— Не ожидал, что ты так быстро вернёшься, — усмехнулся он, не утруждая себя ни приветствиями, ни лишними расшаркиваниями. — Как самочувствие?
— Доброе утро, Эр Кьерр, — слегка поклонившись, сказала я.
Возможно, моему поклону не доставало уважительности, но на большее я была не согласна.
— Спасибо, со мной уже всё хорошо. Господин сказал, что вы мне всё объясните, — изогнув бровь, поинтересовалась я.
— Правда? — несколько неуверенно поинтересовался он.
— Да, Эр Кьерр, — кивнула я в ответ.
— Странно, конечно, — пожал он плечами, — ну, да ему, наверное, не до этого сейчас.
Я едва сдержалась, чтобы не заметить, что так и есть, потому просто с интересом уставилась на мужчину.
— Что ж, — кивнул он каким-то своим мыслям, — твои покои готовы. Хотя и было времени всего несколько часов, но всё же это не тот срок, чтобы мои люди не справились.
— Покои? — переспросила я, начиная ощутимо волноваться.
Вряд ли покоями называют места проживания горничных или кухарок…
— Именно, — кивнул он, — ты должна была занять покои Тамин, но господин велел подобрать для тебя комнаты поближе к его покоям так, чтобы… Неважно, — взмахнул он рукой, — одним словом, он хотел бы, чтобы ты заняла покои, предназначенные для официальной наложницы…
— Серьёзно? — не ожидая столь радостного известия, я с трудом могла побороть улыбку, что начинала расцветать на губах.
Наложница! Подумать только, это же отлично! Это же значит, что и искать его особо не придётся, да и охотничий сезон можно не открывать, когда добыча сама ползёт в руки. Пусть и медленно и трепыхается без дела, но ведь ползёт же.
— Я так понимаю, мои новости для тебя не сказать, чтобы печальные, — понятливо хмыкнул Эр Кьерр. — Правда, кроме покоев первой наложницы тебе больше ничего не достаётся, почему-то господин не захотел проводить официальную церемонию… Хорошо, что у тебя есть метка его рода, всё же она гарантирует его покровительство.
Что значило его замечание, я не очень хорошо понимала. Как по мне, так и отлично, что на меня не напяливают ещё какой-то официальный статус. Ещё не известно хватит ли моих пробудившихся сил, чтобы снять метку, а если придётся стаскивать ещё какую-то петлю? Нет, нет, меня всё устраивает. Я совершенно ясно понимала то, в каком положении оказалась. Совсем скоро мой голод станет опасным для окружающих и для меня самой. До такого состояния доходить было нельзя ни в коем случае. Так же, у меня была одна единственная возможность снять с себя метку. В момент, когда мои энергетические потоки раскроются и я заберу силу Ардэна, а он будет настолько истощен, что начнёт поглощать магию извне, я буду объективно сильнее его. Это тот самый момент, когда я смогу скинуть энергетическую привязку на тот момент более слабого демона. Я не знала насколько сильной квисэн смогу стать. Не было никаких гарантий, что сильнее дракона. Потому у меня был один единственный момент, когда я не должна была подвести саму себя. То, что Ардэн выделил мне покои наложницы, говорило о его намереньях, как мне казалось. И всё же странно, почему мой покровитель избегает меня? Разве с наложницами так себя ведут? Вообще, ощущение такое, что это я его к себе в гарем пристроила, а не наоборот…
Хорошо, пусть поломается для приличия, а мне не мешало бы придумать путь отхода из Алмао. И, вот как раз с этим возникали проблемы. Учитывая то, как сложно было сюда попасть, я не имела ни малейшего понятия, как отсюда выбраться. Все эти плавающие по воздуху острова, портальная и пространственная магия, общая отрезанность города высших от мира, превращало его в непреодолимую крепость. Стоило подумать об этом, как руки опускались. Я не представляла, как мне отсюда выбраться.
Может быть, просто спросить его, что ему нужно в обмен на свободу для меня? Вдруг у всего есть цена и Ардэн просто назовёт мне свою?
Подавив тяжелый вздох, я решила, что сбавлю обороты по соблазнению дракона и попробую поговорить, а то если так продолжится он начнёт меня избегать. Такое ощущение, что я старый извращенец в погоне за невинным драконом, даже обидно как-то…
— Люблю, когда ты навещаешь меня, — прошептала Эва, наслаждаясь легкими прикосновениями пальцев Кайя к её обнажённой спине. Он то слегка поглаживал её кожу, то пропускал её волнистые пепельные пряди волос сквозь пальцы. Такая редкая, почти болезненная иллюзия ласки. Говорят, тяжело любить того, кто не любит тебя. Эва точно знала, что куда страшнее запутаться в паутине противоречивых чувств и вовсе не знать, что и к кому ты чувствуешь на самом деле.
Их запретная порочная связь, в которой они когда-то нашли утешение друг для друга, казалось была гораздо крепче любых уз. Любовники и любовницы сменяли друг друга, иногда вставая между ними, у Эвы даже появился муж и не абы кто, а сам император, но всё равно, она всегда знала, что в какой-то момент почувствует эту тоску и голод по кому-то столь же отвратительному, как и она сама, чтобы вновь слиться с ним в этой омерзительной гармонии их страсти.
