Анне. Пылкое объятие.
Анна. Я еле там высидела. Ты должен ко мне приезжать каждый день, или я там с ума сойду.
Саша. Я ведь приезжаю.
Анна. Значит, не должен уезжать.
Саша. А деньги на свадьбу?
Анна. Хватит говорить про деньги. Не могу больше слышать. Все только о них и говорят: деньги, деньги… Хватит! Не думай об этом.
Саша. Уже не думаю.
Анна. Почему не сказал, что Вадька здесь?
Саша. Он только что подъехал. (Целует её.) Он всё равно сейчас уезжает.
Анна. У тебя всё нормально?
Саша. Всё великолепно. Ты даже представить не можешь, как я рад, что ты здесь.
Анна. Ты рад? Рад?
Саша. Рад…
Новое пылкое объятие.
Анна. Что у тебя с лицом? Ты бледный… измученный…
Саша. Бледный? С чего ты взяла!
Анна. Ты должен бросить это занятие – ты не велосипедист.
Подходят к Вадику.
Вадик. Сколько было чувств! Сколько эмоций! Этот порыв! Эта чувственность!.. Княгиня Марья Алексевна уже, видимо, тако-о-е сказала! Слушай, я еле упросил Грибоедова остаться на постаменте: он просто не мог смотреть это педагогическое порно!
Анна. Он и не то ещё здесь видит.
Вадик. Здорово, красивая! Я тебя поначалу не узнал. Ты теперь блондиночка? Этот цвет прибавляет аппетитность. Но ты ведь и в прежней гамме была аппетитна, а сейчас ты просто на пределе возможной аппетитности.
Саша. Кончай…
Анна. Я тебя тоже не узнала. Богатым будешь.
Вадик. Ой буду! Вот доеду до памятника Пушкину минут через пятнадцать-двадцать – и начну богатеть.
Анна. Как-то ты изменился…
Вадик. Только не говори мне, что я потолстел!
Анна. Рядом с моим Сашенькой ты всегда в порядке. Он никак не похудеет. Обещал, станет велорикшей – сбросит вес.
Саша. Так и эта работа у него тоже сидячая.
Анна. А ты слегка, чуть-чуть прибавил. Но тебе эта вальяжность идёт.
Вадик. Вы сговорились, черти! Зеркальце у тебя есть?
Анна. Нет.
Вадик. Как это нет? А как же ты проверяешь наличие шарма?
Саша. Ей не надо его проверять: шарм всегда в наличии.
Вадик. Ты так уверена в себе?
Анна. В себе? Абсолютно.
Вадик. Как? А нанести случайный мазок?
Саша. Не надо.
Жестами показывает Вадику, чтобы тот уезжал.
Вадик. А что ты нам устраиваешь диалог с сурдопереводом? Дай мне поговорить с Анюткой. Анюта, с тобой можно говорить без переводчика?
Анна(смеясь). Это как мой решит.
Саша обнимает её, целует, она отвечает.
Что ты решил?
Долгий поцелуй.
Вадик. Анна, опомнись, возьми себя в руки. Ты у памятника обличителю русских нравов! Анна… А-ня! (Решительно.) Так, я поехал.
Анна(смеётся, Саше). Ну всё, подожди… (Вадику.) Не уезжай. Я тебя слушаю… Да. Что?
Вадик. Скажи, милая, как же может российский педагог, наставник молодости нашей, – и без зеркальца? Это мне непонятно. У вас, у учителей, так принято сейчас? Пугать детей внешним видом?
Саша. Ты, кажется, куда-то спешил?
Вадик. Куда мне спешить? К кому? Я одинок и несчастен…
Анна. Ой-ой-ой! Бедняжка!..
Вадик. Я сегодня работаю у памятника Пушкину. Но там меня может ждать только Пушкин.
Анна. Не самый плохой вариант.
Вадик. Я тоже так считаю. Ты знаешь, Анька, главное, что он в отличие от нас никуда не спешит. А я вот всё-таки спешу. Спешу, и даже поговорить с тобой не могу по-человечески. Мы тут мечемся, на бульварах, в поисках лаве. Ладно, ребята… Поеду катать москвичей и гостей столицы.
Анна(Саше). Знаешь, что мне хочется? Я ведь ещё не каталась на этом транспорте.
Садится в коляску.
Пожалуйста, к памятнику Пушкину!
Вадик. Опа!
Анна. Кто меня повезёт?
Вадик(растерян, кивнул в сторону Саши). Это как мэн решит…
Молчание.
Анна. Саша, ну что?..
Саша(совершенно растерян). Вадик спешил… говорил мне, что… Ты ведь спешил?
Вадик. Да спешил. Я, красивая, хотел ещё перекусить.
Анна. Я тебя угощу. Я всех сегодня угощаю. Пусть Сашка меня сначала везёт, потом ты. (Саше, весело.) Ты что, не хочешь меня покатать?
Сашу как будто парализовало.
Вадик. Я вижу, наш мэн против. Правда ты против? Я ведь прав?
Саша молчит.
Ответь. Молчать не надо, надо говорить. Говорить много, противоречиво… Говори!
Саша. Я думаю. Прежде чем сказать, я думаю обычно.
Вадик. Но это обычно, ой, тугодум ты наш!.. Ты против, правда?
Саша. Против? Нет… Я просто думаю, может быть, лучше в следующий раз?..
Вадик. Так и я об этом.
