марк ничего не заметит.
Таня вернула аппарат на подставку. Бесшумно сбежала вниз. Неторопливо вошла в столовую. Здесь царила суета. Затянутая в униформу женщина раскладывала приборы, мужчина – весь в белом, словно хирург, – одно за другим снимал с руки блюда с яствами.
Дама хмуро взглянула на Таню, сообщила:
– Господин Марк вас искал.
– Я заблудилась. – Садовникова срочно «включила блондинку».
– Терраса – строго прямо, – женщина указала направление. Саркастически добавила: – Никуда не сворачивайте. Тогда не потеряетесь.
Садовникова послушно двинулась в указанном направлении. Вышла из столовой, сразу увидела: окно от пола до потолка, стеклянная дверь, за ней – плетеные кресла. Максимус и Марк сидели лицом друг к другу. И, кажется, горячо спорили.
Таня осторожно постучала.
Оба повернулись. Марк выглядел растерянным. Максимус – прекрасным и бесстрастным, как всегда. Небрежно махнул – мол, проходи. Едва Таня ступила на террасу, холодно улыбнулся. Утруждать себя приветствием не стал, присесть не предложил. С ходу начал:
– Я не считаю, что ты вольешься в нашу команду. Но Марк все решил за меня… Подведешь ты – пострадает он.
– Э… я сделаю все, что смогу, – а что еще отвечать?
Максимус, по-прежнему безо всяких эмоций, продолжил:
– Меня убедили использовать твои мозги. Но никто не заставит меня тебе доверять. Можешь работать. Но из этого дома ты не выйдешь. И знай: за тобой внимательно наблюдают.
– Я не поняла…
– Ты под арестом. Теперь ясно?
– Но почему? – захлопала глазами Татьяна.
– Потому что я не верю в твои байки. Что ты делала в больнице?
– Искала крем.
– Врешь. Ты была в морге. Зачем?
– Просто дверью ошиблась.
– Бред. Там кодовый замок. Кто тебе помогал?
– Никто, – твердо произнесла она. – Я сама.
Максимус обернулся к сыну:
– Принеси утюг. Или паяльник.
Марк просительно произнес:
– Таня, пожалуйста, скажи нам правду!
«Думай. Выкручивайся!»
Садовникова с вызовом взглянула боссу в лицо:
– Я скажу, почему была именно в морге. Я узнала про мертвых младенцев и решила проверить, правда ли это.
Ей показалось, в его холодных (как у трупа) глазах промелькнуло облегчение. А Марк укоризненно произнес:
– Таня, но мы еще в Москве обсуждали твой контракт. В нем есть пункт семь-один-один, который…
– Да помню я все! – перебила она. – В чужие дела не лезть, иначе смертная казнь. Но я никуда и не лезу! Я просто хочу быть молодой, как вы, господин Максимус!
– Но она и так выглядит прекрасно! – Марк обернулся к отцу, явно ища его ободрения.
Максимус промолчал.
Вот сволочь!
– Думаете, я сдамся?! – продолжала выступать Таня. – Весь мир бьется над эликсиром молодости, а я не могу им пользоваться, хотя нахожусь от него в двух шагах?!
– Но им пока нельзя пользоваться! – Марк прижал ладони к груди. – Еще даже клинических испытаний не было. Господин Максимус (папой его не назвал) действует на свой страх и риск. И вовсе не ради внешности, я тебя уверяю.
– А зачем тогда?
– Кто-то должен быть первооткрывателем. Кикин – тот на себе тестировать испугался. Мне по возрасту рано. А посторонними людьми мы рисковать не можем.
Таня не сомневалась ни секунды:
– Я готова.
– Нет. Технология не опробована. И я тебя очень прошу – от имени господина Максимуса и от своего тоже – забудь про это!
– Послушайте, господа. У вас есть мой психологический профиль. Неужели не понимаете? Хоть под десять замков меня посади, но я эликсир все равно достану! – упрямо произнесла Таня.
– Достанешь. Но не раньше, чем мы получим хотя бы предварительное одобрение Минздрава.
– Значит, я его украду.
– Ну все, хватит! – вмешался большой босс. Насмешливо взглянул на Садовникову. – Если от тебя будет толк, я тебе лично сделаю первую инъекцию. Но сейчас давайте вернемся к проекту. Где Юлиана?
Он взглянул на часы:
– Должна быть здесь. Ужин назначен на половину седьмого.
– Тогда пойдемте есть. А после займемся работой.
Возможно, Максимус и поверил в ее оправдания. Но отменять домашний арест не стал. Девушке выделили в доме Марка огромную спальню с видом на океан. Все ее вещи аккуратно сложили в чемодан и доставили на следующий день. Никакой связи с внешним миром по-прежнему не было. Доходило до смешного: чтобы посмотреть какую-то мелочь в Интернете, приходилось обращаться к Марку. Ее собственный лэптоп вообще не привезли – выдали другой, к Сети не подключенный.
Таня опасалась, что здесь – на собственной территории – молодой хозяин ее достанет своими поползновениями.
Но бедняга Марк, похоже, сам был не рад, что заварил кашу. От отца ему, видно, влетело крепко. Юлиана тоже не переставала беситься. Укалывать. Ревновать. Каждое утро, когда команда собиралась в гостиной, она демонстративно обнимала, целовала, холила паренька. Всем своим видом показывала: «Не трожь! Мое!»
Хотя любовью, считала Таня, здесь и не пахнет. Пиарщица просто нацелилась на молодого, красивого, богатого. И считала Садовникову конкуренткой.
«Из принципа, что ли, с Марком переспать?»
Но то ли Максимус посеял в сыне зерна сомнения, то ли Юлиана многократно усилила обольщение. Дверь в свою спальню Татьяна не запирала, однако Марк ни разу не попытался войти. И о любви, когда оставались наедине, больше не говорил. Однажды Садовникова сама решила проявить инициативу. После того как разошлись по спальням, отправилась бродить по дому. Заглядывала во все комнаты. Обратила внимание, что спутниковый телефон из кабинета убрали. Но до логова Марка не добралась. Вышла горничная и хмуро велела «не топотать, потому что хозяин уже отдыхает».
Парень и правда работал на износ.
Команда обычно встречалась в девять утра (для Матуа – несусветная рань). Заканчивали всегда не раньше полуночи. Таня падала в постель и мгновенно засыпала. Но Марк, похоже, и ночами работал. Потому что на следующий день всегда сыпал свежими примерами и новыми идеями.
Таня по-прежнему считала (про себя): они собираются сделать большую подлость. Но, как говорил Леонардо да Винчи, «природа так обо всем позаботилась, что повсюду ты находишь, чему учиться». Она прежде не занималась ни политическими технологиями, ни пиаром и теперь жадно перенимала у Марка с Юлианой опыт.
Да и реально было любопытно, удастся ли убедить несколько тысяч взрослых, разумных, самодостаточных людей в явной глупости.
Референдум решили проводить на следующей неделе, в субботу. Мощную пиар-поддержку обеспечили уже давно и теперь напрямую работали с теми, кто может сорвать спектакль.
Опрос общественного мнения выявил двести семьдесят тех, кто «категорически не одобрял», и для каждого приходилось изобретать конфетку или угрозу. Команда разделилась. Таня с Марком придумывали отличные пряники. Максимусу и Юлиане больше нравился кнут.