— Ты же знаешь, — хмыкнул он, отстраняясь от неё и совершенно не стесняясь своей наготы, поднявшись с постели начал одеваться, — иногда мне тебя не хватает, — хмыкнул он, позволяя сестре беззастенчиво рассматривать то, как он одевается.
— Иногда? — изогнув бровь, хмыкнула она.
— Реже, чем ты думаешь, — самодовольно усмехнувшись, фыркнул мужчина в тон ей. — Даже сам себе поражаюсь, как у меня встаёт на что-то столь омерзительное, как ты моя дорогая сестрица? — он улыбался уголками губ, и столько похотливого наслаждения сулил его холодный насмешливый взгляд, что Эва почувствовала, как едва удовлетворённое желание разгорается в ней вновь.
Но она знала, стоит ей показать свою зависимость от брата, то, что она хочет его и он очень долго не прикоснётся к ней вновь. Как-то она неосторожно показала себя нежной, зависимой, жаждущей его любви и это едва не разрушило то, что было между ними. Кайя всегда сам решал, когда и где захочет взять её. Как и уходил, оставляя её униженной и в то же время сокровенно счастливой. Это были больные отношения, как в принципе и вся их семья.
— Твой сын прислал мне подарок, — вдруг заговорил Кайя, а Эва далеко не сразу сообразила о каком сыне речь, вместо этого она холодно смерив брата взглядом, откинула простынь и поднялась с постели совершенно не стесняясь уже довольно заметного живота.
Был ли Кайя отцом её дочери или всё же император, она и сама не взялась бы судить, потому как последний раз брат навещал её подобным образом аккурат в то же время, когда предполагалось и зачатие. В любом случае, она ждала дочь, а стало быть и переживать, кто отец ребёнка не было никакого смысла.
— Который из них? — усмехнулась она, последовав в купальни.
Если Кайя был сильным магом и мог убрать с себя её запах заклинанием, то у неё таких умений не было. Всё же образование дракониц отличалось разительно от образования драконов.
— Младший, — бросил Кайя и замолчал.
Эва ненавидела, когда он так делал. Она что его собака, чтобы выпрашивать информацию, ласку, слово… Но она никогда не могла гордо вскинуть подбородок и отвернуться от него.
— Что он подарил тебе? — опустившись в бассейн, спросила она.
— Твою игрушку.
— Мою? — нахмурилась девушка, далеко не сразу поняв, о ком говорит её брат.
— Тамин, кажется, — решив ей помочь вспомнить, подсказал брат и Эва наконец-то вспомнила демоницу, что ублажала Ардэна последние годы.
Когда-то она подарила ей артефакт, который мог глушить её мысли и желания. Сама Эва, как и многие другие высшие демоны, имела разрешение на установку ментального щита. Всё же каждый из них имел право на приватность и пока ты не заподозрен в чем-то незаконном, теоретически никто не имел права взломать их щит. Хотя все прекрасно знали, стоит таким драконам как Ардэн Вариен или его отцу захотеть вскрыть их щиты и разрешения им не потребуется.
Подарок, который она сделала был просто насмешкой в сторону ненавистного дракона. В принципе, все подарки, что она делала в дальнейшем помогал выбирать брат, чтобы потрепать Ардэну нервы в конечном итоге.
— Почему он это сделал? Он о чем — то догадался? — вдруг насторожилась она.
Вопреки всему Эва чувствовала странный собственнический инстинкт по отношению к трём мужчинам: император, Ардэн и брат. Ей давно наскучил император прежде всего потому, что когда он смотрел на неё, то у девушки было такое ощущение, что она размером с муху и он, пришпилив её к кусочку бумаги, разглядывает её внутренности на свет. Отец Ардэна не восхищался ею, не сходил с ума от желания, он казался удивительно безразличным ко всему, что было связано с ней. Разве смогла бы она вот таким образом уединиться с братом и не быть раскрытой, если бы ему не было бы всё равно? И, всё же, он был её собственностью. Она его императрица и он принадлежит ей.
Ардэн в противоположность отцу был самым обжигающим её любовником. Никто и никогда не дарил ей такого ощущения во время близости, что она совершенно особенная для него. Тем больше бесило её, что с момента их расставания он стал точной копией своего отца по отношению к ней, с той лишь разницей, что он больше даже не пытался прикоснуться к ней. Это неимоверно злило её! Как бесили и женщины, что появлялись у него время от времени! Последняя на удивление не раздражала только потому, что была довольно туповата и верила, что стала принцессой в резиденции Вариен. Это было действительно смешно.
Кайя же… это была болезнь, которую она была не в силах побороть или преодолеть.
— Откуда мне знать, если ты ни за чем не следишь? — нагло изогнув бровь, спросил братец. — Хотя, птичка на хвосте принесла, что в его крыле обосновалась новая пташка… А, ты, как всегда всё проспала, — засмеялся он.
Эва хищно прищурилась, размышляя о том, что вообще происходит, не замечая того, каким вдруг жестким и насмешливым стал взгляд её брата. Он привычно покрутил кольцо с черным родовым камнем на своем указательном пальце и холодно улыбнулся. Иногда, Кайя правда задумывался, что с ним не так, но потом вдруг понимал, что как раз с ним всё как надо. У него просто есть смелость смотреть своим порокам в глаза и признавать те желания, что могли бы таиться в самых темных уголках души.