Черт! Я раньше думал, что мне Рин-сан в кошмарных снах являться будет. А теперь вряд ли — у меня новый фаворит. Еще бы бородищу этой зверюге…
— Чего ты здесь забыл, шкет? — прогудел гориллоид, и я аж присел — настолько был впечатлен глубиной баса.
А еще до меня наконец дошло, что вот эта вот глыба умудрилась подкрасться совершенно бесшумно и могла сотворить со мной все, что только бы ей заблагорассудилось. Но почему-то не стала. А еще она обращалась ко мне на родном русском наречии.
— Э-э-э…
— Чего блеешь? — нахмурился мужик, и нагнулся ко мне поближе.
Ну да, мужик. Хорошо так в возрасте, под полтинник, или даже больше. В полном расцвете сил, можно сказать.
Я робко улыбнулся, глядя прямо в налитые кровью глаза бугая, и попытался отступить, да не тут-то было — гориллоид легко сгреб меня за грудки одной пятерней и легонько тряхнул.
— Онемел, что ли?.. Ты меня вообще понимаешь? Кивни хоть!
— П-понимаю…
— Гляди-ка! Голос прорезался! — удивился мужик. — А тебе не говорили, что «кольты» детям не игрушка? И вообще, нехорошо брать чужое?
— Я… н-не…
— Конечно-конечно! — осклабился собеседник и чуть натянул мой комбез. Так, слегонца, чтобы чуток горло передавить. — Тебя кто вообще сюда пустил?
— Я за… блудился! Кха!..
— Чего?! — вылупился гориллоид и совершенно машинально — от удивления, вестимо! — приподнял меня на полусогнутой руке.
Нажим усилился, и вот тогда-то во мне и проснулся Алекс Завьялов, потомственный торговый аристократ и наследник целого клана, которому всю жизнь вдалбливали, что он особенный. Причем не в силу каких-то сверхчеловеческих качеств, дивной красоты, или, там, общей гениальности, а исключительно по причине особой ответственности, требующей в нужный момент решительности и бесстрашия. Об ответственности сейчас речи не шло, а вот для решительности и бесстрашия самое время. Если, конечно, я не хотел двинуть кони от удушья.
Я не хотел, а потому перестал беспомощно болтать ногами и от души пнул бугая по самому ценному. Попал, судя по сдавленному оханью, относительно удачно — мужик разжал ладонь и скрючился, инстинктивно прикрыв пах ручищами. А я, едва утвердившись на своих двоих, чуть отступил назад — насколько стеллаж позволил. И, как показала практика, вовремя: гориллоид подозрительно быстро оклемался и попытался достать меня размашистым хуком. Ну, или чем-то отдаленно на него смахивавшим. На мое счастье, скоростью тип не отличался, да к тому же не смог полностью разогнуться, а потому я успел поднырнуть под его левую и скользящим шагом выйти за спину. Оказавшись в столь выгодной позиции, подпрыгнул и вбил бэк-кик приблизительно в район селезенки, хорошенько вложившись в удар. И моей невеликой массы как раз хватило, чтобы гориллоидная туша нырнула головой в стеллаж, который и обрушился незамедлительно с веселым грохотом. А я тем временем поспешил разорвать дистанцию и лихорадочно зашарил взглядом по ближайшим окрестностям в поисках чего-то посущественней, нежели собственные кулаки.
Как назло, ничего подходящего на глаза не попадалось, а мужик, фактически погребенный под кучей хлама, выпростался из него с завидной быстротой. И взгляд его, и до того не отличавшийся кротостью, обещал многое… очень многое!..
— Ну все, шкет, хана тебе! — рявкнул бугаина, взмахом ручищи расшвыряв добрую толику мусора, и уже в следующее мгновение оказался на ногах.
Мало того, еще и молниеносный правый прямой выбросил, от которого я едва успел отшатнуться, и тут же добавил сбоку — в печень, гад, целился, не иначе!
Прикрыться я успел, да толку от этого действия оказалось чуть — отсушенный локоть онемел, а меня в прямом смысле слова впечатало боком в стену, по которой я благополучно стек на пол. Ладно хоть головой не ударился, а то вообще бы печально получилось. А так даже удачно упал — можно перекатиться, заодно захватив в «ножницы» ножищи бугая, и посмотреть, что из этого получится…
— Эй, а вы чего это делаете? Дядя Бобби? Алекс?..
Признаться, в этот момент я выдохнул с облегчением. Ну а как иначе, если при первых же звуках Лизкиного голоса бугаина замер на полушаге и спрятал кулаки за спину? Мало того, еще и вид имел нашкодившего школьника. Чудеса, да и только!
— Алекс, а ты чего развалился? — продолжила допытываться девушка, оккупировавшая дверной проем. — Споткнулся?
— Устал он, — пробасил «дядя Бобби». — Так это тот самый, что ли?
— А ты, можно подумать, не догадался! — ехидно ухмыльнулась Лизка. — Мы ведь в каждом рейсе по десятку пассажиров перевозим!
— Да не знал я…
— Хватит оправдываться, — скривилась девица. — Сколько можно-то? Я же тебя просила — не надо лезть в мою личную жизнь! Тем более что с Алексом ее нет, не было…
— Чего замолкла? — буркнул мужик, так и не дождавшись логического завершения фразы. — Не уверена, что не будет?
Да-да, мне тоже интересно, что ты скажешь! Ну, Лизка, не томи!
— Вот еще! — фыркнула девушка. — Сдался он мне!
— В глаза смотреть! — приободрился мужик. — Ох, лукавишь, девка! Что я твоей матери скажу?..
— Правду!
Ха, какая дерзкая! Я бы поостерегся с этим лысым монстром в таком тоне разговаривать… но это я, посторонний. А она родня, как-никак.
