В общем, хорошенько разглядев своего спасителя, я испытал самый настоящий культурный шок. Контраст формы и содержания выбивал из колеи, и я то и дело напоминал себе, что рядом шагал не страшный якудза, а всего лишь честный перевозчик. Ну, по крайней мере здесь и сейчас. Чем он дома занимался — бог весть. Спрашивать я пока стеснялся. Да и вообще старался помалкивать, полностью отдав инициативу в беседе бравому капитану. Соответственно, о любимой посудине оного капитана за дорогу услыхал немало лестного. Вот только Рин так и не удосужился пояснить, что за тип корабля он так истово расхваливал. Я же решил, что он обязательно окажется чем-то экзотическим и непременно роскошным — а какие еще суда у ниппонцев могут быть? Как оказалось, очень разные. А еще я совершил роковую ошибку, поддавшись воображению.
Очень большую ошибку.
Потому и реакция столь бурная. Ну а как я еще должен был реагировать на нечто угольно-черное и бесформенное, хоть и довольно большое? Да, еще донельзя уродливое для моего избалованного строгими линиями глаза. И вообще, я же инженер с почти законченным высшим образованием, а потому испорчен человеческим техническим мышлением. Соответственно, техника гексаподов на меня неизменно навевала тоску и суицидальные мысли. Особенно после пятисуточного перехода на одном оной техники образчике. И самое плохое — кокон с гигиенической слизью. Бр-р-р-р!..
— Рин, скажи, что это шутка, — предпринял я еще одну жалкую попытку сбежать от реальности. — Скажи, что у меня зрительные галлюцинации от сотрясения мозга.
— С фига ли? — удивился мой спутник. Потом подозрительно покосился на мое вытянутое лицо и снова уставился в широченный иллюминатор, даже скорее панорамное окно, выходившее в транспортный ангар причального комплекса. — Это и есть мой «Спрут». Красавец!
— Да чтоб тебя!..
— Что бы ты понимал в хорошей технике, э! Ахо и есть ахо! Все, хорош рожи корчить, идем к шлюзу.
— Оставь меня здесь. Пожалуйста.
— Оплачено, — уперся Рин. — И теперь это дело чести. Особенно после поступка Рэнсом-сана. Он ведь тоже ронин…
— Тоже?
— А, забей! Пошли, э!
— Я не вынесу этого еще раз.
— Да чего этого?!
— Нам сколько лететь?
— Суток десять…
— Лучше прирежь меня прямо здесь.
Я с трудом высвободил локоть и уселся на пол, прислонившись спиной к стене. Причем нарочно устроился под окном, чтобы больше не видеть этого непотребства. И вообще… задолбался я. Хочется покоя. Вот сейчас глаза закрою…
— Эй! Ахо! Ты «поплыл», что ли?.. Симатта!
Ах, оставьте!.. Я устал, я ухожу… прав был дядя Герман…
— О, демоны! Ладно, уже можно…
Обеспокоенный Рин выудил что-то из кармана куртки, провел надо мной, и «нейр», до того висевший мертвой нашлепкой на шее, вдруг ожил: по моему телу пробежал луч сканера, перед глазами сформировался голографический экран с отчетом — схематичным изображением меня, любимого, с выделенными разными цветами отдельными участками тушки — и замигал красным, сигнализируя о необходимости срочного медицинского вмешательства. Но я на это мельтешение уже не реагировал — в глазах все больше темнело, в ушах поселился заунывный звон, а голова все сильнее клонилась к груди. Суету Рина я улавливал исключительно периферийным зрением. И даже успел подумать — какой странный человек, про честь помнит. Другой бы на его месте бросил проблемного пассажира и свалил в космическую тьму, благо уже оплачено… с его же слов. В общем, явно с этим ниппонцем что-то не то. Что именно, додумать не успел — окончательно вырубился.
Очередное «пробуждение» выдалось наиболее поганым — нескончаемая череда кошмаров, сдобренных отборным бредом и мельтешением не пойми кого или чего — каких-то затейливых абстракций, в основном всех оттенков черного — внезапно оборвалась, и я осознал себя… утонувшим. Ну а как иначе, если легкие наполнены непонятной жижей, она же в носу, во рту и в ушах, а стоило размежить веки — так еще и в глаза моментально натекла. Сквозь нее все было прекрасно видно, а потому я очень быстро уяснил, что слой враждебной среды надо мной не такой уж и толстый — полметра, не больше. В то же время осязание подсказало, что я покоился на чем-то твердом, вытянувшись во весь рост. Ну а дальше тело сработало без участия сознания, поглощенного дикой паникой: резко дернувшись, я согнулся в поясе, оттолкнувшись обеими руками, и сел в своем узком и длинном бассейне. Или ванной? Да без разницы! Главное, что воздуха в легких по-прежнему не ощущалось, но и вдохнуть я при всем старании не мог. Паника усилилась, потом мне резко подурнело, и я навалился грудью на бортик, с шумом опорожнив сначала пищевод, а потом с трудом выкашляв все, что скопилось в легких. И только после этого задышал нормально — ну, относительно. Подумаешь, подозрительный хрип! После всего пережитого это не более чем мелкая неприятность. Главное, что жив. И дышу, черт возьми!
