– На твоем бы месте я запомнила и поделилась с отцом информацией о том, кого сегодня не оказалось рядом с тобой, – бросила я недружелюбный взгляд на дипломатов. Надо же, кое-кто меня даже услышал, и в глазах появилась тревога.
Хризею рано списали со счетов. Как бы там ни было, но ее отец состоит в Совете и глава одного из сильнейших кланов. Они бросили его дочь, а такие люди мстительны и всепрощением не страдают. Я скрыла удовлетворенную улыбку, когда вампиры неожиданно «вспомнили» о ее существовании и поспешили в нашу сторону. Вместе с ними подошел и принц. Он выразил понимание, что после всего произошедшего она, вероятно, хочет отдохнуть, и попросил сопроводить ее в покои. Под вежливыми словами скрывался приказ.
– А что будет с ней? – указала я на тело. На меня все непонимающе уставились. Может, они могли вести себя так, как будто здесь не валялась в крови женщина, но меня это коробило. – Ее же надо похоронить или вернуть останки родным.
– Почему вас заботит тело предательницы? Вы же слышали о ее планах, – на меня с недоумением посмотрел Его Высочество.
– Да кому нужны ее кости?! – пренебрежительно отозвался один из вампиров.
– Например, родным, – ответила я тому, игнорируя вопрос принца.
– Она позор для семьи.
– Но была кому-то дорога. Отчего вы решаете за ее родных?
– Что вам за дело до предательницы? – настойчиво повторил вопрос принц, привлекая мое внимание и ожидая ответа.
– Не нам ее судить и забрасывать камнями.
– Камнями? – приподнял он бровь.
Я выругалась про себя, так как здесь о христианстве не слышали и понятия не имели, что я имела в виду.
– У нас есть такая поговорка. Она возникла после одного события. Люди ополчились против одной женщины, называя ее распутницей, и предлагали забить камнями недостойную. Это увидел один… мудрец. Ему стало жаль женщину, которую была готова растерзать толпа, и тогда он сказал: «Кто без греха, пусть первый бросит в нее камень». Все оскорблявшие ее опустили камни и разошлись.
– У меня создается впечатление, что вы готовы всех пожалеть, – чуть ли не с укором ответил на это принц.
– А у меня складывается ощущение, что некоторым это чувство неведомо.
– Жалость – это роскошь, которую не каждый может себе позволить, – только и ответил он. – Я вас не задерживаю, – перевел взгляд на Хризею.
Та вспыхнула, но больше ничем не выдала, что ее это уязвило. С достоинством развернулась и пошла на выход. Взгляды дипломатов заметались между ней и принцем. Наконец, они разделились, и одни поспешили ее сопровождать, а другие остались.
Я тоже двинулась за ней, но меня удержал Его Высочество:
– Задержитесь. Вы же хотели решить вопрос с останками. – Пришлось остаться. Я выжидающе посмотрела на него, ожидая, что он скажет. Он смотрел на меня, о чем-то размышляя, затем перевел взгляд на эти самые останки. За время нашего разговора картина не стала менее ужасна. Спохватившись, он протянул руку, сказав: – Позвольте увести вас отсюда. Это зрелище не для прекрасных дам.
Увести?! Я подозрительно посмотрела на протянутую руку, как будто она могла меня укусить.
– Куда увести? – была сбита с толку я.
Похоже, он и сам не знал, так как на мгновение нахмурился и решил:
– Да хотя бы в сад. Позвольте показать вам цветы.
– Они у вас тоже с сюрпризом? – недоверчиво уточнила я, не спеша принимать его руку.
– С каким сюрпризом? – не понял моей логики принц.
– Артефакты предков.
До него дошел смысл, и он усмехнулся:
– Разве что некоторые сорта вывела моя бабушка.
Вау, у него даже бабушка была, которая садоводством занималась! Это сделало дроу пусть на грамм, но чуть человечнее. Дальше игнорировать его протянутую руку было неприлично, и мне пришлось неохотно ее принять. Я, конечно, мечтала уйти отсюда, но не с ним же!
– Позвольте узнать, куда вы уводите леди? – заступил нам дорогу Люциан.
Выражение лица Его Высочества стало непередаваемо. Наверное, раньше никто не смел преграждать ему дорогу в его же дворце и требовать отчета. Но Люциан тоже не кто-нибудь, а Владыка и гость, поэтому мой спутник вежливо ответил:
– Всего лишь хочу избавить леди от неприятного зрелища.
– Очень любезно с вашей стороны, – улыбнулся Люциан улыбкой, которая больше напоминала оскал, – но не стоит утруждаться. Я сам проведу ее.
– Меня не затруднит сделать это самому. К тому же нам надо решить с леди один вопрос.
– Вопрос погребения не займет много времени, – ответил Люциан, показывая, что он все слышал. – Надеюсь, вы не будете иметь ничего против, если останки сожгут, а прах передадут ее родным?
– Не думаю, что нас это затруднит, – вынужден был сказать принц, но взгляд на оборотня выражал неприязнь.
– Тогда позвольте, – протянул он мне руку. Я с облегчением сделала движение к нему, но принц меня удержал.
– Задержитесь. У меня к вам есть разговор.
– Позвольте узнать на какую тему? – тут же спросил Люциан.
