Он отдал мне документ о задержании, а сам сел на кровать, закинув ногу на ногу и вновь покачав головой.
Я пробежала взглядом по строчкам, вычерченным каллиграфическим почерком. Внизу светилась золотом магическая подпись, подтверждающая, что это не подделка.
Всё по-настоящему.
— Что ты решила, Алиса?
— Зовите дознавателя, — трясущимися губами вымолвила я. — Я отвечу на любые ваши вопросы в обмен на спокойствие моего рода и жизнь моего хранителя.
Комната для допросов отличалась от «моей» спальни только тем, что вместо кровати и шкафа здесь стоял длинный стол со стульями по обе стороны. Всё те же забитые магией окна (чернота светилась энергией), убогий серый цвет стен и полное отсутствие чего-либо, на чем можно заострить внимание.
В воздухе витала особая аура, усиливающая действие магических сывороток правды. На мне сыворотку не применяли, но даже я чувствовала, что язык развязывается без моей на то воли.
Напротив сел мистер Оуэ и дознаватель — низенький пузатый старичок, лысина которого блестела как отполированный камень. Он посмотрел на меня поверх узких очков и прокашлялся.
— Ваше имя, магическое звание, ранг, — проговорил монотонным, тусклым голосом.
В узловатых пальцах дрожало перо. Допрос тщательно протоколировался на специальной бумаге, от которой исходило слабое золотистое свечение.
— Алиса Трозз, боевик, ранг отсутствует, — отчеканила, хоть губы еле шевелились.
— Известно ли вам, что послужило причиной вашего пребывания в этих стенах?
— Да.
Он задавал вопрос за вопросом, вначале легкие: возраст, имя моего хранителя, время, которое мы прожили в Свободных землях. Затем стало сложнее, когда заговорили про быт беглых преступников, и пришлось честно отвечать, что связывало нас со Стьеном, чем мы занимались во время «бегства» от гильдии или как существовали в гимназии.
Я не могла позволить себе солгать даже в мелочах, а потому отвечала, не отводя взгляда, тоном, в котором сквозило: «я не жалею о содеянных вещах, я рада, что в моей жизни это случилось».
Про случайный перенос на кладбище, про руну на груди Севера, про оживших мертвецов и магическую тварь. Про предательство хранителя. Про людей, которые приняли нас без малейших колебаний. Про то, что я медленно истощаюсь, но близость к Стьену делает меня живее.
Если дознаватель оставался безразличен к моему рассказу, то мистер Оуэ всё сильнее кривился и мрачнел.
— Почему ты купила постельного раба? — задал он свой вопрос, крутя кольцо на безымянном пальце. — Это лишено всякого смысла.
— У нас полное совпадение по всем параметрам. Стьен стал идеальным хранителем, потому как он чувствует мою силу так же хорошо, как я сама. Даже лучше.
— Кстати, да, — хищно улыбнулся мистер Оуэ. — Алиса, расскажи о вашей связке. Между вами есть что-то особенное, чего нет у других боевиков и хранителей. Наш эксперт досмотрел раба и подтвердил, что ваша связка идеальна на всех уровнях: физическом, магическом, эмоциональном. У нас есть отпечаток твоей энергии, и совпадение просто невероятное.
Что?! Когда они успели его досмотреть?! Каким образом?!
Перед глазами поплыло, и лица мужчин, сидящих напротив меня, стали расплываться.
— Что со Стьеном?
— Все вопросы позже!
Мистер Оуэ повел рукой, призывая замолчать, а дознаватель продолжил:
— Ваша встреча на рынке была случайностью?
— Да.
— Глупости! — не выдержав, мистер Оуэ вскочил со стула. — Любой чужак бы погиб в жертвенном круге, и вы погибли бы вместе с ним. Магия не терпит третьих лишних. Дело в другом, Алиса. Вы изначально были настолько связаны друг с другом, что круг воспринял вас как единое целое. Тебе не требовался иной хранитель, ибо он уже был с тобой. Так как же ты могла встретить своего Стьена случайно?!
Пришлось повторить. Эта встреча была чистой нелепостью. Если кто-то нас и свел вместе, то божества.
Мистер Оуэ подошел ко мне, положил ладони на плечи, стиснув их до боли. Не знаю, насколько допустимо такое поведение по отношению к обвиняемому, но дознаватель никак не отреагировал.
— Алиса, либо ты говоришь правду, либо все наши договоренности теряют силу. Придется спросить твоего раба, только допрос этот будет не столь мягок.
Бесы!
Как же быть?!
— Не думаю, что вы мне поверите, — ответила я, зажмурившись, чтобы сдержать подступающие злые слезы. — Мы встретились задолго до невольничьего рынка.
И я рассказала историю про то, как спасла от смерти юношу, сломав тем самым его судьбу. Рассказала о проклятии, которое описано в личном деле Стьена и которое разрушилось благодаря моему же хотению. Рассказала о том, что давно забыла того парня, но взгляд раба-блондина показался мне знакомым, и я захотела купить его наперекор родителям.
Пусть спросят маму или отца. Они подтвердят.
Бесполезно врать. В гильдии достаточно способов — как магических, так и физических, — чтобы развязать рот самому несговорчивому преступнику. Отец рассказывал, что некоторых, кого он передавал в лапы правосудия, ему было даже жалко.
