Кажется, в этот раз полицейские поменялись ролями: Соболев стал плохим, а майор не торопился не то что повышать голос, но даже просто открывать рот. Только подошел к коллеге, коснулся его плеча и жестом попросил не кипятиться. Или вроде того.
― Срок гражданину Васину, по всей видимости, так и так отбывать, ― спокойно заявил майор, поворачиваясь к Гоше. ― И куда серьезнее, чем срок за рукоприкладство…
― Да я ее пальцем не тронул! ― возмутился было Гоша и повернулся к Алине уже с совсем другим видом. Как будто просил подтвердить.
Но она застыла, не в силах издать и звука. Впрочем, все равно не успела бы, поскольку майор продолжил:
― Два убийства куда серьезнее.
― Я никого не убивал!
― Угу. Только алиби у тебя нет, а мотив и возможность ― есть, ― хмыкнул Соболев, скрестив руки на груди. ― Что, обидно стало за отца, да? Не, я все понимаю, на самом деле: эти твари соврали же, оговорили честного человека. Совсем как тебя недавно. Так?
Алина удивленно посмотрела на Соболева. О чем речь вообще?
Гоша активно замотал головой, стискивая зубы в бессильной злобе.
― Все это подстава! Это все она придумала, сто процентов. Тупая сука…
― Кто ― она? ― спокойно поинтересовался майор.
― Мало ей было того заявления!
― Александра Гордеева? ― уточнил Соболев. ― А зачем ей?
― Она меня ненавидит.
― И за что же?
― За то, что я ее брат.
На кухне Саши не оказалось, в ванной и туалете тоже явно было пусто: даже свет не горел. Регине стало не по себе. Куда Саша могла деться? Может, все-таки побежала в магазин, а переобуться и про дверь забыла? Она ведь в действительности не такая непробиваемая, какой хочет казаться, наверняка переживает из-за происходящего, нервничает.
Пока Регина об этом думала, топчась на кухне, послышался какой-то шум. Как будто что-то упало или кто-то задел ногой какой-то предмет… Возможно, в кабинете массажа.
― Саш? Ты там?
И снова нет ответа. Может, она там музыку слушает? Или даже дремлет? Наверняка ведь полночи не спала, как и Регина, только все равно пошла работать, а работа нелегкая. Наверное, у нее окошко между клиентами, вот и решила отдохнуть.
Регина сама не знала, размышляет она или просто пытается убедить себя в нормальности происходящего. Но к кабинету массажа все-таки вернулась.
― У моего отца была вторая семья. Довольно долго. Одно время он, кажется, даже собирался уйти от мамы, но она смогла его удержать. Ну как… Он остался с нами, но туда продолжал ходить, а мы все делали вид, что ничего не происходит. Я все знал по обрывкам фраз, в открытую это не обсуждалось. Мама действительно часто плакала, а я с каждым годом все сильнее ненавидел отца. И когда те девчонки выдвинули против него обвинения, я сказал, что так ему и надо. Что это справедливо: хоть кто-то решился вывести его на чистую воду, а то со стороны он сам и наша семья всегда смотрелись чинно-благородно…
Гоша замолчал, а полицейские переглянулись. Алина продолжала прижимать к груди сумку. На работу она так и не позвонила, но время еще было: ее хватятся не сразу. Прерывать рассказ она определенно не хотела, поскольку ничего этого раньше не знала.
― В колледже не хотели скандала, отца попросили уволиться. Мама в обвинения никогда не верила, ругалась со мной из-за этого. А у отца резко ухудшилось здоровье, и до конца зимы он не дожил. Сердце. Видимо, переживал сильно, а со стороны и незаметно-то особо было. На том история и заглохла.
― Вы в то время общались с сестрой? ― поинтересовался майор.
Гоша помотал головой.
― С роду в глаза ее не видел. И не хотел. Ни ее, ни ее мать. Я даже не знал толком, кто там у меня: сестра или брат. Знал, что ребенок есть ― и все. Познакомились вот… недавно.
Алина внимательно смотрела на Гошу, ощущая, как из груди уходит страх, объявший ее совсем недавно, и на его место приходит сочувствие. А на его лице тем временем появилось виноватое выражение.
― Это в пятницу было, Алинка работала. Я пошел с друзьями немного выпить, поиграть в бильярд. В «Кактус», может, знаете? И там была та девушка… Саша. Весь вечер с меня взгляд не сводила, глазки строила, заигрывала. Потом и вовсе подкараулила, стала спрашивать, не хочу ли я ее угостить или, может, поехать с ней в место поспокойнее. Ну, ясный такой намек.
― И ты согласился? ― уточнил Соболев.
― Отказался! ― возмущенно воскликнул Гоша. ― Не, девка красивая, спору нет, но очень уж настырная. Я подумал, может, профессионалка и денег хочет. И потом, я уже с Алиной встречался. Мы тогда еще не съехались, но все равно… А в понедельник ко мне мен… ну, в смысле, ваши пришли. Мол, заява на меня. От нее. Начали разбираться, я им рассказал, как дело было. Нам очную ставку устроили, и ей артистизма, видать, не хватило, чтобы убедить их. Я прям перекрестился, что не повелся тогда и не поехал с ней. Если б переспали, вообще не отмылся бы. А так сказали, нет основания для возбуждения. Даже денег с меня не взяли…
Алина испуганно покосилась на полицейских. Те снова обменялись недовольными взглядами. Все-таки Гоше надо учиться фильтровать слова.