Анна. Почему? Ну пожалуйста!.. (Саше.) Ну я тебя прошу.
Саша. Анечка, я могу, конечно, сесть и довезти… Но Вадику тоже надо дать заработать…
Анна. А то я не понимаю! Ты так говоришь, как будто я собралась с его помощью на метро сэкономить! Вадик, мы сегодня хорошо заплатить можем. Я получила кучу денег за первую смену.
Вадик. Ты считаешь, что я с тебя деньги возьму?
Саша(Анне). Ну вот видишь! Отпусти его, пусть он едет. Нам в другую сторону.
Анна(Саше). В другую? Куда?
Саша. Я собирался пойти в другую сторону! С тобой.
Анна. Я тебя так часто о чём-то прошу?
Саша(пробует по-другому). Я считаю, что рикша у нас – это азиатчина. В цивилизованной стране позорно ездить верхом на человеке, для этого существуют машины, трамваи, автобусы. В конце концов, в Москве есть метро. Почему надо обязательно использовать человека?! По-моему, это жлобство – нанимать живых людей!.. Зачем унижать человека, делать из него гужевой транспорт?!
Анна(Вадику). Ты что-нибудь понял?
Вадик. Ну, мы тут до тебя пытались понять степень своего падения и пришли к выводу, что ниже нас с Сашкой – только вьючные животные в окрестностях Душанбе.
Анна. Я никого не хотела оскорбить. (Саше.) Что с тобой? Ты трясёшься весь.
Вадик(подсказывает). Мы спорили…
Саша. Да, мы тут спорили…
Анна. Вадик, подожди. Я что-то не поняла. (Саше.) Я тебя обидела? Что за лажа? Вадик, ты тоже обиделся?
Вадик. Да что ты! Я хочу тебе, Саша, возразить: признаки восточной ментальности возникают у нас потому, что мы генетически привыкли кого-то возить на себе. А если ты решил возить, всегда найдутся те, кто захочет на тебе покататься.
Саша(понял игру). Но Вадик, есть санитарная норма человеческого терпения. Почему надо затаптывать интеллектуальный потенциал нации и заставлять его возить богатых жлобих?!
Анна(поражена). Кто жлобиха?
Саша. Я, естественно, не тебя имею в виду. Ты зарабатываешь своим трудом. Но те, кто берёт рикши, используют живых людей. Это средневековье. Кстати, Вадик, они не обязательно бухгалтерши. Я сам бухгалтер.
Вадик. Ты не бухгалтер, Саша, ты – ведущий экономист.
Саша. Я бухгалтер, пусть я зовусь экономистом. Назывался «завотделением» … Не важно. Я бухгалтер. Я не закрывал банк, не я сожрал его!..
Анна. Кому ты это говоришь? Мне? Я сожрала?! Про что ты говоришь? Почему такой тон? Мы на митинге?!
Вадик. Ребята, ребята! Не ссорьтесь! Ладно, я поехал.
Саша. Счастливо. Хотелось бы только знать… что ты дальше собираешься делать, на Пушкинской…
Вадик. Ты о чём теперь, милый?
Саша. Я о нашем этом… занятии. Лучше работать на стройке, кирпичи таскать. Для меня во всяком случае это стало ясно сегодня.
Вадик. Какие стройки! Всё стоит! Краны упали.
Саша. Всё-таки сообщи мне, как ты дальше… собираешься жить…
Вадик. А как сообщить? У тебя же батарейка села. Я не смогу тебе позвонить.
Саша. Да, ты прав.
Вадик. Не помню, кто-то из великих сказал: присутствие духа – это уверенность в себе. По-моему, это я сам сказал. Будь уверен и в себе, и особенно во мне. (Анне.) Извини, Анюта. Твой каприз мы обязательно когда-нибудь исполним.
Анна выходит из коляски.
Анна(подавлена). Пока…
Вадик(памятнику). Грибоедов! Привет Пушкину от вас передам!
Саша. Удачи тебе, Вадик.
Вадик уезжает. Какое-то время Саша виновато поглядывает на Аню. Она демонстративно молчит.
Ну вот… мы одни наконец…
Анна. Я ничего не поняла, не въехала, как мои дети говорят.
Саша. Всё, всё, всё! Давай забудем. Извини… Я, конечно, не имел в виду тебя. Как ты такое могла подумать!
Анна. Ты меня… (Подбирает слово.) обломал.
Саша. Что?
Анна. Как ты говорил со мной?
Саша. С тобой? Ты же видела – мы с ним поспорили. Я завёлся, он сказал, что все бухгалтеры воруют… Моя мать бухгалтер не воровала, и я не воровал.
Анна. И ты решил сорваться на мне! Я не понимаю…
Саша. С тобой у нас всё прекрасно. (Пробует обнять её.) Ну что ты, Анечка? Я буду тебя катать всю жизнь, на всех видах транспорта. Пожалуйста, могу и сегодня, Вадик ещё сюда приедет.
Анна(отстранилась). Я тебя не заставляла работать велорикшей. Ты сказал: будем экономить, давай вернёмся к родителям… Когда мы съехали с квартиры, думаешь, мне легко было моим объяснять, что меня никто не бросал?.. Раньше мне не приходилось ждать, пока твоя мама уйдёт, чтобы запрыгнуть к тебе в постель… Я поехала в этот лагерь тоже ради денег! Чтобы мы снова смогли снять квартиру. Так что я тоже работаю. И всё это ради денег, ради денег, ради денег!..