Так просто? В самом деле, пришла, и даже готова признаться в собственной неправоте? И не нужно искать её и уговаривать? Улыбка сама собой появилась на его лице.
— Госпожа де Шатийон, я очень рад слышать ваши слова. Конечно же, я принимаю ваши извинения. И вы, наверное, не знаете, что это было?
— Почему же, знаю, — раздумчиво ответила она. — Я очень глупо попала под глупый удар. Но не беспокойтесь, я разберусь с ситуацией, полагаю, что уже завтра.
— Мне? Не беспокоиться? — заявление позабавило его. — Вы разберетесь?
— Именно, — она по-прежнему оставалась собранной и серьезной. — Монсеньор, могу я вас попросить?
— Да о чем угодно, Элоиза, вы же знаете, — он уже не понимал ничего, но раз фея Элоиза все знает, то и ладно.
— Я вас немного осмотрю, — она подошла к нему совсем близко, заглянула в глаза, обошла вокруг, легко коснулась на мгновение левого виска. — Вы в порядке, вам никак не навредили, это очень хорошо, потому что у меня были опасения, и я рада, что они не подтвердились. А прошу вот о чем — вы не могли бы взять этот предмет, надеть и носить пару-тройку дней? — достала из-под рубашки в клетку знакомый медальон, сняла и показала ему. — Вы уже знаете его, и раньше проблем не было, — она как будто запнулась. — Но если вдруг что — он вас защитит.
— Надевайте, — нахмурился он, она кивнула и надела. — Если вы ещё объясните мне, что происходит, — начал было он, но она перебила.
— Объясню непременно, но сегодня не смогу. Сначала я должна убедиться кое в чём и проверить некоторые свои подозрения. Возможно, уже завтра. Скажите, были ли какие-то значимые новости во время моего отсутствия?
— Смотря, что считать значимыми новостями, — пожал он плечами. — Все живы и здоровы, драгоценностей не пропадало, преступлений и странностей не происходило.
— Очень хорошо. Доброй ночи, монсеньор, я, с вашего позволения, пойду.
Как пойдет? Куда пойдет? Вот так сразу? Нет! Вдох, выдох, и спокойно, очень спокойно, улыбнуться и спросить:
- А далеко пойдете?
Она обернулась уже с порога.
— Ну как — поужинать нужно, и ещё кое-что до завтра сделать, — и опять смотрит на не на него, а куда-то в пространство, что за дурацкая привычка у лучшей из женщин!
— Поужинать можно и здесь, я как раз тоже собирался, может быть, присоединитесь?
— Вы… в самом деле так считаете? Это будет уместно? — неуверенно переспросила она.
Она ещё спрашивает!
— Да, Элоиза, это будет уместно. Более того, это будет очень хорошо.
Она обернулась.
— Хорошо, я принимаю ваше предложение. Давайте поужинаем.
— Отлично, — он взял со стола телефон, позвонил и попросил принести ужин к нему в гостиную. — Вот, все решается одним звонком. Не верите?
— Вам невозможно не верить, монсеньор, — вдруг маска серьезности исчезла, её сменила улыбка. — Вы бываете очень убедительны.
А потом она шагнула к нему и обняла, и спрятала лицо у него на груди.
— Элоиза, вернулась чудесная Элоиза, — только и смог он сказать.
Компьютер вопил и требовал внимания. Себастьяно крутанулся в кресле, увидел несколько возмущенных сообщений от Лодовико и Карло с одним вопросом — куда он подевался? Написал одним пальцем — «Пришла Фея, заканчивайте без меня», и закрыл окно.
Повернул кресло спинкой к компьютеру и поцеловал Элоизу.
* 52 *
Далекий стук в дверь вернул ощущение реальности. Элоиза открыла глаза, встретилась взглядом с Себастьеном и улыбнулась. Стоило взрастить самую маленькую искорку, и вот! Так и сидела бы всю оставшуюся жизнь у него на коленях… Видимо, права Марго, и Доменика тоже права.
— Наверное, это наш ужин, — предположила она.
— Точно, я уже забыл, — рассмеялся он. — Придется идти и открывать.
Элоиза погладила его по щеке и встала.
— Ну да, пока будете идти — застегните что-нибудь, — сама она тоже взялась приводить себя в порядок.
Из гостиной слышались звон посуды и разговор.
— Элоиза, идите уже сюда, — позвал Себастьен.
Она застегнула последнюю пуговицу на рубашке и вышла.
— Располагайтесь, — он кивнул ей на диван. — Слушайте, вся неделя — просто мрак какой-то. Ничего не помню. То есть знаю, что именно делал, что происходило, что не успели, что осталось — но все равно как в тумане. Не сбегайте больше, пожалуйста, — он взял ее за руку и погладил ладонь.
— Я представляла опасность для окружающих. Я же могла не только ругаться, вы понимаете?
— Понимаю и не боюсь. Вы же решили этот вопрос? Значит, смогли. В следующий раз можно обсудить вместе и решить тоже вместе, не думаете?
— Мне нужно подумать об этом, — она, конечно, уже очень много ему про себя рассказала и даже показала, но невозможно же рассказать всё!
— Вы же неделю где-то сидели и явно думали?
— Я сидела в доме Шатийонов, — рассмеялась она. — Общалась с сестрицей и её нынешней компанией. Вы с ней знакомы, кстати?