— То есть ты прокляла его, будучи маленькой девочкой, и это проклятие породило идеальную связку? — мистер Оуэ расхохотался каркающим, надрывным смехом, да и дознаватель хмыкнул себе под нос. — Да ещё умудрилась выкупить его спустя долгие годы? Чудесно! — смех стал совсем уж неестественным. — Магический мир никогда не станет прежним, если я расскажу им об этом! По сути, мы можем создать образцовую связку! Достаточно связывать мага и хранителя задолго до инициации.
Что?!
По моему телу пробежала волна дрожи от этих слов, сказанных тихим, но властным голосом.
Он собирается в дальнейшем проклинать каждого нового раба? Лишать людей всего, только бы — возможно — создать идеальную связь?..
Это же ужасно. Недопустимо. Бесчеловечно.
А если ничего не получится, и проклятия навсегда останутся на людях несмываемым клеймом?..
Такое чувство, что мистер Оуэ совсем забыл о моем присутствии. Он так и стоял за моей спиной, а пальцы машинально оглаживали мою шею. Мужчина что-то тихо бормотал себе под нос, но я не могла разобрать ни слова. А затем, опомнившись, сказал:
— Алиса, гильдия давно наблюдает за тобой. Ты состояла на учете как один из магов с особым резервом. Но в последний месяц перед инициацией он достиг каких-то невероятных пределов. Мы никак не могли понять, в чем дело. Разумеется, зачастую бывает, что во время инициации излишки магии попросту рассеиваются. Поэтому нам было важно получить сообщение от тебя. Да только сначала ты пустила в круг постороннего человека, чему никто не захотел препятствовать, памятуя о вашем совпадении. А потом попросту растворилась в Свободных землях. Как специально. Да ещё и сын мой сказал…
Он оборвал себя на половине фразы, не договорив.
— Господин дознаватель, благодарю за помощь в допросе. Думаю, Алиса не станет артачиться, и ваше дальнейшее присутствие не понадобится. Будьте так любезны, пусть стражники приведут раба мисс Трозз. Я собираюсь организовать очную ставку.
Старичок задумчиво кивнул и выскользнул из комнаты так быстро, словно не хотел более ни секунды находиться с нами в одном помещении.
— Сцепка через проклятие, — повторил мистер Оуэ, по обыкновению покачивая головой. — Кто бы мог подумать. Интересно, насколько ваша связь сильна? Если она идеальна, то хранитель и маг должны быть повязаны даже жизнями.
Мужчина посмотрел на меня, прищурившись, а затем добавил очень-очень тихо:
— Скоро узнаем.
Тон, которым были сказаны последние слова, не предвещал ничего хорошего. Не нужно быть гением, чтобы сложить две очевидные вещи. У нас со Стьеном идеальная связка, и мистер Оуэ собирается убедиться в этом… лично.
Я оцепенела. Хотела бы вскочить, но не могла, словно пригвождённая к стулу. А куда? Какой в этом смысл? Меня не выпустят, даже если я упаду в ноги мужчине и буду молить о пощаде. Лучше не двигаться, чтобы не навлечь на себя или Стьена дополнительные неприятности.
Сказала только:
— Вы не имеете права нас пытать.
— Конечно, имею, — дернул плечом мужчина. — В критических ситуациях маги высшего правосудия наделяются особыми полномочиями. Только вот кто сказал, что я буду вас пытать?
Прозвучало двузначно. Что означает это «вас», выделенное особой интонацией?
В эту секунду дверь открылась, и два стражника ввели Стьена. Особо с ним не церемонились, втолкнули в комнату и тотчас вышли, даже не дожидаясь команды мистера Оуэ.
Я осматривала лицо, одежду. Живой! Не избитый, не измученный. Хвала небесам и всем известным мне богам, что над ним не измывались просто так, ради веселья.
Стьен посмотрел на мистера Оуэ с ненавистью в синих глазах, но молча подошел ко мне и опустился у моих ног на колени. Склонил голову. Образцово-показательный раб. Собственность хозяйки.
Он прекрасно понимал, что нельзя артачиться или показывать неповиновение. Нужно сломить себя. Вспомнить о том, кем его считают свободные люди.
Только вот он не знал, что вряд ли нас выпустят отсюда живыми.
Магия во мне будто бы всколыхнулась на мгновение от близости наших тел, но тотчас осыпалась песком, разбившись о блокировку ошейника.
Следом за Стьеном в комнату для допросов вошел Динн. На немой вопрос отца он отозвался пасмурно:
— Я помогал тебе во всём этом и хочу лично посмотреть на особую связку. Не забывай, что именно я рассказал тебе о том, что у Алисы и её раба стопроцентное совпадение.
— Отойди в дальний угол и не мешайся, — кивнул ему мистер Оуэ.
Я глянула на бывшего друга со смесью безысходности и лютой злобы. Если бы только могла отомстить… если бы только могла ударить… я бы не пожадничала силы.
— Зачем ты кинулся на меня тогда, в комнате для наказаний? — вопрос сам сорвался с моих губ.
Неужели всё было спланировано заранее? Чего добивались отец с сыном? Что они хотели от нас?
— Я просто хотел снять с тебя чары, — нехотя признался Динн. — Думал, что твоя привязанность к рабу — это чье-то любовное зелье или заклинание. Не могла же ты добровольно влюбиться в… — он глянул на Стьена со смесью неприязни и жалости, — он же никто. Я надеялся порушить вашу связь. Не знал, что она такая глубокая.