ой пояснице курчавого брюнета; решетка подается; курчавый брюнет подминает под себя девочку; его ногти скребут землю; он дышит в щеку девочки, задыхаясь, выдувая соломенную пыль; девочка двигает животом, раздавленным брюшным прессом курчавого; слепота, ногти, плевки, косящие глаза курчавого; опустошенная мошонка курчавого распластывается по бедру девочки; под пальмами морпехи тащат из палатки потерявшую сознание женщину: ее сжимает в объятиях белокурый солдат с багровым лицом, мокрыми от слез, воспаленными от угольной пыли глазницами, моча мешает ему спустить сперму; «…вставляй, мудило; хрен; паси жмуриков»; их руки, губы лижут, ласкают искаженное лицо женщины под испачканной мазутом, винищем ладонью белокурого солдата;/ вся в грязи, покрытая соломенной пылью — кроме сжатых губ и влагалища, откуда торчит сдавленный член курчавого — девочка стонет, втягивая носом кровавые сопли;// голова женщины стукается об изрезанный ствол: инициалы, даты призыва, пронзенные стрелами сердца, — мертвой пальмы; расхристанные солдаты, сжимая в липких кулаках свои возбужденные члены, толкутся между женских ног, раздвинутых кулаками двух уже облегчившихся товарищей, обмякшие члены которых отдыхают на обтянутых пятнистыми штанами ляжках;/ в палатке солдаты, усевшись на грудь, руки, живот отца, ерошат ладонями свои почерневшие волосы, пердят: вбитый в рот потерявшего сознание самца подсвечник поскрипывает между его пересохших губ;/ смотровая вышка возвышается над засохшей пальмовой рощей; часовой пёль[3] со взмокшим ворсом на черепе, желтая радужная оболочка глаз которого почти сливается с голубоватым белком, наводит прожектор: луч света выхватывает потные тела взгромоздившихся на женщину солдат; часовой мнет член в кулаке, поворачивает прожектор: луч пересекает пересохшее русло вади[4], останавливается на дрожащих под легким ветром запыленных олеандрах: там стая шакалов рвет на части наполненный гниющей жижей труп осла — их вздувшиеся бока покачиваются; часовой толкает раму прожектора, луч пламенит покрытые пушком, усыпанные сахаром, трепещущие под засаленными полами униформы груди: спутанные волосы покрыты бисеринками пота; луч разжижает кровь на горле, гной в порезах; член толкается в накрахмаленную ширинку, вылезает из трусов, разрастается, изогнувшись, под тесной тканью; часовой кулаком направляет прожектор в стратосферу; стонет, зевает, трется ляжками о защитное ограждение, шов брюк врезается ему в зад; солдаты отходят от скрючившейся у ствола женщины; муравьи, мошки пожирают семя, сперму, стекающие по краям ее раскрытого влагалища, лоскут — охровые цветочки на фиолетовом фоне — прилип к лобку; они уходят прочь легкой походкой, с еще не высохшей на подбородке слюной, широко расставляя ноги; заправляют свои отростки, застегивают пояса, вытирают изгвазданные руки о ляжки, их пальцы вымазаны сурьмой, покрывающей густую шевелюру женщины; пердят; прислонившись спиной к лестнице сторожевой вышки, достают сигареты из забрызганных спермой карманов, меся ногами пропитанный мочой песок, закуривают, трясут задницами: залупы, отлепившись от трусов, выдают оставшуюся сперму; газы охлаждают их потные задницы; часовой садится на корточки, его ягодицы раздвигаются, освобождая слепленные дерьмом волосы у заднего прохода, прижимается ноздрями к дырам в полу; от распахнутых солдатских рубах исходит затхлый запах спермы, смешанный с едким дымом табака, сожженного у них на губах измазанными в семени пальцами; сменившись, часовой спускается, бежит, с отвердевшим, скованным тугими трусами членом, к пальмовой роще за колючей проволокой, тащит женщину за ноги от ствола в просоленное болото, наваливается на уже бездыханное тело, раздвигает пальцами увядшие губы ее влагалища, вставляет свой