― Какая муха тебя укусила? ― прямо поинтересовался Влад, чуть хмурясь.
― Да вот думаю, скажешь ты, что теперь Игорь ― мой телохранитель, обязанный ходить за мной тенью, или промолчишь?
Она довольно забавно скрестила руки на груди, всем своим видом выражая недовольство. Владу не стоило этого делать, но он все же с умилением улыбнулся.
― Где я прокололся?
― Не поверишь: Игорь проболтался.
― Игорь? Проболтался? ― Влад выразительно приподнял брови. ― Ты права, я не верю. Но давай обсудим это чуть позже, ладно? Игорь останется здесь с тобой. И не говори, что тебе самой так не спокойнее, учитывая все, что происходит.
Спорить Юля не стала, что косвенно подтверждало его правоту.
Нужный адрес Влад узнал у Соболева в сообщении. Тот, похоже, был совсем не против его визита, возможно, надеялся на какие-то интересные версии с его стороны. Во всяком случае заверил, что Влада пропустят к нему, несмотря на оцепление места преступления.
Стоявший у двери салона молодой патрульный действительно пропустил его, стоило Владу назвать свое имя и сообщить, что его ждет капитан Соболев. Он же доложил, что ему нужно пройти на кухню, мол, оперативники сейчас там, допрашивают свидетельницу. Сориентироваться внутри оказалось довольно легко. Голоса доносились всего из двух помещений: в одном работал Дмитрий Логинов и какой-то парень, делавший по его распоряжению фотографии, а в другом Соболев и Карпатский разговаривали с женщиной ― Региной Девяткиной, как логично было предположить.
― Это была идея Киры, а на самом деле ничего такого не случилось ни со мной, ни с Лерой. Иван Евгеньевич, конечно, мог сделать комплимент, иногда между делом похлопать по спине или плечу, но позволял себе это не так уж часто, ― говорила она. ― У них вышел какой-то конфликт. Кажется, Кира прогуляла много его занятий, и он то ли не хотел допускать ее к экзамену, то ли не желал ставить выше тройки. Наверняка не знаю. Она тогда делала акцент на другом.
― На чем именно? ― уточнил Соболев, как раз когда Влад шагнул на порог кухни.
Приятель сидел за небольшим обеденным столом и вел запись, а напротив него на стуле ссутулилась весьма крупная женщина. Ответить она ничего не успела, потому что Карпатский, подпиравший спиной дальнюю стену, заметил Влада.
― Так, это еще что такое? Почему у нас посторонние на месте преступления?
― Слав, не ори, пожалуйста, ― тихо осадил его Соболев. ― Я его позвал. Он и раньше нам помогал, может, и сейчас чего полезного скажет. Он смотрит на все это… под другим углом.
Карпатский поджал губы и недовольно скрестил руки на груди, но спорить почему-то не стал. Посмотрел на Девяткину и велел:
― Продолжайте. Что именно говорила вам Кира о своем конфликте с преподавателем?
― Она сказала, что Васин в принципе готов пойти ей навстречу, но предложил отработать прогулы… ну, сами понимаете.
― Понимаю, но мне нужно, чтобы вы произнесли вслух. ― Соболев указал кончиком ручки на смартфон, который вел запись разговора.
― Он предложил ей отработать прогулы в постели. Так Кира сказала. А еще сказала, что это мерзко и старикашку надо проучить, но если она одна на него пожалуется, это будет слово против слова. И на фоне ее проблем с прогулами это будет выглядеть подозрительно. Зато если мы пожалуемся независимо друг от друга, в разные дни, то это придаст веса ее словам.
― И вы согласились? ― уточнил Соболев.
Женщина виновато пожала плечами.
― Мы были молоды и глупы, а Кира ― очень убедительна. Она же нас старше, пошла в колледж после одиннадцатого класса, а не после девятого, просто в ВУЗ не поступила. Вот мы и пошли у нее на поводу. Как на самом деле было, она рассказала только несколько лет спустя, по пьяни. Мы играли в «Правду или желание», она выбрала правду… и вот. Сказала, что Васин ни в какую не хотел прощать прогулы, а когда она попыталась… ну, применить женские чары, только высмеял ее. А она ему с нашей помощью отомстила. Мы с Лерой были в шоке, когда услышали это. Ведь Васин умер после наших обвинений! Правда, Кира убедила нас, что мы тут ни при чем, что его просто подвело здоровье. И мы дали себя убедить. Мы не хотели никому навредить, правда не хотели!
Девяткина даже выпрямилась и подалась вперед, но через секунду снова сникла и бесцветным голосом уточнила:
― Девчонок из-за этого убили, да?
― Есть такая версия, ― осторожно ответил Соболев.
― Значит, я буду следующей? ― Теперь в голосе прозвучали нотки обреченности. ― Но Сашка-то тогда при чем? Она с нами даже не училась…
― Когда поймем ответ на этот вопрос, тогда и сможем сказать, грозит ли вам что-то, ― вставил Карпатский.
На пороге кухни, подвинув Влада в сторону, как раз появился Логинов и сообщил, что готов озвучить предварительные результаты осмотра тела и места преступления.
― Оставьте нас ненадолго, ― попросил Соболев у Девяткиной, выключая запись. ― Побудьте пока в вашем этом… парикмахерском зале. Никуда не уходите.