Этому упоительному занятию я предавался добрых минут пять, пока в голове окончательно не прояснилось, и я с ужасом не осознал, что сижу по пояс в той самой гигиенической слизи гексаподов. Вот только бассейн ничуть не походил на ставший уже привычным кокон. Да и в общем обстановка не очень соответствовала представлениям алиенов о прекрасном. Такое ощущение, что поверх стандартной каверны-соты с хитиновой облицовкой понавешали более привычных материалов — металла и пластика, да понатыкали каких-то загадочных агрегатов, прятавших внутренности под кожухами. Плюс более привычное освещение, приятное человеческому глазу. Н-да. Медицинский отсек, что ли? Похоже… и было бы вполне симпатично, если бы не долбаная слизь! К ней просто невозможно привыкнуть! Хотя вот так, в погруженном состоянии, даже приятно. Особенно ногам и пояснице. А вот верхняя часть туловища зябнет — слизь-то испаряется. Эффект как от спиртовых притираний. А еще глаза заслезились, пришлось промаргиваться. И именно по этой причине я не сразу среагировал на гостя. А когда среагировал, чуть снова не нырнул в жидкую гадость — но в этот раз со стыда: до меня наконец-то дошло, что я абсолютно гол. Всего лишили, изверги, вплоть до «нейра»! И ведь нисколько не смутило неведомых доброхотов, что тут девчонка десятилетняя шастает…
— Привет! — радостно улыбнулось эфемерное создание. — Сидеть тут. Пожалуйста.
Хм… точно лет десять, даже с поправкой на ярко выраженную ниппонскую внешность — круглое лицо с глазами-щелочками и характерной формой губ, прямые черные волосы с вплетенными розовыми нитями и роскошнейшей челкой чуть ниже бровей, точеная фигурка… и ее не скрадывал явно ушитый под размер взрослый комбез с подвернутыми рукавами. Дополняли образ задорные кеды в цветочек и многочисленные браслеты-фенечки на запястьях.
Все понятно, папину дочку за версту видно. Хоть красотой девчонка пошла явно не в капитана Рина, но губы и глаза выдавали родство сразу же.
— Привет, — просипел я, с трудом заставив себя не пялиться на гостью. — А я вот тут…
— Сиди, — кивнула девчонка. — Польза. Лечиться.
Шипящий акцент и явно недостаточный словарный запас… блин, да она же со мной по-русски болтала! И даже «л», пусть и с трудом, но выговаривала!
— Ладно, — вздохнул я и устроился в бассейне поудобней — и чтобы не соскользнуть с бортика ненароком, и чтобы причиндалами не светить. — Гадость, конечно…
— Не ругать! — укоризненно покачала головой моя гостья. — Польза. Заживать быстро.
— Думаешь? — робко улыбнулся я, перейдя на пиджин.
— Говорить росс, — не оценила мой жест девчонка. — Пожалуйста. Тренировать.
— Хорошо, хор… кха!..
Надсадный кашель заставил скрючиться, позабыв стыд, а когда я наконец успокоился и разогнулся, девчонка окинула меня сочувствующим взглядом и пояснила на пиджине:
— Ныряй, бака! Слизь полезная, очень быстро заживляет раны. И не бойся захлебнуться, я ее сделала съедобной.
— Как-как?!
— Ну, ею дышать можно.
Ни фига себе! Это как же ее надо было кислородом насытить?! А вообще очень полезная штука, получается. Универсальная. Интересно, кто-нибудь уже додумался ее у гексаподов закупать в промышленных масштабах?
— Чего?! Эту гадость глотать?! — все же возмутился я.
— Как хочешь! — пожала плечами гостья. — Тогда хотя бы просто лежи и не дергайся. И погрузись по шейку. Если такой бака. Синяки у тебя очень красивые. А сам глупый.
— Какая добрая девочка!
— О да, я такая! Ладно, скучай дальше, мне пора.
— Пока.
Проводив взглядом что-то весело напевающую девчонку до выхода, я устроился поудобнее, все-таки последовав совету гостьи, и расслабился, прикрыв глаза. Шее жестковато на бортике, а в остальном нормально, даже более чем. Этакая приятная ломота во всем теле, не менее приятное пощипывание кожи и полное отсутствие боли… стоп! Вот с этого момента поподробнее! Совсем не болит, что ли? Ты гляди-ка!
Не поверив собственным ощущениям, я принялся прислушиваться к отдельным частям тела поочередно, но ни мышцы, ни кости, ни суставы болью не отозвались. Даже, что удивительно, внутренности не болели, хотя перед второй отключкой хотелось их все выхаркать, лишь бы избавиться от жуткой рези. Ну надо же!..
— Привет. Не помешаю?..
На этот раз остаться беспристрастным не получилось, равно как и сохранить спокойствие — я от неожиданности соскользнул с бортика и с шумом ухнул в слизь с головой. Впрочем, сразу же вынырнул и принялся отплевываться, позабыв о всякой вежливости. Ничего, мне можно, у меня стресс. И уже похоже перманентный, а не просто затяжной, как раньше бывало.
— Эй, с тобой все в порядке?
Оп-па! За меня беспокоятся! А сразу подумать и не пугать не судьба? Но нет же, вероломно подкралась и поприветствовала приятным женским голосом на чистейшем русском! Чудо, что я не захлебнулся!.. Ах, да, слизью же дышать можно… спасибо тебе еще раз, добрая девочка!
— Ф-фух!..
— Так ты в порядке?
Она издевается, что ли? И вообще, что за бабье царство? Сначала дочь Рина, а теперь его жена? Хотя вряд ли — девица, с относительным удобством устроившаяся подле бассейна на складном стуле, была слишком молода, чтобы оказаться матерью десятилетней девчонки. Плюс абсолютно ничего общего во внешности с недавней гостьей. Э-э-э… что-то туплю. Как все вышеперечисленное могло ей помешать стать супругой Рина? Вот именно, что никак.