сократившийся при соприкосновении с охладевшей плотью отросток, целует иссохшие губы женщины, ее глаза, с радужной оболочки которых испаряется солдатская слюна; влагалище женщины смыкается на члене пёля, сжимает его, сдавливает; пёль поднимается, всеми порами источая холодный пот, капельки которого свисают с волосков, завитков, вытаскивает свои пальцы из безжизненной шевелюры женщины — блохи, вши выскакивают из пропитанных пресным потом прядей; мухи, ихневмоны устремляются туда, опыленные цвелью с листьев полузасохших мужских пальм, пробираются к позеленевшей коже черепа — , сжимает у основания свой член, вцепляется в завитки на лобке женщины; на его мошонке, которую он ощупывает другой рукой, проступает белый пот: мошкара, муравьи склеиваются в массу между его пальцами; он задыхается от затхлого запаха соли; распрямляется, приподнимая за поясницу прижатую к своему животу женщину, идет вперед, расставляя ноги, спотыкается, вздыбленная женщина своим весом давит ему на член, натягивая кожу на позвонках его шеи, первый шейный позвонок и грудная кость начинают выпирать; на засыпанной сухим песком площадке у самого края пальмовой рощи он резко останавливается: мухи, мошкара кишат у него под фуражкой, в колтуне на затылке; окоченевшие женские ноги бьются об его напряженные икры; он, задыхаясь, опускается на колени, корчится, его живот похолодел, мышцы в паху, член напряжены до предела, ноги женщины с разбухшими измятыми песком венами разгибаются; он колотит кулаком по влагалищу, его пальцы раздирают одеревеневшие мышцы, губы, выворачивают их, лезут внутрь; пёль обнажает висящий на бедре кинжал, очерчивает кончиком согнутого об ониксовую стенку во время резни лезвия полукруг вокруг влагалища, вонзает лезвие в безмолвную плоть, рвет, обдирает, перерезает все мышцы, нервы, управляющие влагалищем женщины, кромсает окутавшую, сдавившую его детородный орган дряблую материю; вновь отвердевший от соприкосновения с шевелящейся плотью член резко поднимается, увенчанный куском кровоточащего мяса; пёль берет его в руку, ласкает, вытирает полой своей пропотевшей рубахи; поднимается, прислоняется спиной к стволу; подбирает винтовку на просоленной площадке — песок с шумом летит ему в глаза — возвращается к женщине, бьет прикладом в лицо, в грудь — красный деформированный увядший член болтается на ляжке пёля; пёль приседает, отвернувшись, вцепляется в женские красные подмышки: его потные руки скользят по холодной плоти; забрызганные кровью изрезанного влагалища ноги волочатся по останкам; пёль ногой сталкивает искалеченный труп в вырытую шакалами под колючей проволокой яму, на дно, устланное падалью, дерьмом, исторгнутым ими в погоне за добычей; поднявшиеся в воздух шершни, сфексы, с вибрирующими усиками, жалами, осаждают его член, глаза, ноздри, губы; пёль заворачивает голову в рубашку, оса жалит его под правым соском, навозная муха пьет семя, осевшее по краям обнаженного пупка: ее сдавливают потные складки внезапно вздрогнувшего торса; она уползает, жужжа и смешивая свое дерьмо с потом, по складке к бедру; пёль бросается бежать, схватившись за член, выбросив вперед раскинутые руки; в санчасти два солдата с голым торсом валяются под умывальником, хрипят, блюют, щека к щеке; хлюпая коленками в розоватой блевотине, свисающие волосы слиплись от кровавого дерьма; практикант, присев, всаживает иглу в их обнаженные ягодицы: два санитара удерживают их в лежачем положении на кафеле; пёль садится на скамью, его голова подпрыгивает, свесившись на плечо, зубы стучат; его покрытый засохшей кровью отросток торчит из ширинки; его сосок раздулся; практикант, красный член которого тычется в измазанную йодом ширинку, выпрямляется, вглядываясь остекленевшими глазами в соблазнительно пухлые