– У меня в квартире находится мертвая кошка. В прихожей. Замки не взломаны.
– И ты решила, что я, сделав копии с твоих ключей, тебе принес подобный подарочек?
– Была у меня такая мысль… – смутилась она.
– Глупая мысль.
– Может, и глупая… Но замки-то не взломаны! У домработницы нет ключей, да и зачем ей мне кошку подкидывать? Остаешься ты. К тому же ты на меня обиделся… Вернее, я тебя обидела…
– У меня нет ключей от твоей квартиры. И я на тебя не обиделся.
Он окинул ее своими черными глазами. Уже отросшая бородка (пока еще не бородища) оттеняла их, отчего глаза казались бездонными. Вика хотела было ему возразить, напомнить, как он ушел, даже не оглянувшись, но этот взгляд ее парализовал.
– Хорошо… – согласилась она. – Но кто же мог это сделать? И потом… Не мог бы ты вынести кошку? Мне не по себе…
– Тогда закончим ужин и едем к тебе!
Леший взял у нее ключи и открыл квартиру сам, но и он заметил, что ключ шел легко: в замке явно не имелось серьезных повреждений. Они вошли, Вика зажгла свет в прихожей. Кошачий трупик по-прежнему лежал посреди коридора, с жалобно раскрытой пастью. Вика отвернулась.
Леший шагнул вперед, присел на корточки перед кошкиным тельцем, повернул его.
– А что на шее у кошки, видела?
Вика отлипла от стенки:
– Нет… Я не смотрела… А что там?
– Погоди…
Он вытащил из кармана перочинный нож и, как показалось Вике, полоснул по горлу кошки. Она чуть не подскочила от ужаса.
– Смотри. – Леший протянул ей на ладони крупный кулон с обрывком веревки, представлявший собой овальную блямбу из лунного камня (или его имитации) в обрамлении позолоченных завитушек.
– Твой?
– Боже упаси, – попятилась Вика, – я таких штучек не ношу…
Леший крутил его в руках с крайне заинтересованным видом.
– У кого-то из подруг видела? Знакомых?
– Не припоминаю такого…
– У тебя есть тряпка, чтобы завернуть кошку?
Вика кинулась на кухню, достала из ящичка чистое полотенечко, принесла. Леший аккуратно завернул трупик и вышел из квартиры.
Вернулся он двадцать минут спустя.
– Я кошку похоронил во дворе, под кустами. Повезло, в песочнице нашел совок, детишки забыли…
Он вытащил из кармана переливающийся кулон и принялся его разглядывать.
– А вот об этом надо потолковать. Ты уверена, что никогда не имела подобного? Или видела где?
– Уверена! Не видела и не имела! Я не ношу дешевых украшений.
– Ошибаешься, Виктория. Штучка эта дорогая, очень дорогая… Смотри-ка сюда.
Леший проделал какую-то манипуляцию, которую Вика не уловила, и крышка кулона поднялась. Внутри обнаружилось что-то непонятное, но явно имеющее отношение к технике.
– Что это?
– Видеокамера. А объектив, – Леший вернул крышку на место и указал на одно из прозрачных пятен на переливающейся поверхности кулона, – замаскирован здесь.
– Ничего себе…. А я тут при чем?
– Ты – ни при чем. Но кто-то, надо полагать, думает иначе. Не зря же кошка находилась в твоей квартире. Это какой-то знак.
– Мне?!
– Тебе или твоей фирме… Не вижу других вариантов.
– А можно каким-то образом узнать, что записывалось на видеокамеру?
– Нет. Камера служит только беспроводным передатчиком изображения, какая-то из завитушек служит мини-антенной, я думаю, а записывающее устройство находилось где-то поблизости. Возможно, в сумочке у женщины: коль скоро камера встроена в украшение, то и носила его женщина, несомненно.
– Дай сюда, я завтра Брежневу покажу. Они должны разбираться в таких вещах. Хотя он говорил, что прослушка и видеонаблюдение незаконны и наша фирма этим не занимается…
– Хотелось бы в это верить. Но подложили-то цацку тебе. Я очень удивлюсь, если это не связано с твоими шпиенами… Погоди-ка.
Он прошествовал к телефону, но не к тому, что стоял рядом, в гостиной, а на кухню. И прикрыл за собой дверь.
Вика осталась в гостиной, но, поразмыслив, подобралась на цыпочках к двери на кухню и приложила ухо. «Сашок? – донеслось до нее. – Да, я… Как мне связаться с твоим детективом? Нужда есть».
Бомж, который разбирается в устройстве миниатюрных камер? И у которого в знакомцах некий Сашок, имеющий самые прямые отношения с неким детективом?..
Леший набрал другой номер, кнопки мелодично пропели под его пальцами. «У вас есть человек, который сумеет сказать, был ли дверной замок вскрыт отмычкой или нет? Да, срочно. Три замка. Вам оплатят».
Ага, оплатит, конечно, Вика. Леший с бесцеремонной легкостью распоряжался и ее деньгами. Но что взять с бомжа? Хотя бомж ли он? Но зачем бы нормальному человеку сидеть неделями на помойке?
– Сейчас к нам приедет частный детектив, Алексей Кисанов, и привезет специалиста по замкам, – вернулся Леший.
«К нам»…
– Он попробует установить, как были открыты замки. Ему нужно будет заплатить за услугу.
– Ты мог бы спросить меня сначала!
