— Ого! — выдохнула Лизка, рассмотрев результаты моих усилий. — Алекс, а что такое «NASA»?
— Ничего хорошего, — буркнул я, буквально пожирая взглядом вторую эмблему — тоже круглую, но с более тёмным фоном и надписью по всей окружности. — Надо же… U. S. Space Force… но откуда здесь взялись колумбийцы? Они же совсем в другом секторе!
— Колумбийцы?!
— Они самые. Только не из Протектората Коламбус, а с Земли… американцы, в общем.
— Но… тогда получается?.. — ещё больше возбудилась Лизка.
— Угу. Это старьё появилось здесь ещё до Рывка. Или, что вернее, в самом его начале, когда кланы ещё не отделились от земных стран…
— Это сколько же ей веков?..
— Немало…
— Полезем?!
— Сама-то как думаешь?! Это же сколько антиквариата?!
— Я в доле, э!
— Само собой, кэп. Само собой…
Глава 3-3
— Кумо, а что за нафиг?!
— Уточните вопрос, капитан Заварзин.
— Говорю, с фига ли мы от курса отклонились?!
— Отклонений не зафиксировано, сэр. Направление движения выдерживается с точностью до одной сотой угловой секунды.
— Прикалываешься, что ли?! — рявкнул я. — А почему тогда мы эту амерскую хрень огибаем?!
— Направление движения выдерживается с точностью до одной сотой угловой…
— Да слышал уже! Лиз?
— А?
— Ты тоже это видишь?
— Ну.
— Кумо?
— Отклонение фиксируется исключительно визуально, сэр. Из этого факта можно сделать вывод, что это всего лишь оптическая иллюзия.
— Голограмма?! В космосе?!
— Другого объяснения у меня нет…
— И этому тоже? — уже откровенно глумливо поинтересовался я, когда древняя станция на обзорном экране в «дополненной реальности» плавно сместилась вбок и вниз от курса «Набата». — Всё ещё отклонений не фиксируется?
— Мы движемся по прямой, сэр.
— И сколько до станции?
— «Набат» войдёт в километровую зону через 00:01:55… 54… 53…
— Ага, меньше двух минут… подождём.
Мой буксир двигался по инерции, без ускорения и корректирующих импульсов, можно сказать, еле-еле полз, но даже в таком режиме несведущего человека скорость впечатляла. Несведущего, но не нас с Бетти — мы уже давно привыкли к манёврам вблизи Картахены, к тому же прекрасно представляли, на что способна наша техника, а потому к стремительно надвигающейся громаде станции отнеслись, можно сказать, наплевательски. Тем более что, если собственным глазам верить, она оставалась сбоку. Хотя целились мы, что характерно, в район стыковочного комплекса. Вот только незадача вышла — к тому моменту, как таймер обнулился, древний космический объект оказался у нас за кормой.
— Ну и что ты теперь скажешь, умник?! — поинтересовался я вслух.
— Недостаточно данных для анализа, капитан Заварзин.
— Угу, технично отмазался, — поддержала меня Лизка. — Ты давай шлангом не прикидывайся. Лучше скажи, что случилось.
— Недостаточно данных для анализа, механик Заварзина, — упёрся Кумо.
— Ладно, уговорил, — вздохнул я. — Собираем данные. Давай на второй заход, только с другой стороны.
— Процесс активирован.
«Набат» пыхнул корректирующими дюзами, сначала затормозив до нуля относительно станции, потом развернувшись к ней носом, и микроимпульсом маршевых двигателей задал начальное ускорение. Ну а дальше повторилась аналогичная картина — движущийся по инерции в установившемся режиме буксир благополучно просквозил мимо станции, хоть Кумо и уверял нас, что «направление движения выдерживается с точностью до одной сотой угловой секунды».
— Кумо?
— Я не могу понять, капитан Заварзин… все датчики показывают, что направление выдерживается верно…
— … но результат, тем не менее, налицо, — пригвоздил я «мини-гекса». — Здесь однозначно какая-то хрень творится.
— Ещё какая! — поддакнула Лизка.
— Искривление пространства? — в порядке бреда выдвинул я версию.
— Вряд ли, капитан Заварзин. Если бы имело место искажение метрики континуума ПВ, мы бы не увидели объект. Он был бы скрыт в некоем «кармане»…
— Ну-ка, стоп! «Карман», говоришь?
— Я просто не нашёл более подходящего сравнения, сэр. Но если вы имеете в виду сходство с известным вам физическим явлением, то нет. Они не аналогичны. И мне всё ещё не хватает данных для анализа.
— Ещё одного захода хватит?
— Лучше два для надёжности, сэр. И с максимально отличающихся траекторий.
— Приступай, фиг ли ждешь?..
— Процесс активирован…
Как вы уже догадались, результат мы получили абсолютно аналогичный. И это притом, что не поленились удалиться от объекта, обогнуть его по дуге окружности и только потом осуществить манёвр сближения. О прицельном попадании в район стыковочного комплекса речи уже не шло, нас бы устроил даже прорыв в километровую зону в рандомной точке. Но… чего нет, того нет.
— Зараза! — в сердцах высказался я.
Конечно, изначально было желание выразиться куда более ёмко, но присутствие Лизки заставило отказаться от этого намерения. Она и сама редко ругалась, и меня старательно отучала. Ну и приходилось соответствовать ожиданиям.
— Всё же мы имеем дело с искривлением метрики континуума ПВ, капитан Заварзин, — после довольно длительной паузы пришёл к заключению Кумо. — Вокруг объекта сформирован «пузырь»…
— Опять?
