ПД: Привет. Рановато вы сегодня.
ТБ: Это лучше, чем опаздывать.
ПД: Выглядите потрясающе.
ТБ: Откуда, черт возьми, вы можете это знать?
ПД: Ну же, подыграйте мне.
ТБ: На мне старенький серый ситцевый халат, через который просвечивают соски. И выглядит он отнюдь не шикарно. Спереди пятно от яйца.
ПД: Прекрасно, это как раз в стиле ресторана. Простите, я только сейчас понял, что вы напечатали слово «соски». Минуточку…
ТБ:…
ПД: Благодарю.
ТБ: Мы едим?
ПД: Я уже все для вас заказал.
ТБ: Это только мое воображение или сегодня вы действительно коварнее, чем обычно?
ПД: Если бы мы действительно ужинали вместе, вы не сказали бы этого.
ТБ: Да?
ПД: Ну, так что же?
ТБ: Ответьте мне честно. Вы ведь считаете себя отчаявшимся?
ПД: Разве?
ТБ: Не знаю, и это меня тревожит.
ПД: Ладно. Похоже, вечер удастся.
ТБ: А вы знаете, что я здесь пью вино?
ПД: Это хорошо. Я тоже пью.
ТБ: В самом деле?
ПД: Божоле.
ПД: Австралийское красное бочковое.
ПД: Лучше чем ничего. Возвращаюсь к вашему вопросу: отчаялся ли я? Нет, не отчаялся. Я вдали от дома. В стране, где люди говорят на чужом языке, а моя бывшая подруга далеко-далеко. Я увлекаюсь чатами, и однажды вечером повстречал самую интересную женщину из всех, с кем сталкивался за последний год.
ТБ: О, заткнитесь.
ПД: Так с чего мне отчаиваться?
ТБ: Мне бы хотелось, чтобы вы назвали свое настоящее имя.
ПД: Позже, мадам.
ТБ: Так значит, у нас будет «позже»?
ПД: Что ж, я искренне на это надеюсь.
Это было так удивительно: пить красное вино и общаться с компьютером. Когда я взглядывала на свой стол (ну ладно, старый Джодин массажный стол), у меня невольно возникало ощущение, будто это картинка-головоломка из газеты. Найдите разницу. Один фрагмент лишний; дети, угадайте какой? Правильно. Бочонок красного вина среди компьютерных дисков, скрепок, ручек и кип бумаги.
ТБ: Узнаю ли я когда-нибудь, как вы выглядите?
ПД: А это так важно?
ТБ: Да.
ПД: Ну, я не могу расхваливать себя. В конце концов, я же мужчина.
ТБ: У вас усы, похожие на велосипедный руль?
ПД: Нет.
ТБ: Козлиная бородка?
ПД: Нет.
ТБ: Бакенбарды?
ПД: Нет.
ТБ: А нос какой?
ПД: Как у Жерара Депардье.
ТБ: Нет, правда.
ПД: Немного великоват.
ТБ, неужели внешность значит для вас так много?
ТБ: Ну, ладно. Только не говорите, что вы не представляли, какая я.
ПД: Прекрасная внутри.
ТБ: Негодяй!
Глоток, другой. Вино было отвратное, но я уже дошла до стадии полного автоматизма. А вниз по странице бежали слова, и я вошла в этот ритм: фраза, глоток, фраза, глоток. Такой флирт — это же просто немыслимо. Будто два оленя сшибаются рогами. Господи, похоже, я набралась.
ТБ: Знаете, Пьер, это бочковое вино довольно крепкое.
ПД: Интересно, начнет ли у вас заплетаться язык.
ТБ: А вы там у себя напиваетесь?
ПД: Да. Это же Париж.
ТБ: Вам никогда не хотелось съездить в Австралию?
ПД: А вы когда-нибудь приедете во Францию?
ТБ: Только если там начнут производить «Сухие завтраки».
ПД: Может, встретимся посередине?
