— Детка, не трожь Варфоломея, ясно? Он достойный человек и хороший священник. А про донну Элу… Во-первых, она способна очень на многое. Во-вторых, с котом у нее особые отношения и он ей ничего ни разу не порвал. А в-третьих, ходят слухи, я, правда, сам не в курсе, но знающие люди говорят, что это не колготки, а чулки, — подмигнул он ей.
— Да она же старая, ей же уже лет тридцать пять, не меньше!
— Мне кажется, даже немного больше. Следовательно, у нее лет на десять, чем у тебя, поболее опыта обращения с мужчинами. Смотри и учись!
Филиппо Верчеза тряс за рукав Маурицио Росси.
— Маурицио, черт тебя возьми! Это она что, для него так вырядилась? Ну ни хрена ж себе! И что, сядет сейчас за большой стол, и с ней даже не потанцевать?
— Почему? Приглашай, и если она не против, то танцуй. Но шут ее знает вообще, согласится или нет. Только ты, того, галстук завяжи нормально, это для мелких девок ничего, а Элоизу ты так не поразишь. Но танцы будут только после первой перемены блюд.
Без пяти семь в зал вошел Шарль д‘Эпиналь, и праздник начался.
15. Закуски и танцы
* 24 *
За большим столом разговор вертелся преимущественно вокруг поездки в Нью-Йорк. Те, кто ездил, рассказывали о путешествии, те, кто оставался — о том, что происходило в это время во дворце. Элоиза по большей части молчала, иногда вставляла в общую беседу слово или два, и время от времени улыбалась Себастьену. Ей очень хотелось взять его за руку, погладить ладонь, заглянуть в глаза, и гори оно потом все синим пламенем, но она держалась, изо всех сил держалась. Благодарила за переданные закуски, точными репликами поддерживала разговор… и улыбалась.
На столе можно было увидеть всяческие изыски, которыми славилась кухня палаццо д’Эпиналь. Разнообразные рулеты и паштеты, мясное и рыбное заливное, птица и дичь, сыры и овощи — хотелось попробовать всего хотя бы по маленькому кусочку, но это было абсолютно нереально, а еще впереди горячее и сладкое!
Когда интерес к закускам пошел на убыль, на первый план вышли музыканты. До того момента они скрывались где-то в углу за колонной и играли что-то фоновое, а теперь заняли площадку слева от входа и заиграли уже определенно для танцев. Тут же в середине на паркете образовались пары, желающие танцевать.
— Элоиза, мы танцуем? — спросил Себастьен.
— Конечно, — откликнулась она. — Давно не танцевала с партнером, с удовольствием пойду.
Он встал, предложил ей руку и они, не торопясь, вышли на свободное место. Без изысков, без каких-либо фигур или чего-то еще, просто его руки оказались одна на её талии, вторая на лопатках, и она пропала, пропала совсем, она могла только смотреть на него неотрывно и все. Еще разве что положить руки ему на плечи. Нет, даже обхватить за шею. И ничего больше не делать, ничего больше…
— Элоиза?
— Да?
— Все хорошо?
— Да, — улыбнулась она. — Отлично. Хорошая компания, прекрасная еда, и у меня самый лучший в этой зале кавалер.
— Вы сегодня как-то подозрительно благосклонны ко мне, Элоиза. Но я с легкостью верну комплимент, ваш сегодняшний образ — это что-то потрясающее. Честно, я вас не сразу узнал. Я искал в зале что-то более привычное взгляду, а вот оно как оказалось, просто невероятно, — он взял одну из ее рук и поцеловал кончики пальцев. — Ух ты, и ногти тоже! Честное слово, вас нужно рассматривать отдельно, по частям, каждую деталь!
— Спасибо, Себастьен, — на ногти она как раз решалась дольше и тяжелее всего, ведь так легко было выбрать обычный темно-бордовый цвет с классическим матовым покрытием, и он тоже был бы уместен. Но Виола подобрала отличный насыщенный оттенок, в покрытие ногтевых пластинок безымянных пальцев вклеила по золотистому стразу, а остальные расписала поверх изумрудной зелени золотистой вязью.
— Я думаю, мы вернемся к этому разговору чуть позже. Не вздумайте сбегать, ясно вам? Мне очень нужно будет сказать вам несколько слов без свидетелей.
— Пожалуй, мне тоже есть, что вам сказать, — согласилась она, подарок-то нужно вручить! — Позже, — и улыбнулась.
— Вот и договорились, отлично, — под финальный аккорд он все же пару раз провернул ее под рукой, и она легко провернулась, юбки и волосы взлетели вихрем.
Затем её приглашал Лодовико, потом откуда-то возник Карло… в общем, скучать не пришлось, а потом уже и горячее принесли.
Главное — не объедаться, ведь все так восхитительно вкусно! Несколько видов мяса, рыба, соусы — просто невероятно.
— Марчелло совершил чудо, не так ли? — улыбнулась она всем окружающим.
— Элоиза, вы очень точно выразили мысли, посещавшие нас всех, — улыбнулся ей в ответ кардинал. — Вам нравится вечер?
— О да, ваше высокопреосвященство, — она слегка наклонила голову в ответ.
После горячего снова были танцы.
— Сейчас со мной, а потом — с кем хотите, — с этими словами Себастьен снова вывел ее на паркет. — Покажите уже ваших новеньких, как-то я их пока еще не отследил.