– Он касается лишь леди, – отрезал принц.
– Не могу согласиться. Данная леди находится под нашей защитой, и все, что имеет отношение к ней, волнует и нас.
– Разве ваши обязанности не закончились после того, как вы достигли наших земель?
– Мы доставили сюда вашу невесту, оберегая от опасности, – слова «вашу невесту» он произнес с особым нажимом. Молодец! Дал понять, что они охраняли ЕГО невесту и он им как бы несколько обязан, – но данная леди возвращается с нами, и нас заботит ее безопасность.
– Могу дать слово, что ей в моем обществе ничего не грозит.
– Вашей невесте тоже вроде бы ничего не грозило, – прозвучал прозрачный намек.
Пока они бодались, я пыталась сообразить, зачем могла понадобиться принцу и о чем он хочет поговорить. Вроде бы все подозрения по поводу моего участия в заговоре сняты. Единственное, что приходило в голову, так это Хризея. Может, он хочет что-то спросить насчет нее? От кого еще можно получить информацию, как не от ее подруги.
– Разговор касается Хризеи? – спросила я.
Принц оторвался от убивания взглядом Владыки и обратил внимание на меня:
– Вы правы. Это конфиденциальный разговор, и я хотел бы поговорить с вами наедине.
– Репутация леди может пострадать, если вы останетесь с ней наедине, – напомнил Люциан о правилах приличия.
– Я предложил леди прогулку в саду. Правила приличия соблюдены.
– Надеюсь, вы не станете возражать, если мои люди будут сопровождать вас?
– Только если они будут находиться на достаточном удалении.
– Но в пределах видимости.
Они пришли к компромиссу. Узнав, что разговор пойдет о Хризее, Люциан пошел на уступки. Он не выглядел счастливым, отпуская меня. Самому охранять меня ему было не по статусу, но, по крайней мере, с нами отправятся его люди.
Глава 25
Мы направились к выходу. Надо было видеть лица придворных дроу и вампиров, когда до них дошло, что меня куда-то уводит принц. Даже Повелитель посмотрел в нашу сторону и не смог скрыть удивления.
– Леди нужен свежий воздух, – объяснил тот свои действия отцу.
Кто-то из дроу поинтересовался, не надо ли позвать врача, но заткнулся под взглядом принца. Наша неожиданно образовавшаяся пара вызвала жгучий интерес окружающих. Пока мы не покинули Зал Истины, я ощущала взгляды в свою спину. На лицах присутствующих явно читался вопрос, а с какой это стати Его Высочество оказывает мне такую заботу и не упустили ли они чего-то.
Свита принца осталась с Повелителем. Когда помимо оборотней за нами пошли и Грегори с Хоуком, мой спутник не удержался от вопроса:
– Это тоже люди Владыки?!
– Нет. Это мои люди.
– Вы считаете, что вам нужна охрана? – вопрошающе посмотрел он на меня.
– После всего случившегося в Зале Истины вы должны признать, что прогуливаться с вами небезопасно, – с долей иронии ответила я, но потом пояснила: – У них приказ мастера не отходить от меня и на шаг.
– Почему у меня такое ощущение, что вы меня в чем-то обвиняете? Вам не кажется, что это я пострадавшая сторона? Совершенно случайно я узнал, что моя предполагаемая невеста планировала меня свергнуть или отравить. Ее наставница призналась в том, что собиралась дать мне яд, и при всем при этом в ваших глазах я вижу упрек, – с неудовольствием заметил он.
– Вы так возмущаетесь, что можно подумать, в вашей жизни это первое покушение. – Положа руку на сердце, в чем-то он был прав, но не получалось у меня к нему проникнуться и не возникало желания посочувствовать. Возможно, виной всему то, как он поступил с Хризеей.
– Не первое, но мне не нравится с какой легкостью вы относитесь к произошедшему.
– Я бы так не сказала, – поежилась я, вспомнив смерть Маргьетты. – Но опасности вы не подверглись, виновница понесла наказание, а ваша невеста… Какая разница, какие были планы, если она призналась, что хочет стать вам хорошей женой?
– И все же у меня складывается впечатление, что вы относитесь ко мне предвзято. Я вам не нравлюсь? – полыхнул он гламором. Его кожа засветилась, крылья безупречного носа недовольно затрепетали, губы, нежные, как лепестки роз, поджались, а сиреневые озера его глаз посмотрели на меня с неким укором.
– Какая вам разница, как я к вам отношусь? – Может, прозвучало грубовато, но это можно списать на действие гламора. А чего он так сверкает?! Зрелище было завораживающее, и это меня нервировало.
– Не могу понять причину вашей неприязни. И вы не ответили на вопрос.
Что тут сказать – он мне действительно не нравился, но не сообщать же ему об этом. Его высокомерие, холодность, то, как он играл с Хризеей, меня бесили. Так и хотелось сказать ему гадость, но не самый умный поступок оскорблять хозяев, находясь у них в гостях, поэтому я постаралась ответить как можно более обтекаемо:
– Вы безупречно красивы. Думаю, вам и без меня это известно.
– Комплимент от вас?! – делано изумился он, а потом неожиданно искренне улыбнулся. – Значит ли это, что в моих умственных способностях вы не сомневаетесь?