Естественно, ни о какой статье или интервью я и речи в такой обстановке не мог завести. Информация откладывалась на неопределенное будущее, в то самое время, когда все новые статьи, бросающие тень на всю проблему и Джуну, в частности, появлялись в московских газетах и журналах постоянно.
Но и это еще не все. Самое большое мучение доставляло постоянное ощущение страха, ожидания, что исследования в любой момент прекратятся. Разговоры о таком исходе начали вестись вскоре после начала работы. Парадокс: чем успешнее она шла, чем ощутимее становились результаты, тем сильнее зрело желание руководства института – поскорее прекратить контакты с Джуной! Почему? Ведь лаборатория создавалась ее усилиями, для изучения именно таких феноменов, как она, ведь первой пригласили в эти стены Нинель Кулагину, вызвав ее в Москву за казенный счет, ведь исполняли государственный заказ, не жалея времени и сил, трудились по выходным, вечерами…
Стены дома в Старосадском переулке ломились от аппаратуры, самой совершенной, купленной на международных выставках за валюту, при содействии председателя Госплана СССР, при активной поддержке председателя Государственного комитета, имеющего прямое отношение к науке… Разве посмеют профессор, доктор наук, наконец, директор института не посчитаться с ними, посмеют прервать едва начатое дело, получив под него из кармана государства сотни тысяч рублей, помещение, штаты, аппаратуру? Мне казалось: не посмеют. Это же безнравственно, в конце концов, говоря проще, нечестно так поступить.
С каждым днем для меня все яснее становился смысл разговоров о «беспроигрышном варианте», которые велись еще в дни поиска помещения.
То, что волновало общественное мнение, физиков, взявшихся исполнить социальный заказ, в принципе, мало трогало. Есть экстрасенсы или нет экстрасенсов, «разоблачат» Джуну или установят некое воздействие ее «физических полей» – это не имело для моих новых друзей особого значения, как я стал понимать постепенно. «Результаты получим – отчитаемся, как положено, и дело с концом. Прощай, Джуна! Дадим ей от ворот поворот, уволим, пусть ею занимаются врачи, ведь она сама говорит, что лечит. Есть у нас медицинская академия. А мы, физики, займемся другими, «беспроигрышными» программами, к примеру, медицинской дистанционной диагностикой, ведь приборы в лаборатории такие, каких нет ни у кого, видят и слышат за версту! И при этом для человека такая диагностика абсолютно безвредна, он никакими полями, никакими лучами не просвечивается, не облучается. Наоборот, сам человек своими полями, излучениями создает картину собственного состояния, своего здоровья и нездоровья».
Вот такой ход мыслей был у профессора и доктора наук. Это было очень далеко от той цели, что стояла перед моими глазами, и для которой, как казалось, были основания. Ведь еще в подвал привозили издалека не умеющую говорить по-русски женщину, которая лечила и диагностировала неким народным способом, заинтересовавшим местных физиков из академического института естественных наук Бурятского филиала Сибирского отделения АН СССР. Привез ее заместитель директора института доктор физико-математических наук Чимит Цыдиков. Он мне напомнил нашу давнюю встречу, состоявшуюся, как оказалось, на кафедре у академика Хохлова, в те самые дни, когда туда привозили Нинель Кулагину: ее удалось краем глаза посмотреть и аспиранту Цыдикову…
И вот оказывается, что исследование «экстрасенсов» – лишь мимолетное увлечение моих знакомых: их попросили разобраться, они не могли отказать. Не более того. А я было думал, что новой лаборатории при наличии таких феноменов, как Нинель (жаль вот только, не в Москве живет), да при постоянном сотрудничестве с нацеленной на борьбу Джуной, феноменом выдающимся, творческим, многообразным, работы у физиков хватит на многие годы, десятилетия. Оказалось на самом деле, что, едва начав, физики спешили кончить дело, которое начиналось с таким трудом и потребовало героических усилий «старшего научного сотрудника», не помышлявшего о сгущавшейся над ее буйной головой черной тучей!
Физикам, получившим в руки столь совершенную и чувствительную аппаратуру, не представляло особого труда быстро измерить поля Джуны, сравнить их с излучениями нормальных биологических объектов, не претендующих на лавры экстрасенсов. Имея перед глазами экран термовизора, сразу видишь даже без особых измерений, что руки у Джуны нагреваются, нагреваются и те, на него она воздействовала…
Вскоре появился первый отчет, из которого явствовало, что в обычном состоянии физические поля Джуны ничем не отличаются от таких же полей каждого. Однако в «рабочем режиме», когда начинается сеанс, ее физические поля увеличиваются.
«Эти изменения физических полей невелики, и, по-видимому, могут служить лишь информационным сигналом для запуска психологических регуляторных систем».
И вывод:
«Вся совокупность результатов, полученных при исследовании АБО (аномальных биологических объектов) позволяет предположить, что воздействие не связано с какими-либо особыми излучениями, а имеет психофизиологическую природу (например, типа гипноза)».