ТБ: На экваторе.
ПД: У меня будет большой нос.
ТБ: На мне будет старый халат.
ПД: Мадам, мне ужасно неловко.
ТБ: Что случилось?
ПД: Мне надо наведаться в мужскую комнату.
ТБ: Ну, раз это виртуальный ресторан, то почему бы не сходить в виртуальный туалет. Или даже в настоящий туалет. Так, Пьер, кажется, я увлеклась вином.
ПД: Вернусь через пять минут.
И он исчез — точно действительно вышел из комнаты, и все вдруг показалось… Даже не знаю, каким. Реальным? Словно я и в самом деле с кем-то ужинала?
Джоди и Диди как-то завели разговор о тех, кто предназначен человеку самой судьбой, — это было вскоре после того, как они начали встречаться. Диди считала, что людей соединяет невидимая серебряная нить, что-то вроде пуповины. Их может разделять огромное расстояние, но рано или поздно эта нить притянет их друг к другу и они встретятся, как и было предначертано с самого рождения. Кажется, Диди терла живот, когда все это объясняла. Мне тоже захотелось почесаться. Невидимые серебряные нити. М-да.
С Пьером Дюбуа происходило что-то в этом духе. Понимаю, конечно, что я перепила вина, но рассуждаю пока здраво. Я не могу увидеть ПД, не могу почувствовать его запах, услышать его или потрогать. Я не знаю, кто он и где работает. Но что-то вроде связующей нити явно есть. Я же действительно его знаю. Пусть совсем немного, но ведь знаю. Так, значит, — свершилось? Экстрасенс Кара оказалась права? Пока он пропадал в туалете, я представляла себе, как мы встретимся в РМ (в реальном мире, как говорят компьютерщики, — стыдно сказать, я узнала об этом две недели назад). Может быть, может…
Я смотрела на монитор… А вот и он.
ПД: Спасибо, что дождались.
ТБ: Надеюсь, вы вымыли руки.
ПД: Между прочим, забыл. А вот и первое блюдо. Отварной лосось со спаржей и жареным картофелем.
ТБ: Спасибо. Если вы будете продолжать в том же духе, мне придется бежать за едой.
ПД: По-моему, и этот ресторан вполне сносный.
ТБ: Слишком скромный.
ПД: Честно говоря, я был удивлен, что вы оказались свободны в пятницу вечером.
ТБ: У меня нет личной жизни.
ПД: Ну спасибо.
ТБ: Извините.
ПД: Это тоже жизнь. Не оскорбляйте меня.
ТБ: Ну ладно.
ПД: Как вы можете отрицать, что это такая же жизнь? Что вы делаете в первую очередь, когда приходите домой?
ТБ: Проверяю почту.
ПД: Я тоже.
ТБ: Просто это… Ну, понимаете.
ПД: Вы уже рассказали подругам?
ТБ: Нет.
ПД: И я не рассказывал.
ТБ: Почему это до такой степени напоминает роман, ведь я всего лишь смотрю на монитор…
ПД: Рад, что вы так это все воспринимаете.
ТБ: ПД, мне пришла в голову страшная мысль.
ПД: Какая же?
ТБ: Вы уже делали такое раньше. Вы делали это с кем-то еще до меня.
ПД:?????
ТБ: Делали?
ПД: Между прочим, нет. И позвольте мне рожицу — настроение у меня стало:-(
ТБ: О… извините.
Мне действительно было очень жаль. Я всего лишь смотрела на экран, но чувствовала, как он поник где-то там, в парижском Клиши.
ТБ: ПД, извините.
ПД: Все в порядке. Но раз уж вы спросили — это у меня впервые. Вот, подумал о романе в Сети.
ТБ: Итак, вы это сказали.
ПД: Мы тут сознаемся кое в чем, вы это имеете в виду? ТБ: Так мы сознаемся?
ПД: Если хотите.
ТБ: Но я вас почти не знаю.