— Нет, только с вашими кузенами. Но не уходите от ответа, пожалуйста. Вы, как мне со стороны кажется, только и делаете, что сидите и там себе что-то думаете. Я был бы очень рад, если бы вы посвящали меня в эти ваши раздумья. Вдруг бы я вам чем-нибудь помог? Помнится, такое уже случалось. Или вам кажется, что я слишком многого хочу?
Элоиза задумалась — а как много знает, например, Фальконе Фаэнца о способностях своей жены Доменики и о том, как она их использует? Или что в этом плане думает Валентин о Полине и Лианне? Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Наверное, нет, это не слишком много. Просто — вот скажите, Себастьен, у вас есть какая-то важная часть жизни, о которой вы не говорите никому и никогда? Только тем, кто знает о ней с момента рождения, своего или вашего. Никому, понимаете? А вам я говорю, в самом деле, довольно многое. Честно, вы знаете обо мне столько, сколько не знал никто и никогда, исключая близких родственников. И я сама не заметила, как так получилось.
— Элоиза… это правда? — сверкнул он глазами.
— Вы, конечно, на слух не отличите, но, помнится мне один разговор, когда вы утверждали, что хорошо разбираетесь в людях…
— Элоиза, я ведь так могу потерять последние остатки разума!
— А они вам очень нужны вот именно сейчас? — она поставила бокал на стеклянный столик, сбросила балетки, забралась с ногами на диван и обняла его.
* 53 *
Она проснулась от того, что её целовали и звали по имени.
— Элоиза-Элоиза-Элоиза, просыпайтесь!
Себастьен. Она улыбнулась и открыла глаза.
— Я задремала?
— С добрым утром, сердце моё. Вы уснули, я тоже. Но уже утро, и я подумал, что вы захотите встать и пойти работать.
— Что? — она подскочила и села на постели, собирая в кучу растрепанные незаплетенные волосы. — Сколько времени?
— Семь, начало восьмого. Я не знаю, во сколько вы хотели встать, надеюсь, мы всё успеем, — он погладил её по голове.
— Уф, — выдохнула она. — Мой будильник стоит на половину восьмого.
— Тогда ещё поваляемся, — он откинулся на подушки и притянул ей к себе.
— Я опять усну, — пробормотала она.
— Не получится, — улыбнулся он. — Не дам.
— Тогда ответьте на вопрос по делу, я вчера забыла спросить.
— Ммм?
— В течение прошедшей недели ваши сотрудники продолжали следить за госпожой Уильямс?
Он скривился.
— Да.
— Скажите, а можно мне поинтересоваться результатами? Они же есть какие-то, правда?
— Можно, конечно можно, тем более вам. Но не здесь же и не сейчас! Может быть, поступим так — вы придете ко мне на чашку кофе часиков в одиннадцать, мы сядем перед монитором и посмотрим? Есть записи с камер, есть отчёты какие-то, я, честно говоря, не интересовался. Как, годится?
— Да, я приду к вам в одиннадцать часов. Схожу на общее совещание, потом пообщаюсь со своими сотрудниками и приду.
— Отлично. А сейчас у нас еще четверть часа.
— Ой, нет, мне нужно волосы подобрать. Я-то во сне никак не могла понять, что мне спать мешает! Неужели вам не мешали?
— Не слишком, — рассмеялся он. — Нет, я понял, зачем вы плетёте косу на ночь. Но для этого мне нужно было попробовать!
— Да, а сейчас мне нужно будет это расчесать, — пробурчала она.
— Вы справитесь, я верю…
* 54 *
Отец Варфоломей спустился на завтрак в общую обеденную залу, а не в трапезную для монахов, потому что прослышал о возвращении потерянной было Элоизы де Шатийон, и ему хотелось посмотреть на её явление народу. Подробностей не знал никто, даже Лодовико, сообщивший ему вечером новость о том, что она приехала и сама пришла к Себастьяно поговорить. Натура старого сплетника жаждала информации.
В зале было как всегда утром — шум, смех, разговоры за столами, кто-то пьет свой кофе на бегу, а кто-то задумался над большой кружкой. Себастьяно и компания сидели на своём любимом месте в центре зала и явно что-то обсуждали, сблизив головы над чашками и тарелками. Тут же стоял четвертый стул и еще один прибор.
— Дети мои, это вы для меня приготовили? — вопросил Варфоломей, подойдя к столу.
— Нет, не для тебя, — сварливо проговорил Карло, — как ты мог такое подумать? Мы не пьем и не играем в карты, почему мы должны держать стул для тебя?
— И тебе спасибо на добром слове, сын мой, — Варфоломей благословил его, усаживаясь. — Себастьяно, ты выглядишь значительно лучше, нежели всю прошлую неделю, наконец-то стал на человека похож. Какое целебное средство тебе помогло, признавайся?
— Средство по имени Элоиза, — рассмеялся Карло, — Кстати, вот и она, смотрите! Как настоящая!
Элоиза вошла, оглядела зал и, не задерживаясь, направилась прямо к их столику. С ней здоровались, она отвечала и — о диво! — улыбалась в ответ. Смотреть на неё, как всегда, было сплошное эстетическое удовольствие — пышная коса вокруг головы, в пряди вплетены цветочки с недурными на взгляд Варфоломея бриллиантами в чашечках, жакет расстегнут, под ним белоснежная блузка с кружевным жабо, длинная юбка… впрочем с таким разрезом сбоку, что даже ему вздохнулось. Дивные камеи в ушах и на воротнике, он их уже на Элоизе видел как-то мельком, но возможности рассмотр