Я не знала, что ждет теперь меня в будущем. Сможет ли Айк оградить меня от него? Или его, как и Арквиэна, заставят подчиниться и оставят меня для личного пользования Люциана? Ответов не было.
Мне захотелось смыть с себя следы произошедшего. Люциан уже некоторое время лежал не шевелясь. Может, он спит? Я начала потихоньку отстраняться от него, вставая. Его рука соскользнула с моего живота, а вот нога еще удерживала мои ноги.
– Ты куда? – неожиданно задал он вопрос, и я замерла.
– Хочу сходить в ванную, – не оборачиваясь, ответила я, незаметно вытирая со щек слезы. Не хотела, чтобы он их видел.
– Хочешь искупаться? – нейтральным тоном спросил он.
– Да.
– Лежи, я сейчас наберу ванну. – Он быстро встал и вышел, а я упала на кровать. К чему эта забота? Мне хотелось сбежать от него в ванную комнату и побыть наедине со своими мыслями. А что делать теперь? Он наберет ванну и уйдет, позвав меня, или останется в комнате? И я что-то не слышала, чтобы он одевался. Он туда голым пошел? Я подозревала, что оборотни спокойно относятся к своей наготе, но меня обнаженный Люциан нервировал.
Кстати, об обнажении. Я тоже ню! Резко сев на кровати, я осмотрелась по сторонам. Покрывало, на котором мы лежали, было большим. Завернись я в него, выглядела бы глупо. Заглянула за край кровати, где осталось мое платье, но натягивать его было бессмысленно, оно местами порвано. Надо было быстро решать и что-то на себя натянуть. В любую минуту мог войти Люциан, и я не хотела встречать его обнаженной. Встав с постели, я прошлепала к шкафу. Там нашлись мужские рубашки. Женских вещей не было. Выбирать не приходилось, и, взяв одну из батистовых рубашек, я быстро ее натянула. Рукава пришлось закатать. Застегивая пуговицы, коснулась шеи. В комнате висело большое зеркало, и я подошла к нему, осматривая метку, расположенную у основания шеи. Ранки затянулись, но место укуса горело и немного зудело.
– Лучше не трогай, скоро пройдет, – услышала я, когда собиралась почесать зудящее место, и чуть не подпрыгнула от неожиданности. Резко развернувшись, увидела стоящего в дверях обнаженного Люциана.
– Пойдем, ванна почти набралась, – позвал он, и я опасливо стала приближаться к нему, не зная, куда девать глаза.
Было мучительно идти к нему обнаженному, особенно после всего, что между нами было. Я постаралась побыстрее прошмыгнуть мимо него. Ванна действительно почти набралась. Он добавил масла, и от воды исходил приятный цветочный запах. Люциан подошел и закрутил краны, а я замерла, ожидая, когда он уйдет. Он действительно пошел, но вместо того чтобы направиться к выходу, он зашел мне за спину, и его руки легли мне на плечи, заставив окаменеть.
– У тебя что-нибудь болит? Я был груб? – с тревогой спросил он.
– Н-н-нет, – после заминки ответила я, и щеки мои запылали. В этот раз он был каким угодно: страстным, настойчивым, бесстыдным, но не грубым.
Было неловко. Постель предполагает наличие определенного уровня близости между людьми, а между нами ничего подобного не было. Мне было мучительно обсуждать произошедшее. Очень хотелось остаться одной и вздохнуть свободнее. На миг я испугалась, что мы не предохранялись, но тут же вспомнила слова Айка, что без моего желания я не забеременею. Меньше всего я хотела понести от него.
– Можно, я останусь одна? – попросила его, так как уходить он, похоже, не собирался.
– Нет, – отказал он. – Тебе стоит привыкать, что с этого дня мы вместе.
– Я что, даже помыться не могу? – вспылила я.
– Можешь, – его руки оставили мои плечи и потянулись к пуговицам рубашки, начав их расстегивать, – вместе со мной.
До нижних он не достал и просто спустил рубашку с моих плеч. Не дав мне придумать пути отступления, он подхватил меня на руки и вместе со мной шагнул в ванну и опустился в воду. Люциан уложил меня к себе на грудь и по-хозяйски обнял за талию. Наверное, чтобы я тут же не выпрыгнула из воды.
– Расслабься, – посоветовал он, а я задалась вопросом, не издевается ли он. Как можно это сделать, когда лежишь кожа к коже, да еще светишь обнаженной грудью. Я завозилась, стараясь пониже опуститься в воду, но тут же замерла, ощутив эрекцию. Бли-и-ин! Когда же увидела в воде свои намокшие волосы, то с таким же возгласом, но уже вслух, схватилась за голову.
– Что случилось? – спросил Люциан.
– Не хотела волосы мочить, – призналась я.
– Сейчас. – Он посадил меня, отстранив от себя, и к моему потрясению, собрал мои волосы, отжал их полотенцем и, заплетя в косу, свернул в пучок. После чего опять уложил на свою грудь.
Я выпала в осадок. Даже не от того, что он сделал, а как. Такое чувство, что он не первый раз заплетает мне волосы, так ловко это было сделано.
– Что еще не так? – спросил он, чувствуя, что я напряжена.
Для меня было все не так. Принимать с ним ванну, лежать вот так обнаженной, чувствовать его руки на себе. Да он заплетал мне волосы, черт возьми! Владыка делал мне прическу!!!
– Не знала, что ты умеешь так ловко обращаться с женскими волосами, – произнесла я самое безобидное из того, что меня тревожило.