– Не мог. Время не терпит. У тебя возникли проблемы с финансами? Тогда я отменю. У меня денег нет, ты знаешь, я бомж. Либо платишь ты, либо никто. Отменить?
– Да нет… Пусть уж едет… А ты наглый все же.
– Ты просила помочь. Я помогаю, как умею.
– Скажи, кто ты? Я не верю, что ты бомж. Может, ты секретный агент?
– Который ведет разведывательную работу среди бомжей?
Леший неприлично заржал. Вика насупилась.
– Bon, mon enfant[1], так и быть, скажу я тебе. По складу я философ, а по профессии – учитель французского языка и литературы.
– А что же ты среди бомжей делаешь?!
– Дык бомжую… Слыхала поговорку: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся»? Я и сам никогда бы не поверил, что со мной такое приключится… Но вот приключилось. Зарплата у меня была маленькая – гонор большой. Деньги я презирал, высоколобый интеллигент… В общем, ушла от меня жена и дочку забрала с собой… Развелась супруга со мной по-хитрому: мне комната в коммуналке досталась… А ей – квартира моих родителей в центре… Ну, я запил. Крепко запил. Когда же вышел из многомесячного запоя, то оказалось, что у меня нет ни работы, ни даже комнаты в коммуналке… Я ее за ящик водки продал, как выяснилось. В бессознанке был. А без жилья и московская прописка тю-тю. На работу не устроиться… Замкнутый круг. И я решил податься в народ. В бомжи то есть.
– И… и как тебе такая жизнь? Привык?
– Человек ко всему привыкает, Виктория.
– Послушай… Я серьезно… Давай я тебя найму, неважно кем. Телохранителем или секретарем. И оформлю тебе временную прописку в моей квартире. Ты сможешь тогда заново найти работу! У тебя уже даже приличный костюм есть!
Леший отчего-то отвернулся и уставился в окно.
– Слышишь, Григорий, я дело говорю! Ты не стесняйся, не надо вот только свое мужское самолюбие, я тебе как другпредлагаю!!!
Он молчал.
– И потом… Знаешь, мне было хорошо, когда ты здесь жил. Уютно.
Леший повернулся наконец. Вике показалось, что глаза его увлажнились.
– И откуда ты такая выискалась, мамзель… На мою голову…
– Что я сказала не так? – обиделась Вика.
– Да все ты сказала так, даже слишком так… Красиво… Благородно…
– Тебе это мешает?
– Наверное.
– Ты не можешь принять такой дар? Потому что я женщина? Мужское самолюбие?
– Сам не знаю.
Точно, глаза его немного заблестели, хотя слезы так и не появились.
– Ну, думай тогда. Была бы честь предложена! – обиженно ответила Вика.
Их спас звонок в дверь.
Глава 12
Алексей Кисанов, частный детектив, мужчина среднего роста и возраста, с живыми зеленовато-карими глазами и жесткими завитками волос с легкой проседью, крепко пожал ей руку и представил своего слесаря.
– Золотые руки, – сообщил детектив, – много раз меня выручал! Давай, Гена, приступай!
– У меня их три, и один из них сейфовый! – предупредила его Вика.
– Я заметил, – ответил Гена и ушел к входной двери, откуда вскоре вернулся с одним развинченным замком. Разложил на столе, достал лупу и принялся разглядывать.
– Так их же три… – возникла Вика.
– Либо у кого-то есть ключи от вашей квартиры – и тогда все три замка открыты ими, – сообщил Алексей Кисанов. – Либо ключей нет, и тогда хватит и одного замка, чтобы обнаружить следы отмычек… Где кошка?
– Я ее похоронил… А что?
– Хм. По-вашему, кошка была дворовой или домашней?
Вика с Лешим переглянулись.
– По-моему, дворовой, – ответила Вика.
– Я тоже думаю, что бомжовая кошка, – усмехнулся Леший.
– Ну, тогда ладно.
– А какая разница? – не поняла Вика.
– Если бы она была домашней, то пришлось бы выкапывать. На ней могло бы обнаружиться что-то такое, что могло бы навести на ее хозяев… Например, ошейник или татуировка на внутренней стороне уха. Кроме того, исследование ее шерсти могло дать подсказку. Но раз дворовая…
– На шее ее была веревка, – ответил Леший, – которой кошку и задушили.
– Понятно. Где кулон?
Вика указала на стол. Детектив аккуратно прихватил кулон платком и опустил в пакетик, который заранее приготовил.
– Вы его трогали, как я понял.
– Вот черт, не сообразил я! – покаялся Леший.
– И вы тоже?
– И я… – расстроилась Вика.
– Ну что ж, придется мне снять ваши отпечатки, чтобы отличить их от остальных, если они там обнаружатся, конечно…
Алексей Кисанов разложил на столе листы бумаги и коробочку с краской. Вике почудилось, что она снимается в кино, когда он, прижав ее пальцы к губке, по очереди откатал их на листе. То же самое детектив проделал с Лешим. После чего, сложив свои причиндалы, он заявил:
– Если получится идентифицировать другие отпечатки, я вам сообщу. Только придется заплатить лаборатории.
– Нет проблем, – рассеянно откликнулась Вика.
…Гена, однако, следов отмычек не обнаружил. О чем и сообщил, водворив замок на место.
– Думайте теперь, у кого есть ключи от вашей квартиры или кто мог сделать с них слепок, – посоветовал Гена.