— Это бог нас наказал, Натали, он всё видел, он… он проверял меня, и я не прошла проверку. Прости, всё из-за меня, — пытаясь утешить подругу, как всегда наивно и с религиозным заёбом Света. Наташа молчит, она хотела сказать что-то колкое, но смолчала. Ведь эта дурочка, полжизни проведшая среди лживых пастырей и полоумных баб, оказалась здесь по её вине. Наташа показала Свете настоящее лицо той секты, затем склонила её к жизни шлюхи, легким деньгам ради которых, как она думала, нужно всего лишь смириться и закрыть глаза.
— Если и виноват кто-то в том, что мы здесь, так это точно не ты, — взяв за руку Свету, прижав ту и попытавшись успокоить, с позиции сильной говорила Наташа.
— Девочки, не сорьтесь, не плачьте! — Разведя руки, попытался обнять всех Джордж.
— Не тронь нас, мусор! — Вступившись за подругу, вновь рявкнула Наташа. Она вообще по природе своей не любила мужчин, особенно тех, кто ничего не мог ей дать. — Ты тут самый бесполезный, а жрёшь за троих. Если бы ты, извращенец, не сожрал всю еду этой ночью, мы бы могли ещё немного задержаться на пляже.
Джордж обидчиво отвернулся. Пустив слезу, он взялся за живот, что свисал из-за ремня на коротких джинсовых шортах:
— Простите, ничего не могу поделать с собой, когда хочется кушать…
— Пидарас несчастный, — понимая, что теперь всем сердцем ненавидит геев, гневно выдала Наташа. — Хватит скулить, ты же мужчина, так давай, помоги нам. Бери чемоданы и вперёд. У нас воды на день, максимум два, еды вообще нет. Нужно найти хотя бы ручей, иначе умрём!
— Я небинарная, трансгендерная… — Только открыл рот мужик, как Наташа в него прям молнией взглядом кинула, — простите, Натали… — театрально приподняв руку к взмокшему от пота лбу, Джордж неумелым, слегка хриповатым басом невпопад напевает, — Натали, утоли мои печали…
— Да заткнись ты наконец! — Всучив ему сумку, Наташа помогает подруге подняться, затем, заметив, в какой та обуви, помогает переобуться. Если бы Наташа была мужчиной, она точно взяла бы в жёны эту простодушную, милую, честную и очень добрую девушку. Таких, как Света, ещё и с внешностью настоящего ангелочка, даже в модельном бизнесе единицы. Если бы только у неё были родители, если бы только нашёлся настоящий мужик, что помог бы компенсировать отсутствие у Светы мозгов…
Объясняя подруге, зачем той в джунглях высокие носки, кроссовки, легинсы, скрывающие ноги, Наташа силой полностью переодевает её, а после, убедившись в относительной защищённости Светы, командует:
— Выдвигаемся.
Первым в походе, как мясной щит, который можно кинуть при атаке диких зверей, идёт Джордж. Медленный, толстый, трусливый, но большой — вчерашняя проститутка с радостью пустила бы его в расход для собственного спасения. В центре, как самая незащищённая, шла Светочка, божий и такой же бесполезный одуванчик, а замыкала, озираясь на всё, нервная Наташа. Ещё с сегодняшней кроваво-красной ночи в голове её звенела мысль, требование найти мужчину, как можно скорее переспать с ним. В двулунье она пыталась удовлетворить себя при помощи Джорджa, но он отшил её, заверещал как баба и даже оттолкнул. Вереща, что-то о муже-тайце, ожидавшем его дома. Именно этой ночью отношение Наташи к Джорджу полностью испортилось, на мгновение, с утра, когда она обнаружила пустые запасы еды, ей даже захотелось убить того. Благо, милая девочка, сопевшая рядом, спавшая этой ночью как ни в чём не бывало, стала для неё спасением. Не счесть тех раз, когда Натали пыталась потушить пожар внутри себя, и вроде, с восходом, огонь в штанах стих, но угли, оставшиеся от бесконечного желания, по-прежнему тлели.
Джунгли для людей, привыкших к комфорту, неподготовленных, слабых, боящихся даже треска под собственными ступнями, оказались настоящим вызовом, непреодолимой преградой. За первый час пути с Джорджем во главе колонны они прошли хорошо, если две сотни метров. Трус не ступал вперёд, пока не притаптывал ногой каждый сучок, каждое растение, а из-за излишнего веса, непозволяющего даже ногу через бревно перекинуть, приходилось постоянно обходить даже самые обычные препятствия. Наташа кипела, ведь на себе несла даже больше вещей, чем Джордж. Она злилась, и не от того, что они идут медленно, а от того, что её подруга с снисходительностью, местами восторгом и подбадриваниями поддерживала не её, а этот «никчемный кусок дерьма».
— Всё, хватит, я устала! — воскликнула Наташа.
— Ох, милая, я тоже, давайте пере…
— Свали на хуй… Теперь я пойду первой, а ты, в конец, — скорчив угрожающую рожу и пальцем указав в хвост, женщина добавляет, — отстанешь, ждать не стану.
Путь сразу стал легче, быстрее, страх присутствовал, но острый кусок самолёта как кинжал, и всё те же подбадривание от Светочки, с восхвалением храбрости подруги, окрыляли Наташу. Уверенно, словно кошка обрела девять жизней, чувствуя прилив сил, главная в этом трио до вечера приводит отряд к ручью. Восторгу Светы нет предела, она продолжает восхвалять Наташу, та, в свою очередь, словно очарованная, с каждым словом подруги чувствует прилив новых сил, как вдруг…
— Ой… — Света падает на бревно, хватается за голову и растерянно оборачивается. Глядя по сторонам, под ноги, она напугана, словно что-то её ужалило.