Вот так, не обнаружив «особых излучений» физики тут же утратили интерес к Джуне. Поскольку полученный результат соотносился с «психофизиологической природой» (гипнозом), а именно его имел в виду президент АН СССР, что физикам хорошо было известно, профессор и доктор наук официально просили Джуну перевести в другое место, поскольку дальнейшие исследования «в Институте радиотехники и электроники АН СССР проводить не представляется возможным»!
Вот так, «не представляется возможным»! Значит, нельзя Джуне появляться в «своей» лаборатории, нечего ей тут делать, нечего зря деньги платить…
Сообщал об этом руководитель программы «Физические поля биологических объектов» директору института, вице-президенту академии В.А. Котельникову, утверждая, что свое дело сделал «на доступном на сегодня уровне чувствительности аппаратуры». И в это же самое время мои недавние спутники в хождении по инстанциям стали развивать новые планы, пошли разговоры о других, далеких от меня биологических объектах, о коровах, например, поскольку оказалось, что дистанционно измерять у них температуру важно для определения их здоровья, решения продовольственной программы, одним словом, об этой программе и коровах при мне говорили с большей охотой, чем о результатах, демонстрируемых Джуной.
Но просьба профессора, выраженная в докладной на имя директора института, была столь поспешна, что те, кто заказывал музыку, его не поддержали. Пришлось продолжать доктору наук и его команде встречи с «АБО», каждый приезд в лабораторию обставлявшей как выезд в гости, с долгим выбором ярких нарядов, покупкой тортов и коробок конфет для традиционных чаепитий. И тут выяснилось, что чувствительная аппаратура еще не исчерпала свои возможности по измерению физических полей Джуны и ей подобных «АБО». Оказалось, что у физиков есть простор для открытий, если только не заслоняться от них, не страшиться принимать в своих стенах экстрасенсов.
Президент России Борис Ельцин вручает Джуне орден Дружбы
Пусть читатель не подумает, что это мои домыслы, картина мною воображаемая. Обнаруживалось важное явление: хотя у «АБО» «изменения физических полей невелики», они производили сильные возмущения в организме подопытных людей.
Предлагаю прочесть выдержку из отчета, подписанного тем же профессором, но направленного не своему непосредственному начальнику, который, как и его заместитель по научной части, рад был закрыть дверь института перед «АБО», а председателю ГКНТ академику Гурию Ивановичу Марчуку, от кого зависело дать лаборатории новую вычислительную машину, «комплекс уникальных импортных приборов, а также штаты в 10 единиц».
Так вот, ему сообщалась интересная новость: «С помощью разработанных в институте дистанционных методов регулярно проводятся исследования особенностей физических полей Е.Ю. Давиташвили, а также Н.С. Кулагиной. При этом методами инфракрасной термографии совместно с контактно электрофизиологической метрикой зарегистрированы значительные изменения температуры (до нескольких градусов) кистей рук Е.Ю. ДАВИТАШВИЛИ (выделено мною. – Л. К), а также разогрев кистей рук и увеличение их кровенаполнения, изменение давления, частоты сердечных сокращений и дыхания у пациента».
Как непохож сей отчет на предыдущий, единственной целью которого было отбиться от «АБО», передать каким угодно психофизиологам или медикам… Если там речь шла о НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫХ изменениях физических полей Джуны, то здесь теперь говорят о зарегистрированном ЗНАЧИТЕЛЬНОМ изменении температуры кистей рук…
Что же касается Нинель Кулагиной, то она продемонстрировала в лаборатории следующее:
«У Кулагиной обнаружено аутовызываемое значительное повышение проводимости воздуха вокруг кистей рук (в 106 раз), оптическое свечение рук (10~14 Вт), акустические «щелчки» (0.3 мкВт/см2)».
В данном случае у феномена можно заподозрить те самые «особые излучения», которые вызывают яростную неприязнь лиц, хорошо усвоивших современный курс физики.
Вызвать бы еще раз в Москву Нинель, разве она когда-нибудь отказывалась от таких поездок? Разве не приехала она бы на следующий день в лабораторию в сопровождении неизменного спутника – инженера Виктора Васильевича Кулагина? За двадцать лет экспериментов он настолько глубоко разобрался в физической природе демонстрируемых женой «чудес», что мог рассуждать на эту тему с академиками и профессорами, высказывая гипотезы, достойные ежедневной проверки на той самой «чувствительной аппаратуре», где, как казалось ее обладателям, можно было бы закругляться со всякими там экстрасенсами, телекинезами и переходить на коров.
Время шло, поездки продолжались. Неизвестно, как долго бы все происходило, если бы не пресловутое внешнее давление, проявлявшееся почти каждый день в самых разнообразных формах: слухах, мнениях, публикациях, происшествиях, происходивших порой далеко от Старосадского переулка, имевших к нему далекое или косвенное отношение, однако становившихся непреодолимой преградой на пути измерений физических полей у «аномального биологического объекта». Физики, «академики», казалось бы, далекие от светской суеты, не отгораживались от внешних воздействий, наоборот, чутко прислушивались к каждому звуку, раздававшемуся за стеной их храма науки, в тайной надежде, что услышат наконец с улицы желанные слова – кончайте, ребята, хватит возиться с Джуной, переходите к «беспроигрышным делам».