Испытывать терпение кэпа со товарищи и дальше я не стал, велел Железяке спрятаться и перебрался в шлюз, благо тот сохранил функциональность и после предыдущего визита. Ну а чего лишний раз людям нервы трепать? Они ведь сейчас наверняка, как говорится, на измене: адреналин, учащенное сердцебиение, беспричинный страх… причем еще большой вопрос, по какому именно поводу. Может, «Кэрриер» алиены захватили. А может, тут всего лишь мой хладный труп… опять же, смотря кто в поисковой группе. Если Рин-сан, то я зря беспокоюсь — этой глыбе все нипочем. А если тот же Боб Борисыч… то тут возможны варианты. Ладно, не встречу, не узнаю.
Подбадривая сам себя этими соображениями, я успешно прошел шлюзование, то бишь дождался, когда за спиной закроется внутренняя переборка, и застыл напротив внешней. Хотел было ее гостеприимно распахнуть, но почему-то внезапно оробел. Давненько со мной такого не случалось… предчувствие дурное? Черт… ф-фух, была не была!
Использовать пульт по прямому назначению я поленился, законнектился через «нейр», мысленно подтвердил команду и напрягся в ожидании… чего-то. Что самое интересное, я даже не мог толком осознать направленность этого ожидания: хорошее меня ждет, плохое, или «ни нашим, ни вашим»? А потому просто стоял, чуть ссутулившись и уронив правую ладонь на рукоять плазмера, так и торчавшего в набедренной кобуре. К чему такая подозрительность? Да кто бы самому объяснил… витало что-то такое в воздухе…
И, как оказалось, заразное — едва внешняя створка сдвинулась в сторону, открыв замечательный вид на внутренности переходной «кишки», как я наткнулся взглядом на ствол, причем как бы не круче моего собственного. Самопроизвольно сработавший зум явил зрелище испарительной камеры, показавшейся мне в данный конкретный момент бездонным колодцем, ведущим прямиком в ад, и я лишь огромным усилием воли сумел избавиться от наваждения. Для верности помотав головой, мысленной командой отменил увеличение и только тогда разглядел позади мощного плазмера не менее мощную сутулую фигуру, сжимавшую оружие в могучей длани. Что характерно, фигуру, закованную во впечатляющую броню — что-то типа моего скафандра общего назначения, но подвергнутого значительной кустарной доработке. Особенно внушал шлем с целой гроздью приблуд вроде дополнительного забрала на кронштейне, узконаправленного фонаря и бог знает чего еще. Монументальная конструкция.
— Э-э-э… Борисыч?.. — проблеял я после томительной паузы, затянувшейся, такое ощущение, минимум на полчаса. — Ты чего?..
— Живой, салага! — облегченно выдохнул старый знакомец, но ствол не убрал, разве что самую чуточку расслабился. — Ну-ка, поляризацию выруби!
— А она включилась, что ли? — удивился я. Не помню, чтобы соответствующую функцию активировал. — Точно…
— Хм… что-то подозрительно здоровый…
— В смысле?!
— Чутка небритый, но не исхудал, не почернел… разве что не лоснится!
— Эй, Борисыч, ты чего?!
— Руки в гору! Ну-ка, живо!
— Эй-эй-эй! Что за дела?!
— Грабли от ствола убрал! Убрал, я сказал!
— Хорошо, хорошо… какие еще будут пожелания?!
— «Нейр» засвети!
— Да блин! — возмутился я. — С этого и надо было начинать! На!
Подтвердив запрос на обмен данными, я снова недоуменно уставился на Борисыча, который по одному ему ведомой причине не торопился сокращать дистанцию и опускать оружие. Мало того, он еще и умудрялся просматривать отчет о состоянии объекта, то бишь меня, который транслировал ему на зрительный нерв его собственный девайс. Причем просматривать тщательнейшим образом, судя по очередной затянувшейся паузе. У меня же лишь пару раз дернулся экран, но я на это не обратил внимания. Какой пустяк, право, по сравнению с остальными событиями!
— Слушай, может, хватит уже? — потерял я в конце концов терпение. — Я это, я. Алекс Заварзин, тот самый хмырь, которого Рин-сан приволок в полумертвом состоянии. И на которого потом твоя племяшка запала.
— Цыц, салага!
Мне показалось, или сейчас Борисыч рыкнул особенно злобно? Интересно, с чего бы?..
— Вроде все сходится… но почему такой подозрительно здоровый?!
— Борисыч, ну хорош уже! Когда бы я успел исхудать, за неделю-то?..
— Хм…
Оп-па! Растерянность? Не, Боб Борисыч и растерянность — взаимоисключающие параграфы. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Это закон природы, как смена дня и ночи на планетах, бабское мозгоклюйство и неистребимость тараканов.
— Руки-то можно опустить?..
— А?.. Да, опускай. — Борисыч наконец соизволил убрать монструозный плазмер в не менее монструозную кобуру, и приветственно распахнул объятия: — Ну, иди сюда, что ли…
Э-э-э… чего это он? Как-то раньше за ним не водилось излишней сентиментальности… а тут нате вам, обнимашки! Что-то очень подозрительно…
Как выяснилось, интуиция вопила не зря: стоило мне лишь сделать пару шагов навстречу коварному механику, как на мой шлем обрушилась мощнейшая оплеуха. Ага, как только дистанция позволила, так и врезал с правой. Спасибо броне, иначе бы жизни лишился. А так просто на колени рухнул и головой замотал в полнейшем обалдении — надо же, через шлем нокдаун словил! Повезло, что забрало не лопнуло. Силен Борисыч, этого не отнять… хорошо хоть продолжать не стал.