ПД: Вы почти не знали и всемирно известного Переходного Мужчину, если мне не изменяет память.
ТБ: Да, верно. Кроме того, я должна сделать одно признание.
ПД:???
ТБ: Мне о вас говорил экстрасенс.
ПД: Как?
ТБ: Она предрекла, что я кого-то встречу с помощью компьютера.
ПД: Что значит «кого-то»?
ТБ: Ну что ж, под воздействием алкоголя могу и рассказать. Того, кто мне предназначен судьбой. Она говорила, что я встречу своего избранника с помощью компьютера.
ПД: Отлично. Я рад, что вы под воздействием алкоголя. Спокойной ночи.
ТБ: Это что, все?
ПД: Шучу. Спасибо, что рассказали.
ТБ: И что же вы думаете об этом?
ПД: О чем?
ТБ: Не смущайте меня. О предназначенном судьбой.
ПД: Спокойной ночи, мадам Техноботаник.
ТБ: Как вы думаете, мы когда-нибудь встретимся?
ПД: Ну а вы как думаете?
ТБ: Одному экстрасенсу ведомо:
ПД: Спокойной ночи.
ТБ: Спокойной ночи.
Поверите ли, но мы точь-в-точь как в реальном мире никак не могли закруглиться. Словно какая-нибудь старая парочка вроде принца Чарлза и Камиллы — просто не могли расстаться. У нас на это ушло минут десять. В глубине души я находила это весьма романтичным. Я многое высказала, когда Джоди брала у меня интервью для своего фильма. Я согласилась бы на что угодно в те дни. Даже если бы все происходило только на экране монитора.
А как было бы чудесно рассказать кому-нибудь обо всем. Похоже, мне так и придется сделать, иначе дело кончится самовозгоранием. Вот только с чего начать? «Меня зовут Виктория Ходячий Крах Любовных Отношений, и у меня виртуальный роман с незнакомцем из Парижа». Вот-вот…
В столь поздний час оставалось только одно. После четырех стаканов дешевого вина на пустой желудок меня вывернуло.
Глава двадцать третья
Мы с Кайли добивали последние строчки в этой кошмарной пенсионной кампании и истерически веселились по поводу того, что сами отродясь не платили никаких взносов. И тут тренькнул служебный мобильник. Вот это да. Тысячу лет тому назад я на всякий пожарный случай дала Джоди наш номер, и делать этого явно не следовало. Но что теперь говорить.
— Тебя, — сообщила Кайли.
По счастью, мобильник давно уже превратился в бэтменовское переговорное устройство между Кайли и ее мамочкой в Квинсленде, так что вряд ли у меня возникли бы проблемы из-за личных разговоров. Но на всякий случай я унесла мобильник на кухню — вдруг Бобби застукает и заведет песню о предупреждениях.
Владелец злополучного йогурта прилепил на холодильник новую бумажку. Она гласила: «ХОЧЕШЬ СОЕВОГО МОЛОКА — КУПИ СЕБЕ САМ!!!» И почему я ощущаю укол совести каждый раз, когда вижу эти записки? Я ведь даже не люблю соевое молоко.
— Джоди, ты не вламывалась к нам, чтобы стащить соевое молоко?
— Нет. Что это с тобой?
— Просто ты единственный человек из моих знакомых, кто пьет эту дрянь, — объяснила я. — Ладно, неважно.
— Я насчет твоей мамы, — начала Джоди. — Я подумала, что лучше…
— Знаешь, я категорически против.
— Неподходящее время для разговора? — спросила она.
— Для разговора как раз подходящее.
Я словно воочию видела, как Диди, прикусив губу, подает ей сигналы: «Потом, потом!»
— Слушай, я действительно рассержусь, если ты возьмешь у моей матери интервью насчет ее личной жизни. Понятно? И главным образом потому, что речь пойдет о моем отце. Видишь ли, Джоди, это мои родители.