Она кивнула, встала, бросила быстрый взгляд сначала на Логинова, потом на Влада и торопливо вышла. Они закрыли за ней дверь, чтобы затруднить возможность подслушивания.
― Значит так, Гордеева умерла совсем недавно, еще остыть не успела. Есть некоторые признаки предсмертной борьбы. Похоже, убийце пришлось с ней нелегко, но под ногтями вряд ли что-то найдем: они у нее срезаны и подпилены, видимо, чтобы массаж было удобнее делать. Что еще важно: судя по всему, Девяткина приехала сюда сразу после убийства. В теории могла даже столкнуться с убийцей или застать его над трупом, но повезло.
― Если только она сама не убийца, ― заметил Карпатский.
Влад удивленно посмотрел на него, Логинов тихо хмыкнул, выражая недоумение, а Соболев вслух уточнил:
― А мотив в чем? Он есть у Васина, есть у Гордеевой, но Девяткина?.. Я не понимаю. Зачем ей убивать подруг?
― Я не утверждаю, что она совершила все три убийства, ― тут же сдал назад Карпатский. ― Я говорю только о последнем. Предположим, Гордеева действительно выросла с ненавистью в сердце и жаждой отомстить кому-нибудь за детство без отца. Это, кстати, объясняет, почему месть случилась только сейчас: когда Васин умер, Гордеевой было около пятнадцати. Слишком мало для масштабных действий. Но девочка росла, а с ней росла и злость. Может быть, сначала ее агрессия была направлена только на брата, которому досталась полная семья, а уже потом Георгий Васин подал ей идею отомстить еще и девчонкам, заявившим на их общего отца. А может быть, к ним она и сама подбиралась, потому что массажу наша юристка выучилась до того, как обвинила брата в изнасиловании. Возможно, как раз чтобы устроиться в салон подруг. В общем, до сих пор все вроде как сходится, да?
Карпатский вопросительно посмотрел на Логинова, и тот кивнул.
― Пожалуй. Тут понимаете, что важно? Удушение требует времени и ― главное ― сил. Это тебе не ножом пырнуть или выстрелить. Не каждый сможет. Массажист, даже если это не слишком крупная девушка, постоянно работает руками, у него они достаточно развиты. Так что Гордеевой вполне могло хватить сил задушить субтильную Киру Новикову и не слишком спортивную Валерию Сороку.
― Вот именно: на Новикову и Сороку у Гордеевой сил хватило, плюс на ее стороне был эффект неожиданности. Но Девяткина ― женщина крупная, высокая, крепкая. Возможно, Саша рискнула на нее напасть, но та отбилась. Отбилась и сама задушила ее. Просто в панике.
Внимательно слушавший коллегу Соболев повернулся и посмотрел сначала на Влада, а потом и на Логинова, словно спрашивая, как им эта версия.
― Тогда почему она просто не заявила о нападении? ― возразил Влад. ― Зачем ей врать, что она нашла коллегу мертвой? К чему эти вопросы о том, будет ли она следующей и при чем тут Саша?
― Превышение допустимой самообороны, ― вместо Карпатского ответил Логинов. ― По закону тот факт, что кто-то задушил твоих подруг и пытался задушить тебя, не дает тебе права задушить обидчика. Это, во-первых, судимость, а, во-вторых, можно реальный срок получить.
― А у нее ребенок маленький, дочка, ― заметил Соболев. ― Нежелание сознаваться вполне понятно.
― Если убедим ее изменить показания прямо сейчас, то при толковом адвокате обойдется без лишения свободы, а может, и вовсе без судимости, ― после недолгого молчания предположил Карпатский. ― На Гордеевой два совершенных убийства, о которых Девяткина знала, у нее были все основания опасаться за свою жизнь. Главное, если все так, то больше ей ничего не грозит, поскольку убийца мертв.
― Это если Девяткина даст такие показания не под давлением, как это у вас часто бывает, ― язвительно заметил Влад. ― Побоявшись еще более страшных обвинений. Вам бы лучше подумать, как защитить ее, если все так, как она говорит.
― Если все так, как она говорит, то у нашего расследования большая проблема, ― проворчал Соболев. ― Ведь из двух нормальных подозреваемых с вполне понятным мотивом у нас не осталось ни одного! Гордеева мертва, а у Васина самое надежное алиби. Если Гордееву убили прямо перед тем, как ее нашла Девяткина, то парень как раз разговаривал с нами.
― Есть версия, которая все объясняет, ― не согласился Влад.
― И в чем же она? Просветите нас, Владислав Сергеевич, ― с едкими нотками в голосе попросил Карпатский.
― Александра Гордеева могла не убивать сама, а найти способ призвать мстителя. Убийцу в джутовой маске, карающего тех, кто выдвигает ложные обвинения в насилии и домогательствах. Возможно, сам мешок, который она подсунула подругам во время девичника, и стал таким способом. Они все его касались, и каждая имела за душой соответствующий грех. Вот мститель и пришел за ними. За всеми, в том числе и за ней самой, ведь она тоже выдвинула аналогичное ложное обвинение. И он не остановится, пока не накажет всех.
В кухне повисла гнетущая тишина. Логинов и Соболев переглянулись как люди, допускающие такую вероятность, а вот Карпатский только сверлил Влада мрачным взглядом.
― Давно хотел у вас спросить, Владислав Сергеевич, вы принимаете наркотики?