— Мне показалось, их очень даже видно, — хмыкнула Элоиза. — Мое американское горе — это вон та милая барышня, у которой весь вечер Карло вместо вешалки, простите мою язвительность. Господин Верчеза — вот он сидит, вместе с компьютерщиками, глазами по залу стреляет. Хорошо, хотя бы оделся прилично, а не как обычно на работу ходит, — ядовито добавила она.
— А дамы, которых вы спасли от Микелаччо?
— Там не только моя заслуга, — пожала плечами Элоиза. — Пышноволосая барышня в красном платье за столиком с вашими сотрудниками — это Кьяра, младшая из той компании.
— Это она у Шарля рыбок кормит?
— Точно. Пока справляется. Еще, говорят, устроилась на какие-то подготовительные курсы, чтобы в следующем году сдавать вступительные экзамены куда-то там. Вторая — стройная блондинка в черном платье, Асгерд, сидит с искусствоведами, видите?
— Которую Варфоломей взял под опеку?
— Да. Он говорит, что дама на самом деле много чего умеет.
— Дама изысканной внешности, надо сказать. Что-то нечеловеческое в ней есть, я бы какого-нибудь эльфа так себе представил. А третья?
— Катарина сидит с Адриано, он как ее приметил еще в ту самую ночь, так и не оставляет.
— Это у нее дети, судьбу которых вы решили, говорят, не ставя на стол чашку кофе? — улыбнулся он.
— Я просто решила вопрос, потому что у остальных не было подходящих возможностей, и все. Ей очень повезло, что матушка Доменика согласилась взять девочек в школу, не брать в первые месяцы плату и не задавать ей вопросов о том, что она делает и как попала в такую ситуацию. Впрочем, сейчас уже все хорошо.
— Да, Лодовико рассказывал, как вы, сверкая глазами, доказывали, что стены святой обители можем взять только мы с генералом и то, если только вооружимся тяжелой техникой!
— Может быть, сейчас уже не скажу точно, как это было.
— Вы молодец, Элоиза. Вне зависимости от того, как в точности это было.
* 25 *
Музыка гремела, одно блюдо сменялось другим, все бродили между столами, болтали, танцевали, ели и пили. Элоиза не пила ничего крепче вина — а кто его знает, какой длины будет ночь, и вообще, раз она собралась участвовать в каких-то интеллектуальных развлечениях, то необходимо сохранять хотя бы отчасти ясный ум. Зато танцевала вволю, и недостатка в кавалерах почему-то не было.
Маурицио Росси танцевал не очень, в основном перетаптывался с ноги на ногу, но хотя бы пытался занимать ее забавным разговором, а вот Бернар Дюран оказался очень даже ничего, несмотря на внушительное пузо и шарообразную в целом комплекцию. Они славно попрыгали в полечном ритме и остались очень довольны друг другом. Сотрудники службы безопасности в целом танцевали хорошо, а ее собственные сотрудники — так себе, хоть учи их вечером после работы, как даму вести, право слово. Филиппо Верчеза попытался показать, будто что-то умеет — подошел к ней, когда они с Себастьеном сидели за столом и делали вид, что нет ничего необычного в том, что они едят вдвоем один кусок мяса — в тот момент такой кусок был уже слишком велик для одного, а попробовать хотелось. Весь из себя раскланялся и пригласил танцевать, но на самом деле вести-то он тоже не особо умел, фигур никаких придумать не мог, попытался приобнять, но обниматься с ним не было решительно незачем, так что танец оказался ни о чем. Про что Элоиза сразу же собралась рассказать на ухо Анне.
— Пойдем, расскажешь, — Анна утянула ее за кадку с пальмой к окну. — Я еще думала, танцевать с ним или нет!
— А ничего не потеряешь, если не будешь. Одни амбиции и мало умений. Впрочем, как и во всем остальном тоже, — рассмеялась Элоиза.
— Постой, а твоя девочка-то смотри, как выделывается! — Анна кивнула на середину зала, где в тот момент Джулиана обвивалась вокруг Карло всем своим телом.
— Ну, может быть, хотя бы Карло обиженным не останется, — фыркнула Элоиза.
— Скажи, ну а у вас-то что?
— А что у нас должно быть?
— Ну, вы… вы как будто сто лет друг друга знаете, сегодня встретились в тысячу первый раз, не жили месяц в разных концах света, да и не нравитесь друг другу совершенно!
— А мы только что познакомились и нравимся? — подняла бровь Элоиза.
— Да ладно, знаешь, о чем люди в зале спорят?
— О чем же?
— Вы хотя бы раз поцеловались или нет?
— Это самый важный на сегодня вопрос?
— Да, — рассмеялась Анна. — А правда, скажи — вы хотя бы раз поцеловались? Я понимаю, сегодня вы под прицелом весь вечер, но вы ведь талантливые? Я не удивлюсь, если вы не только целоваться станете прямо в зале, и этого никто не заметит! — хихикнула она. — Нет-нет, я ни для кого ничего не выпытываю, у меня просто личный исследовательский интерес!
— Анна! — Элоиза сверкнула глазами.
— А что? Людям же интересно! — подмигнула Анна. — Ладно, не злись, пошли уже обратно, а то нас потеряют и пойдут искать.
Тем временем за столом происходила следующая перемена — фрукты и десерты. И особое мороженое по старинному папскому рецепту. Хрустальные креманки привезли на специальной тележке и ставили каждому, кто просил. Мороженое было украшено свежими ягодами.