— Что, правда приглянулся? — озадачился Лизкин дядька.
— Да тьфу на тебя! — немедленно вызверилась та. — Сами разбирайтесь! Но не дай бог я на Алексе хоть один синяк увижу!
— Да не трону я его… больше, — буркнул смущенный дядюшка. — Но проверить-то надо было…
— А, так вот в чем дело! — уперла руки в бока Лиза. — Ты совсем дураком стал, старый? Чокнулся на почве общения с движками и генераторами? Да его же соплей перешибешь!
— Эй!..
— А ты вообще молчи!
— С фига ли?!
— Я за него впряглась, а он еще и возмущается?!
— Ну-ка, молодежь, разбежались! — рыкнул дядька.
Как ни странно, рык на Лизку подействовал отрезвляюще — та фыркнула и удалилась с крайне независимым видом. Причем эту независимость она умудрилась даже спиной демонстрировать, чем вызвала уже наше совместное уважительное хмыканье. А потом звероподобный механик протянул мне лапищу:
— Вставай, шкет, знакомиться будем!
Я потянулся было навстречу, но тут мой взгляд наткнулся на нечто столь примечательное, что я моментально позабыл о хозяине берлоги: под разгромленным стеллажом в куче малоинтересного хлама валялась… самая настоящая книга. Не прозрачный планшетный накопитель с низкокачественным дисплеем, как я думал ранее, а реликт далекой эпохи — если не с самой Земли, то как минимум из первого столетия космической эры. Скорее всего второе, потому что подозрительно целые листы — явно не бумага. Вечный пластик с лазерной гравировкой. Вещь цены невероятной, и вот просто так пылится в мастерской ничем не примечательного корабельного механика? Ну, помимо звероподобной внешности?..
— Э-э-э…
— Борис Борисыч, — правильно истолковал мое замешательство Лизкин дядька. — Но можешь звать меня Боб.
— Э-э-э… Боб… Борисыч?
— Ну?!
— Можно посмотреть?..
— Так с этого и надо было начинать! — обрадовался механик. — Вон он, «кольт», валяется…
— Да не, мне бы книжку…
И вот теперь я Борисыча реально удивил. Настолько, что он даже комментировать не стал. Просто аккуратно поднял сокровище, захлопнул, стряхнул пыль и протянул артефакт мне.
А у меня ажно дыхание сперло от вожделения — еще бы, книга на физическом носителе! Таких даже у папеньки в кабинете не было. И не факт, что вообще хоть одна на «Савве Морозове» нашлась бы, даже в спецхране.
— Да не трясись ты так, не развалится! — приободрил меня Борисыч.
И оказался прав — пластик отлично сохранился, несмотря на возраст. А тот оказался весьма почтенным, если верить библиографическим сведениям. Две тысячи двести пятьдесят девятый год издания! Аж дух захватывает! Не тысячелетие, конечно, но достаточно близко к тому… а написана еще раньше. Гораздо раньше — в конце двадцатого века.
— Николай Петрович Чикер, — вслух прочел я. — «Служба особого назначения»… это про что?
— Про ЭПРОН.
— Э?..
— «Экспедиция подводных работ особого назначения», — расшифровал Боб Борисыч. — Интересная книжка. Мне по наследству досталась, можно сказать, семейная реликвия — в ней есть самое древнее упоминание нашего рода, Мягковых. По приданию, она однажды помогла выиграть важную судебную тяжбу с каким-то зарвавшимся аристократишкой. Тоже давно, лет триста тому. С тех пор и кочует… с наследниками.
— Борис Борисыч?..
— Чего?
— Дадите почитать?
— Да бери… не пролюби только!
Впоследствии, вспоминая события, имевшие место на «Спруте», я неизбежно приходил к выводу, что именно в этот момент и зародилась наша дружба с Борисом Мягковым — звероватым на вид, но мировым мужиком, перевернувшим мою жизнь с ног на голову… но об этом потом.
Глава 4
Три месяца. С одной стороны, срок просто ничтожный, меньше семестра в той же академии. Или чуть больше каникул в ней же. С другой — целая новая жизнь. И это я еще не считаю собственно бегство из дома и путешествие на «Спруте» в компании бравого капитана Рина с командой. Три месяца на Картахене. Три месяца свободного плавания в не самом законопослушном месте Протектората Человечества. Хотя что я сам себе вру? По факту, другого такого настолько коррумпированного и пронизанного криминальными связями сверху вниз и обратно хумановского поселения сразу и не вспомнишь. Из действующих на сегодняшний день, я имею в виду. А если уж искать аналогии в легендарном прошлом, этой космической станции больше подошло бы название Тортуга, ибо здесь царила такая же вольница. Разве что не пиратская, а больше барахольная — на Картахене в основном обитали «дикие спасатели», мародеры-трофейщики, перекупщики, контрабандисты всех мастей и откровенно разбойничьи банды. Одни добывали «хабар», другие его пристраивали, куда надо, третьи доставляли по адресу, ну а четвертые — те самые банды — в зависимости от ситуации подвизались во всех ипостасях сразу, то бишь являлись универсальными специалистами. А еще они настолько срослись с местной властью, что отличить полицейского от бандита можно было разве что по контексту: отогнал шпану от сдавшего хабар трофейщика — коп; отжал у оного трофейщика как минимум половину навара — рэкетир, сиречь бандюга. А если он это проделал одновременно? Вот и я первое время терялся в догадках — как так? Потом немного освоился и встроился в местную иерархию — причем довольно удачно, в качестве уважаемого в равной степени всеми (кроме разве что нариков-отморозков) технического специалиста. Во-первых, багаж знаний позволил (на поддельный диплом здесь всем было откровенно наплевать), во-вторых — наличие стартового капитала.