Так вот, судя по записи, наши «сюрпризы» всплывали вертикально вверх, если за «верх» принять координату Т в континууме ВП. Соответственно, привязать их местоположение к началу координат, за которое мы вполне логично приняли центр чёрной дыры, труда не составило. И мгновенно нарисовалась занятная картина: ближе всего к нам четвёрка «понтонов», причём два из них порядочно покорёженных — видимо, друг в друга вписались, а остальные два, с действующими генераторами, вообще бодрячком на радость Краузе; следующим «вынырнул» «Великан», а потом уже остальные шесть лоханок. И всё это дело в плане выстроилось в довольно ровную линию от «входа» в «отнорок» и чуть ли не до «мембраны», отделявшей его от «кармана». Ну и вишенка на торте — сам «отнорок» благополучно схлопнулся в точку, породив обратную волну искривления, которая окончательно привела в негодность два «понтона» несчастного Краузе, и вынудила парочку относительно небольших судов из числа находок дрейфовать в сторону чёрной дыры, причём с порядочным ускорением. А ещё они с трудом избежали контакта со здоровенным транспортником, который до того торчал возле «мембраны».
Консилиум при виде такого чуда разразился множественными выкриками, из которых моё «офигеть» оказалось самым приличным. Ну, если не считать неизменное «симатта» кэпа. А Краузе, лишившийся половины матбазы, вообще ещё долго ругался на дойче, правда, вполголоса, чтобы остальным не мешать. Остальные, к слову, были заняты делом — судили-рядили, как дальше быть. Это же просто праздник какой-то — шесть ничейных посудин! Или не ничейных? Собственно, этим вопросом мы и задались в первую очередь, поручив Кумо их просканировать и пошарить в сети (и даркнете до кучи) на предмет идентификации. Мой «мини-гекс» на процесс запросил от часа до четырёх, в зависимости от обстоятельств, поскольку с наскока решить проблему не вышло — это про «Великана» мы знали, что он «Великан», поскольку обладали полным пакетом документов. А с остальными придётся помучиться, либо подлететь поближе, чтобы рассмотреть со всех сторон в оптическом диапазоне, в том числе и на предмет опознавательных знаков — бортовых номеров или, если особенно повезёт, названий, намалёванных на корпусах. Далеко не всегда этим делом судовладельцы заморачивались, полагаясь на базы данных и «дополненную реальность», даруемую «нейром».
Пока же, в ожидании хоть какой-то конкретики, отправили Краузе осматривать «Великана». Да, по старинке, лично, потому что на запросы «мозг» судна не отвечал. К тому же, судя по показаниям сканера, баржа была полностью обесточена, а реактор переведён в «спящий» режим, не иначе для экономии ресурса. И буду откровенен — мне одного взгляда на отчёт сканирующей системы хватило, чтобы укрепиться в своих подозрениях: транспортник никто не атаковал, повреждений у него нет от слова «вообще», а в текущее состояние он приведён намеренно. То бишь специально, ага. Кто-то заморочился. Внимание, вопрос. Вернее, два: на фига, а главное зачем? Ну и ещё парочка, озвучивать которые на текущем этапе рано. Вот высадится Краузе на борт (не сам, конечно, у него для этого специальные люди в команде есть), доберётся до грузовых трюмов… вот тогда всё сразу же и встанет на свои места.
А пока я торчал в кресле и задумчиво пялился на всё увеличивающуюся тушу баржи, к которой Краузе должен был пристыковаться через считанные минуты. Пялился не просто так, а высматривал характерные повреждения от «дроби» в районе двигательного отсека. И, как нетрудно догадаться, ничего не высмотрел. Можно, конечно, сослаться на низкую разрешающую способность оптики нашего типового «спасателя», но с каждым мгновением эта отмазка становилась всё более и более эфемерной. Не выдерживающей никакой критики, я бы даже сказал. И когда наш борт таки сцепился со стыковочной штангой в районе среднего грузового трюма, я в этом убедился окончательно. Правда, на этом успехи и закончились — автосцепка, поскольку насквозь механическая, сработала штатно, а дальше всё. Пришлось спецам Краузе влезать в скафандры и топать до шлюза ножками. В принципе, им к этому не привыкать, равно как и ко всем последовавшим телодвижениям — обесточенный «Великан» мало отличался от среднестатистического «утопленника» с издохшим реактором. Технология отработана до мелочей, техническое оснащение проверено неоднократно на практике, так что сбоев никто не ждал. Так оно, собственно, и случилось — парни запитали механизм шлюза от собственного мобильного энергоблока, а дальше вообще дело техники и Кумо, для которого перехватить сигнал «ожившего» блока управления стыковочным комплексом труда не составило. Да, мой помощник решил действовать лично, а не через собственную урезанную копию, благо сейчас вычислительные мощности были загружены не более чем на треть.