щеки, в складку, образованную повязкой под пряжкой ремня; два санитара поднимают солдат, перетаскивают их к выставленным снаружи, у бараков, на подставках носилкам; ужаленный в грудь пёль стонет, кровавая слюна стекает по его пересохшим губам, двумя нитями спускаясь на подбородок; практикант вырывает у него рубашку, бросает ее к его ногам; он протирает, перевязывает укус; практикант, сжав в кулаке носовой платок, указательным пальцем трогает, трет губы, зубы пёля: член шевелится у него в трусах… «чертов пастух, оттянулся, потрахался вволю… здоровенный степной ловелас… слизистая оболочка рта воспалена…, хоть ставь тебя под горячий душ, хоть под инсектициды, скребница и та не сдерет с тебя этот аромат шерсти, молока… нажрался теста, поташа, насосался ядов… опять кому-нибудь вставил в зад, а испачканный дерьмом член, твердеющий всякий раз, когда судорожно напрягаются хрящи на заднице, все равно воняет потом лижущих соль животных…»…: пёль целует через кисею ногти практиканта, его ноздри улавливают запах высохшей в складке ткани спермы; практикант убирает носовой платок, гладит голое плечо пёля, сжимает его член, перекатывает в ладони, шарит в ширинке, достает мошонку, ощупывает складки; пёль, с ноющим брюшным прессом, раздвигает ноги; поднимается, опирается ляжками о раковину, отдает свой вновь отвердевший член во власть пальцев практиканта, которые прижимают его к фаянсовому краю, погружают замызганный член в чашу с перекисью водорода; пёль выходит: из прилепившегося к пальмовому навесу над санчастью гнезда жаворонков доносится шуршание; пёль гладит гнездо, жаворонки выпархивают, обгадив его запястье; пёль приседает, ложится на подстилку, предназначенную для подвергавшихся пыткам заключенных, засыпает, жесткий шов брюк снова врезается ему в зад; его мокрые от выделившейся при движении щек слюны губы — колени, икры, лоб — , дрожат, касаются пятен крови на подушке..«.. я пью кровь истязаемого мятежника прямо у него изо рта, прижавшись к его икрам, у меня на запястье браслет с серпом на цепочке, мой рот полон крови, я бегу между окутанными огнем, полными ядом канавами к лугу, где скачут рыбы, подальше от царства рабов; на вершине горы я выплевываю кровь в ониксовую вазу; остальные, в чьи затылки инкрустированы навозные жуки, упершись лбами друг в друга, выплевывают совсем иную кровь, золотую, голубую, черную; ветер швыряет брызги крови на мою обнаженную поясницу, туча экскрементов закрывает вершину горы: под выступом скалы солдаты раздувают сложенный из веток в открытом рту мертвой женщины костер, пламя колышется, они сидят на корточках, их вставшие дыбом растрепанные волосы сметают пыль с ее грудей; я трусь грудью о шерсть на ее лобке, в которой запутался жаворонок; он вскрикивает всякий раз, когда моя грудь наваливается на тело, у меня из ’ глаз брызжут слезы; горячая кровь струится у меня из ушей; дождь экскрементов забрызгал скалу; кровь в водоеме горит, кипит; молодой повстанец, чьи обнаженные ноги вымазаны ониксовой пылью, губы — мукой, выходит из земли, склоняется над водоемом, окунает в него голову, кулаки; подняв испачканную кровью голову, он испускает хриплый призыв в направлении гор, кусты шевелятся: выскакивают львы; улегшись у ног повстанца, они лижут его колени; молодой повстанец, набирая смешанную с экскрементами кровь в свои сложенные в виде чаши ладони, обрызгивает их гривы; в лагере женщины виснут на шлагбаумах, члены солдат направлены на их матерей, приехавших из метрополии на Праздник Рабства по приказу Штаба; я уношу свою мать в бамбуковую комнатку, я укладываю ее на подстилку из отравленной соломы: зарывшись с головой под подол ее платья, я поедаю фрукты, пирожки с антилопой прямо с ее обветренного лобка, в то время как она, уставшая от пут