― Саш, ты тут?
Прежде чем приоткрыть дверь массажной комнаты, Регина тихонько постучала, но дожидаться ответа не стала. Если Сашка и там, то точно не с клиентом. И все же дверь она сначала только приоткрыла, заглянула в щелочку.
Жалюзи здесь всегда были плотно закрыты. Все-таки люди лежат на столе чаще всего голыми, мало кому нравится в таком виде перед окном расхаживать. В комнате горел нижний свет, всего одна слабая лампа, что тоже почти нормально: на массаж приходят расслабляться, многие даже засыпают в процессе, яркий свет тут ни к чему. А если Сашка решила вздремнуть сама, то вполне естественно, что сделала еще темнее.
И все же у Регины отчего-то мурашки побежали по коже. Внутренний голос твердил: «Бросай это все и вали отсюда! Оно тебе надо?» Но она уже не могла остановиться и уйти.
Регина вошла в комнату, скользнула взглядом по пустому массажному столу. Дверь с тихим щелчком закрылась за ее спиной. Она вздрогнула, обернулась и едва не закричала, увидев перед собой человека с мешком на голове.
― Я потом девку эту подкараулил, спросил, че за дела вообще. Мол, чего хотела-то? На фига все это? А она говорит: «Ты знаешь, что у твоего отца была вторая семья? Что у тебя есть сестра? И что она тебя ненавидит?» И смотрит так на меня, прям взглядом прожигает. Ну, я сразу понял, что это она и есть. Велел держаться от меня подальше, а она сказала, что я еще заплачу за то, что отец выбрал остаться со мной. Больная сука… Я тогда сказал ей, что ненавидеть не меня надо, а таких вот дур, которые обвинениями разбрасываются, как она. Мол, из-за таких папаша и помер, а так бы, может, еще к ним ушел.
Гоша вдруг ссутулился, стал похож на воздушный шарик, из которого вышел воздух. Голос его зазвучал тише:
― Получается, идею ей подал. Вот она и решила двух зайцев одним выстрелом… Тех в расход, а меня подставить. Она больная на всю голову, говорю вам. Это она убийца, а не я.
Горло сдавило, а потому из него не вырвалось ни звука. Регина смогла только широко распахнуть глаза и раскрыть рот в беззвучном крике, прижать к нему ладони.
Саша сидела в кресле, в котором клиенты пили чай после процедуры или просто приходили в себя. Лицо ее скрывала джутовая маска, но даже по позе становилось понятно, что подходить к ней нет смысла. Она определенно была мертва.
Глава 26
4 июня, пятница
г. Шелково
В обмен на детали легенды об убийце в джутовой маске Соболев обещал позвонить и рассказать, помогло ли им это в разговоре с сыном Ивана Васина. Однако время шло, приятель на связь не выходил, и Влад решил позвонить сам. Так и узнал, что в деле все еще больше запуталось.
― Васин перевел стрелки на Гордееву, мол, она его сестра по отцу, ненавидит его и вообще больная на голову, ― тихо сообщил Соболев. Похоже, старался, чтобы его не услышал напарник. ― Отчасти это подтверждается тем, что с полгода назад Гордеева выдвинула против него обвинение в изнасиловании, но, судя по всему, на пустом месте. И я проверял: она действительно выросла с матерью, в графе «отец» стоит прочерк, отчество, судя по всему, дано в честь деда. Так что в целом похоже на правду, но есть одна загвоздка.
― Какая?
― Мы еще не успели закончить с Васиным, как нам позвонила Регина Девяткина и сообщила, что Гордеева мертва. Задушена, на голове мешок ― в общем, все то же самое. Так что Васина мы пока упаковали и закинули в отделение, пусть за решеткой посидит чуток, целее будет. А сами едем в салон девушек с группой, будем разбираться. Труп Гордеевой Девяткина нашла там.
На этом Соболев внезапно сбросил звонок, видимо, не мог больше говорить, а Влад всерьез задумался. Картина вырисовывалась весьма странная, и что-то подсказывало ему: лежащую на поверхности версию полиция рассматривать не станет. Скорее всего, даже не подумает о ней. Им требовалась помощь, иной взгляд на ситуацию, о чем он и сообщил Юле, присутствовавшей при звонке.
― Хочешь съездить в город? ― уточнила супруга.
― Угу. Поедешь со мной?
По напряжению, появившемуся на ее лице, Влад сразу понял: она не хочет оставлять гостиницу без присмотра. С этим определенно нужно было что-то делать, пока груз ответственности не раздавил Юлю, но эта проблема могла и подождать.
― Я и сам прекрасно доеду, ― быстро заверил Влад, не дожидаясь ответа. ― Надо уже пробовать, а здесь как раз движение не слишком интенсивное.
Выражение лица жены несколько переменилось, заставив его занервничать.
― А почему не возьмешь Игоря? ― нарочито невинным тоном поинтересовалась она. ― Он же все-таки твой штатный водитель. Зря, что ли, ты ему платишь?
Это прозвучало странно. Юля не имела склонности анализировать, отрабатывает ли его наемный персонал получаемое вознаграждение.