— За что?! — возмутился я, чуть очухавшись. — Что за дела вообще?!
— Радуйся, что легко отделался! — огрызнулся Борисыч. И невозмутимо протянул руку: — Вставай, чего растележился!
Воспользовавшись помощью, я таки поднялся на ноги, и сразу же подвергся повторной атаке: на сей раз механик не стал со мной боксировать, а просто облапил и сжал в объятиях что было силы.
— Бли-и-ин… кха! Ф-фух… Борисыч, ты чего?!
— Ничего, — обронил тот скупую мужскую слезу, но из объятий все же выпустил. — Пошли, пропащий!
И по плечу долбанул от всей широкой механической души, я чуть было в стену не влип, благо в «кишку» выйти не успел. А в шлюзе «Кэрриера», между прочим, переборки отменно крепкие и твердые.
— Да ты меня добьешь сейчас! — в очередной раз возмутился я, но Борисыч уже не слушал — угрюмо топал по «кишке» к шлюзу «Спрута», ни на мгновение не усомнившись, что я последую за ним.
И оказался прав, хоть я и поколебался чуток, прежде чем покинуть карго-бот. Потом все же взвесил все «за» и «против» и пришел к выводу, что дареному коню, то бишь кораблю, в зубы не смотрят. Хоть и не по нутру мне «гексы», но конкретно для этого все же можно сделать исключение.
В общем, от Борисыча я порядочно отстал, но он любезно дождался меня в шлюзе, где в очередной раз пришлось на собственной шкуре ощутить действие гексаподской слизи. Переждав процесс «истаивания» внутренней створки, мы дружно шагнули в облагороженный нынешними владельцами коридор, то бишь отделанный дешевыми пластиковыми панелями и оснащенный не менее дешевыми светильниками, и буквально напоролись на капитана Рина. Тот, в отличие от механика, броней пренебрег, ограничившись стандартным комбезом и курткой-«бомбером», а потому соригинальничал: окинув оценивающим взглядом мой шлем и собственные кулаки, не говоря худого слова саданул мне в живот с ноги. И ведь знал, зараза, как бить! Образцово-показательный уширо-гери на хорошей скорости и с вложением массы. Плюс попал крайне удачно, под нагрудные щитки, чуть ниже солнечного сплетения. Меня в прямом смысле слова вплющило в стену, по которой я благополучно стек на пол и рухнул на колени, согнувшись в три погибели и силясь хватануть воздуха.
— Этот ахо напоминает мне легендарную рыбу фугу, — невозмутимо прокомментировал Рин-сан мои потуги. — Смотри, как глазами лупает!
— Пожалуй, сходство есть, — кивнул Борисыч, к этому моменту уже стянувший с головы шлем. — Но отдаленное.
— Он что-то говорит?..
— С…
— Да не, это дыхание…
— С-су…
— Что, извините?
— С-суки!.. За… что?!
— Хм, — озадачился капитан. — И он еще спрашивает? Кстати, Борисыч, а чего это он такой возмутительно сытый? И не опаршивел?
— Говорит, не успел, за неделю-то!
— Действительно? Как интересно!..
Рин-сан смерил меня подозрительным взглядом и хмыкнул, вызвав очередной разрыв шаблонов, но пояснять ничего не стал — молча развернулся и ушел. Видимо, нашлись куда более важные дела, чем разборки с нерадивым салагой. Я же, чуть отдышавшись, взмолился:
— Борисыч, блин! Ну хоть ты объясни, что происходит!
— Нормально все, — отбрехался тот. — Пошли, чего расселся?
— Куда?
— В порядок тебя приводить, куда же еще… у нас тут рядом санитарная зона оборудована, самое то тебе сейчас.
— Опять в слизь?! — ужаснулся я.
— Ну не воду же на тебя тратить!
— Вот спасибо!
— Помалкивай уже, косячина ходячий.
Пришлось последовать совету. А еще я по примеру попутчика снял шлем, чем вызвал очередной приступ паранойи механика: тот еще более подозрительно на меня уставился, принюхался и озадаченно прищурился.
— Ну да, неделю толком не мылся, — признался я. — Как-то не до того было…
— Неделю, говоришь?.. Ладно, шагай.
Ушли мы и впрямь недалеко: за первым же поворотом коридора обнаружился отнорок, ведущий в небольшое и я бы даже сказал уютное помещение, стилизованное под пещеру. Или не стилизованное? Не важно, в общем. Главное, что здесь обнаружилась знакомая ванна с местным гигиеническим средством, и складной стул со стопкой чистой одежды.
— Располагайся, отмокай, — предложил Борисыч.
— А ты?
— А я пошел, дел полно. Надо еще твой «Кэрриер» обиходить, к перелету подготовить, все дела… дай доступ, кстати.
— Лови, — хмыкнул я, активировав через «нейр» соответствующую функцию. — Только аккуратнее там.
— Что, возможны сюрпризы?
— Сам увидишь.
— Ладно, постараюсь не вляпаться…
— Во что это?! — возмутился я в спину Борисыча, но тот даже слушать не стал — невозмутимо утопал прочь. — Что-то странное здесь творится, однозначно… пройтись, оглядеться? Или?..
Я с отвращением покосился на ванну, и решил немного задержаться — Борисыч прав, амбре от меня то еще. Неделя без нормальных гигиенических процедур это долго. Да, именно неделя, с учетом двухсуточного перелета на «Фальконе». Да и одежка вон свежая… манящая!..