— У меня нет более точных терминов, сэр. Но это не тот «пузырь», что в подпространстве… этому я не могу дать определение. То, что образование сферическое, сомнению не подлежит. Но ни одним физическим методом, за исключением визуального, фиксации оно не поддается.
— «Пузырь», значит… и что делать?
— Попробовать изменить исходные данные, сэр.
— То есть пойдём от противного? Плевать на приборы, ориентируемся визуально?
— Ответ положительный, капитан Заварзин.
— И что это даст?
— Возможно, ничего.
— Хм…
— Да ладно тебе, Заварзин! — встряла Лизка. — Не попробуем, не узнаем. Эй, мелкий! Рули, давай.
— Боюсь, здесь я бессилен, мэм. Капитану Заварзину придётся взять управление на себя.
— Да не вопрос! Давай, траекторию просчитывай.
— Процесс активирован… процесс завершён. Автопилот активирован. Дальше сами, сэр.
Торможение, разворот, разгонный импульс… пока курс выдерживаем. Но чёртова древняя железяка уже начинала раздражать. Глюком она оказаться не могла по определению — сканеры её видят… хотя стоп! А что именно они видят?
— Кумо?
— Да, капитан Заварзин?
— Как объект отображается в логах сканирующей системы?
— Как компактное сосредоточение массы.
— Просто массы?
— Ответ положительный, сэр. Определить элементный состав не представляется возможным.
— То есть опознали объект мы исключительно визуально?
— Да, сэр.
— Но при этом он может быть чем угодно ещё?
— Не исключаю такой возможности, сэр. Кстати, пора корректировать курс.
— Вижу… чёрт!
Казалось бы, вот она, база! Почти рукой подать, особенно по космическим меркам. Однако же почему-то ничего у меня не получилось. Вроде и коррекция прошла успешно, и скорость мы не потеряли… а почему-то вдруг уже через пару мгновений по завершению маневра выяснилось, что мы опять сквозим мимо…
— Попробуйте коррекцию с запасом в тридцать процентов, сэр.
— Спасибо, блин! Сам уже сообразил! — отбрехался я, не оставляя попыток победить неподатливый джойстик системы управления. — Зараза! Снова промахнулись…
— Ответ положительный, сэр.
— Рекомендации?
— Повторный эксперимент.
— Условия?
— Те же, но по моей команде дадите тягу на маршевые двигатели, сэр.
— Думаешь, поможет?
— Надеюсь на это, капитан Заварзин. Наша последняя попытка позволила получить уточнённые данные. Я зафиксировал… упругость среды.
— Чего?!
— У меня сложилось впечатление, что мы упираемся в некую колоссальную мембрану…
— Алекс, он всегда такой?
— Какой, Лиз?
— Занудный.
— Это его нормальное состояние, э! — как всегда вовремя влез кэп. — И это вы ещё быстро справляетесь.
— Пожалуй, погорячилась я с тобой напроситься…
— Поздно, Елизавета. Теперь обратной дороги нет. Или решаем проблему, или возвращаемся вместе, трусливо обо… кхм… поджав хвосты.
— Да вообще пофиг! — жизнерадостно отмахнулась Лизка. — Антиквариат жалко только…
— Ну так мы ещё и не сдались… Кумо, заходим на второй круг.
И снова у нас ничего не получилось. Я старательно выдерживал курс на старую развалину, больше полагаясь на собственное зрение, чем на выстроенную «мини-гексом» в «дополненной реальности» траекторию с тридцатипроцентным запасом, и даже вовремя дал импульс маршевыми движками, но… мы снова пронеслись мимо, на сей раз с изрядным ускорением, так что маневрировать потом пришлось довольно долго. Торможение, разворот, коррекция курса, новый разгон… лыко и мочало, начинай сначала.
Озарение случилось на третьей (снова безуспешной) попытке:
— Кумо, какой режим «мерцания» может выдержать «Набат» без значительного вреда?
— Для корпуса или для пассажиров?
— А что крепче?
— Корпус, естественно.
— Тогда ориентируйся на пассажиров.
— Есть, сэр. Анализ проведён. Расчётный режим…
— К чёрту подробности! Давай снова попробуем, но без разгонного импульса. Просто… скажем, в десятикилометровой зоне включай «мерцание».
— Хорошо, сэр. Экипаж готов?
— Более чем, — подмигнул я слегка сбледнувшей Бетти. — Не грузись, дорогая, я сам первый раз такую штуку проворачиваю.
— Успокоил, блин! — хмыкнула ненаглядная, но и впрямь немного расслабилась.
«Мерцание» — это именно тот режим, который превращал безобидные «понтоны» во всесокрушающие «брандеры». Но гибельным для всего материального он становился при строго определенных параметрах. По сути, это серия подпространственных «нырков» при микроперемещениях. В нашем же случае частота «мерцаний» не превышала, как я успел заметить из выкладок Кумо, десяти герц, а перемещения уже не соответствовали определению «микро». Если только совсем уж в космических масштабах. Но нам и такого варианта за глаза, особенно с учётом движения по инерции. А идея, как вы уже поняли, заключалась в том, что нужно попробовать преодолеть «мембрану», «нырнув» в континуум ВП. Тут, кстати, еще одна проблема — как подгадать, чтобы «нырок» совпал с этой самой «мембраной»? Ответ же предельно прост — исключительно эмпирическим, то бишь опытным, путем. Короче, будем пробовать до посинения, пока не попадём… пальцем в небо.