Оказавшись в шлюзе, пара «сталкеров», как в Корпорации с лёгкой руки Борисыча стали называть спецов, задействованных в первичном обследовании «утопленников», ничего особо ужасного не обнаружила. Равно как и в близлежащих помещениях, которые были обследованы за следующие минут примерно двадцать. Ну а дальше дело ещё веселее пошло — парни добрались до одного из вспомогательных серверов, к которому Кумо и подключился. Мало того, мой «мини-гекс» ещё и основную вычислительную систему активировал, правда, запитать её пришлось от резервных батарей. А это означало, что во времени мы ограничены — часов десять у нас, не больше. Потом снова вся машинерия «уснёт», и придётся каждый замок, каждый лифт и каждый отдельно взятый механизм запитывать от мобильных батарей. Ну, или реактор в рабочий режим вывести, а для этого нужно добраться либо до ходовой рубки, либо до собственно «машинного отделения». Совсем как я на «Латнике» когда-то. Прямо ностальгия, ага…
На этом этапе пришлось решать, как быть дальше. С одной стороны, бросать «Великана» не резон, у него есть конкретный владелец, нам прекрасно известный, пусть с этим владельцем мы и не связаны деловыми отношениями. Зачтётся в карму хороший поступок, однозначно. С другой, до самой баржи лично мне дела не было, меня интересовал только Димка Силин, которого на этой самой лоханке увезли с родной станции. То есть сведения о нём — первоочередная задача. Поэтому я принял волевое решение запрячь ещё и Терентьева, которому поручил вскрыть «Великана» с противоположного борта и прорываться в ходовую рубку. Ну а парней Краузе отправил в ближайший трюм — чисто посмотреть, осталось ли в нём хоть что-то. Накладная на грузы у нас была, так что сравнить есть с чем.
И «сталкеры» не подвели — уже через четверть часа они спустились на лифте в огромное гулкое помещение. Гулкое потому что абсолютно пустое. Ни единого грузового контейнера, ни единого завалящего ящика или какой-то ещё упаковки. Ни-че-го.
Неизменный состав «мозгового центра», так и торчавший в общей «дополненной реальности», обменялся частью недоумёнными, частью понимающими взглядами, а Терентьев ещё и буркнул:
— Вот жлобы!
— Может, просто аккуратисты? — возразил Вайс.
— Как ты, что ли? — огрызнулся бывший кап-3 с «Латника». — Получается, дойчи руку приложили?
— Почему это? — возмутился уже Краузе.
— По логике! — пригвоздил его Терентьев. — Если аккуратисты, то педанты, а педанты у нас известно кто. Ну а если сойдёмся на моей версии про жлобов, то получаются братья-славяне.
— А может, просто опытные, — примирил я спорщиков. — Чует моё сердце, в остальных трюмах картина аналогичная. Да и на других посудинах тоже.
— Ты знаешь что-то, чего не знаем мы, Алекс? — с подозрением покосился на меня Терентьев.
— Не-а. Просто предполагаю. Да и вы сами уже об этом подумали, зуб даю!
— А поподробнее? — хмыкнул Краузе.
— Это не случайные жертвы.
— И?..
— Да ты чего такой тугой, симатта?! — влез Рин. — Это чей-то схрон. Кто-то в «отнорок» транспортники специально загнал, предварительно полностью разгрузив. Знать бы ещё, зачем.
— Зачем разгрузил? — удивлённо зыркнул я на кэпа.
— Зачем в схрон загнал, — пояснил тот. — И как.
— Элементарно — своим ходом. До первой «червоточины».
— Ладно, допустим, предположим, — согласился со мной кэп. — Но ведь проще на чёрную дыру направить, или реактор в разносный режим вывести. И никаких следов.
— Насчёт чёрной дыры я бы поспорил, кэп. Если вдруг до горизонта событий гравитацией не разорвёт, то так и будет посудина до скончания веков как бельмо на глазу торчать. Для стороннего наблюдателя, естественно.
— Это просто ты у нас до фига умный, Алекс, — огрызнулся Рин. — Но всё равно, реактор взорвать проще. И надёжней.
— А может, они и направляли на чёрную дыру? — предположил Вайс. — Только ни одна лоханка до неё не добралась, все раньше «провалились».
— Как обычно, редко, но метко! — похвалил дойча кэп. — Съел, Алекс?
— Такое прокатило бы один-единственный раз, потом даже я задумался бы, — вступился за меня Терентьев. — А тут минимум семь. Давайте, убеждайте меня, что это не специально.
— Да кто бы спорил, — хмыкнул я. — Следовательно, вопрос «зачем» в силе.
— И кто, — поддакнул Вайс.
— Известно кто, — буркнул кэп, — контрабандисты называются.
— А почему не просто пираты? — подал голос Терентьев.
— Потому что налицо явный сговор, э!
— По-любому не договаривают, — покачал головой кап-3, обменявшись с коллегами подозрительными взглядами. — На «Истре» что-то нарыли?
— Не надо тебе этого знать, Ваня, — вздохнул я. — Это наша с кэпом головная боль. Но я склонен с ним согласиться. Всё это очень похоже на некую… некий «отстойник», в котором транспортники держат между рейсами. Или на подпольный гараж угонщиков, где глайдерам дают отстояться, пока шум не уляжется. Кумо, как там идентификация?
— Процесс активирован. До завершения процесса два часа тринадцать минут семь секунд… шесть секунд… пять… девятнадцать… восемнадцать…
— Выведи таймер.
— Да, сэр.
— Короче, ждём, — констатировал я. — Зря сотрясать воздух незачем, а данных пока не хватает.
— А нам что делать? — уточнил Краузе.