— Что с тобой, милая? — первым оказался у девочки Джордж.
— Голос, вы слышали этот голос, такой звонкий, опять… Боги, всё громче и чаще говорят со мной.
Джордж с Наташей переглянулись. Нечто подобное было и с ними, но никто не озвучивал вслух свои идиотские мысли. Голоса в голове — это ненормально, это кантузия, бред, слабость ума перед надвигающейся угрозой для жизни.
— И чего тебе сказали? — сглотнув, спросила Наташа.
Света в испуге запустила руки в карманы, вытащила какой-то амулет язычников, собственно, той самой религии, которой поклонялась всю свою сознательную жизнь. Наташу перекосило от недовольства: будь малая служительницей при каком-то храме, она не посмела бы её вовлечь в грязное дело. Но религия, которую выбрала её подруга, опасна. Многих, включая саму Наташу, пытались завербовать, склонить не только к интиму, но и даже к продаже недвижимости. Лишь когда Натали сделала видео, как «пастырь» трахает её, и обещает передать жильё Светы, если она станет и дальше с ним спать, до наивной святоши наконец-то дошло. А ведь она, как девочка из интерната, едва не отдала обманщикам единственное, подаренное ей государством имущество. Натали пришлось очень хорошо поработать, напрячь старые связи, собрать множество улик, чтобы ублюдки из секты отпустили Свету. Наташа даже сделала то, что считала ещё более омерзительным, чем секс за деньги: обратилась в полицию. Кое-как ей удалось вытянуть подругу, но начались угрозы, посыпались обещания скорой расправы, и потому ей пришлось тянуть подругу за собой. Весь мир ополчился на этих слабых девушек, и положиться не было на кого.
— Ты уверена? — недоверяя голосам в голове своей и подруги, переспросила Наташа.
— Слышала голос, как тебя сейчас, об десятом уровне говорил, каком-то навыке… Может, это боженька?
Расмеялся даже Джордж.
— Наверное, ты просто переутомилась, тем более так тепло одета, должно быть жарко. — говорит мужик в шортах, шлёпанцах, с панамой и гавайской рубашкой с вывалившимся из-под неё пузом.
— Слышь… — нахмурилась Наташа, — нормально она одета. А ты, Светка, лучше воздухом подыши, наверное, просто переутомилась, ты ведь у нас слабенькая физически.
На лице светленького, голубоглазого ангелочка, сильный румянец. Девушка понимала, что, и вправду, идёт из последних сил, но не хотела тормозить группу. Лишь забота близких, как в заветах, заставляла её мириться с собственной слабостью, за помощь и защиту отвечать благодарностью, поддержкой. «Боженька, помоги, дай сил идти дальше!» — взмолилась она, и невидимые духи вновь пошли ей на встречу, разогнали страх, отогнали усталость, вернув немного сил.
— Спасибо, сестричка, ты права, вот сейчас посидела немного, поговорила с тобой, Джорджем, боженькой, и стало легче! — глядя в серые глаза старшей подруги, с натянутой улыбкой сказала Света. «Да, мне тяжело, страшно, ноги болят, плечи отекли и грудь всё ближе жмёт к земле… Но я должна стараться ради этих смелых людей, я должна быть сильной. Бог терпел, а значит, и я тоже вытерплю!»
Встав на ноги, обняв подругу, Света говорит:
— Всё, я отдохнула, идём!
— Хорошо, — Наташа видела подругу насквозь. — Если пойдём вниз по ручью, придём скорее всего обратно к морю. Поэтому пойдём вверх. Постараемся найти поселение, либо озеро, либо ещё что-нибудь… — Наташа не знала, что говорить. В мире с двумя лунами, сводящими женщину с ума, она не особо верила, что сможет встретить разумную жизнь. Она думала, что они уже мертвы, а всё происходящее — предсмертная горячка. Но даже так, онв надеялась ещё пожить, побыть немного с той, кто ей действительно дорог. Все бесприкословно подчинились Наташе, а Светка, как всегда, издав некую странную речь, сумела замотивировать Натали, поддержать и подтолкнуть вперёд своим добрым, приятным слуху словом. Слова ангелочка действовали как наркотик, как услада для ушей, а счастливое, покрасневшее лицо, как сигнал стараться ради неё в разы больше. Наташа никогда не чувствовала себя настолько сильно замотивированной, выносливой, как сейчас. «Наверняка это всё она.» — про себя восхваляя малышку, Наташа удивлялась, как «свин» умудряется поспевать за ними.
Буреломы, холмики, крутые подъёмы и каменистые спуски с поддержкой Светочки всё поддавалось путникам, словно это не джунгли, а поход в парк с лёгкими препятствиями. Всё говорило о том, что к вечеру, с закатом, должно стать сложнее идти, но случилось наоборот.
Сколько они прошли, где оказались — непонятно. Когда совсем стемнело, Натале удалось выйти к небольшому озеру в лесу, а возле него увидеть костры. Всё в глазах путников перевернулось. Чудо, в которое вообще не верила проститка и которое обещала святая, свершилось. Она видела огни, видела силуэты, и со слезами кинулась вперёд.