– Наловчился, пока за тобой ухаживал.
– Что ты делал?! – воскликнула потрясенная я, норовя сесть.
Видя, что мне спокойно не лежится, он со вздохом меня отпустил и потянулся к мочалке с жидким мылом.
– Когда у тебя был жар, я ухаживал за тобой. Тогда и научился быстро переплетать тебя и сворачивать волосы, чтобы они не мешали, – сообщил он, намыливая мне плечи.
– А кто еще за мной ухаживал? – осторожно спросила я. При мысли о том, что он заботился обо мне, даже то, что в данный момент он меня намыливает, отошло на задний план.
– Никто.
Я вспомнила, как пришла в себя тогда в свежей рубашке. Получается, он меня не только причесывал, но и обмывал и переодевал?! ОН?! Мне захотелось нырнуть с головой в воду, а лучше утопиться.
Пока я рефлексировала, кое-кто воспользовался этим и начал очень тщательно намыливать мою грудь.
– Я сама! – пришла я в себя и отобрала мочалку. Над моим ухом раздался смешок, и пока у меня ее не забрали, я быстро натерла оставшиеся части тела.
– Ты кое-что забыла, – сообщил он и, налив на одну руку мыла, другой притянул к себе и бесстыдно опустил ладонь мне между ног.
– Люциан! – взвилась я, стараясь вырваться. Беспомощно барахтаясь, я подняла тучу брызг.
– Тише! – рассмеялся он. – Я тебя просто мою, но если ты настаиваешь…
Спустя какое-то время я опять лежала на его груди. Притихшая. «Это ничего не меняет», – упрямо говорила себе. Несмотря на все случившееся, оставаться с ним я не собиралась.
– Зачем я тебе? – устало спросила его.
– Ты моя пара, – отозвался он, и объятия стали крепче.
– Я для тебя бесполезна. После ритуала, проведенного Айком, я получила одну способность вампиров и беременность невозможна без моего на то желания.
– Ты уже беременна, – «успокоил» он меня.
– Это невозможно! – тут же напряглась я. – Айк говорил…
Люциан положил руку мне на живот, а потом отпустил меня и выбрался из ванны. Взяв простыню, он вернулся ко мне и развернул ее, ожидая, когда я встану. Укутав меня, он взял полотенце и бросил его на пол, так как мы расплескали воду и возле ванны были лужи, а потом подхватил меня и поставил на полотенце. Опустившись передо мной на одно колено, он еще раз положил руку на мой живот, сдвинув ткань. С его волос на плечи стекали струйки воды, но он не обращал внимания, с сосредоточенным лицом к чему-то прислушиваясь, а потом плечи его сгорбились и он опустил голову.
Когда он поднял ко мне лицо, я увидела на нем муку, и он смотрел на меня так, как будто я сделала что-то мерзкое.
– После того как поставил метку, я чувствовал зарождение жизни, – безжизненным голосом сообщил он, – а сейчас лишь холод… Я хотел умолять тебя о прощении, добиваться твоей любви и сделать все, чтобы ты была счастлива со мной. Я был самонадеян и считал, что со всем справлюсь… Единственное, чего я не в силах вынести, это ощущение, когда гаснет искра жизни наших детей.
Он закрыл на миг глаза, переживая потерю, а когда открыл, там был холод и решимость. Он поднялся и, глядя сквозь меня, произнес:
– Ты свободна.
После чего покинул комнату, а потом, похоже, и дом.
Кристиан перешел в боевую форму и несся через лес, стараясь как можно дальше удалиться от охотничьего дома, чтобы не было искушения вернуться. Он проиграл, полностью и бесповоротно.
Никогда еще он не чувствовал себя таким счастливым, как сегодня. Держа в объятиях свою пару и зализывая рану от метки, он случайно опустил руку на живот и ощутил тепло зарождения жизни. Его пара, семья… В этот миг он ощутил правильность всего происходящего и прилив нежности. Именно эту женщину он ждал столько лет, и для него счастье просто держать ее в объятиях. Она создана для него, и он был слеп, что не замечал этого раньше. Хотел детей и даже не задумывался о той, кто их подарит.
Целуя Ольгу, меньше всего он думал о детях. Никто и никогда не будил в нем такого всепоглощающего желания. Он слышал о притяжении между парами, но не думал, что это его коснется или с этим могут быть какие-то проблемы. Смутно представлял образ волчицы, которая будет счастлива стать его парой и подарить детей. Ему и в голову не приходило, что суженой может оказаться человек. Да даже если и так, стать супругой Владыки и возвыситься никто не откажется. Он не думал о взаимоотношениях, чувствах. Казалось, все будет просто: брак, наследники, и можно, как и раньше, заниматься делами. Даже не предполагал, что после встречи с парой меняется центр твоего мироздания и самой важной становится она.
«Ольга неповторима и такая одна», – понял он, нежно проводя губами по метке. Только она способна не подчиняться ему, наплевав на все их законы, доводить его до белого каления и в то же время отвечать на его ласки так, что он теряет голову. Его чувственная девочка…
Он кончиками пальцев погладил плоский живот и понял, что первым делом надо будет проследить, чтобы она лучше питалась. Ольга похудела, и это ему не нравилось. Похоже, его вкусы изменились. Но теперь он бы предпочел, чтобы она была чуть более округла и аппетитна. К тому же теперь ей надо есть за двоих и набираться сил. Ничего, он поговорит с поваром, чтобы тот начал готовить ее любимые блюда… и побольше.