адолго из страны. Будет только наездами. А я решил принять предложение Ульва и съездить на полгода, поднять производство, что начало буксовать. Это далеко, на Урале. И я поеду налегке. Подумаю хорошо, да и тебе советую. Клан тебе поможет спрятаться. Не переживай, это временно. Всё наладится, и ты вернёшься обратно. Чего ты? На тебе и лица нет.
Я стояла и не хотела понять, что я только что услышала. Вот так просто? Взять и перечеркнуть всё? И тут другая мысль: а что, всё? Что у нас было? Вот по-честному. Неужели я всё надумала?
Возможно. Я слишком много захотела от Дани? Я ведь я уже нашу жизнь начала планировать. Какая же дура!
И почему так больно? Это чувства к нему или мне просто обидно?
Я почувствовала на лице влагу, испугавшись, что заплакала при нём. При мужчине, который только что отказал мне. Так просто, разложив свою, да и мою жизнь по полочкам. Так понятно, так просто и так больно.
Но нет. Я подняла голову и поняла, что это первые капли дождя. Редкие, но крупные. Они падали на лицо, словно разрешали и мне поплакать.
А Даня поторопил меня, повернув обратно, в сторону дома Матвея:
— Пойдём, ну, чего ты, Вероника. Пойдём, промокнешь же.
И я сказала непослушными губами, вмиг желая, чтобы он оставил меня, дал мне передышку. Исчез и прекратил так равнодушно смотреть.
— Иди. Я хочу побыть одна. И подумать.
Тот непонимающе смотрел и продолжил уговаривать:
— Да ты промокнешь. Сейчас как ливанёт, вмиг мокрая будешь. Пойдём же.
Я дёрнула рукой, освобождая из его плена:
— Даниил, я же говорю. Я хочу побыть одна и подумать. Иди.
Он внимательно посмотрел мне в глаза, пожал плечами и спокойно пошёл обратно.
Даниил уходил от меня, неторопясь шагая вдоль аллеи, а я думала, что опять я всё придумала. Опять. А я стояла и смотрела ему вслед, не желая никуда идти. Мне нужно было побыть одной. В тишине.
Не сразу поняла, что это уже слёзы катятся по щекам, вычерчивая дорожки по лицу. Я плакала и обещала себе, что не очерствею, не сдамся. Мне просто нужна была передышка.
Подумала, что так и не сказала Даниилу о своём секрете. Да и зачем? Я же видела его глаза, слышала его слова. Мне всё было понятно. Нельзя заставить любить и бороться за своё счастье.
Если ему не нужно, я найду того, кому я буду нужна. Такая, как есть. А слёзы всё катились, смешиваясь с каплями дождя. Слёзы боли и слёзы облегчения.
Я не замечала, как моя одежда постепенно намокает. Мне нужно было выплакать свою боль, обиду, свои надежды.
И тут во мне зародился вопрос, который я и задала себе: «А была ли вообще любовь к этому мужчине, или я так страстно хотела, чтобы любили меня?»
Глава 37
В дом к Матвею и Арине я пришла намокшая до нитки. Мне было наплевать на своё состояние, на удивлённые и испуганные глаза Арины, когда она посмотрела на меня.
А ещё в гостиной присутствовал и Никита. Я не сразу обратила на него внимание, была так сильно погружена в себя.
Арина отвела меня в комнату, что-то щебеча мне в ухо, убеждая, объясняя. Я не до конца улавливала все её слова, но что-то осталось в памяти: «забудь… вы не пара… этот избалованный сноб… а ты что хотела… уедет и забудет, и тебе нужно проветрится… вон, Никита пришёл, тебя ждёт…».
Я кивала, когда она помогала мне снять мокрую насквозь одежду, но всё же остановила заботливые руки, когда осталась в нижнем белье. Я попросила:
— Арина, подождёте меня в гостиной тогда? Я тёплый душ приму, переоденусь и выйду, хорошо?
Та внимательно посмотрела на меня, и, найдя что-то для себя, кивнула. Меня оставили одну, и я с наслаждением встала под струи тёплой воды, смывающей всё: обиды, непонимание, неуверенность.
Это был жёсткий урок для меня. Я сама расслабилась, придумала что-то, чего не было. И это не значит, что я недостойна. Думаю, мне изначально не стоило начинать отношения с оборотнями. Мы слишком разные. И понять двуликих мы не сможем никогда.
И ведь я даже истинной не оказалась ни для одного из них. Вот поженились бы, а через пару лет встретит мой муж свою единственную и помашет мне на прощание, без сожаления исчезнув из моей жизни.
Нет, не хочу. И не буду. Теперь только деловые отношения. Спасибо, наелась. И тут пришла мысль, что отношения эти были не зря. Вся эта чехарда с братьями так затянула меня, что развод и терзания после него, после измены мужа прошли вскользь. Не затронули особо, не уронили в пучину депрессии и уничижений себя.
Но теперь стоит закрыть эту страницу и идти дальше.
В гостиную я зашла спокойная и даже улыбнулась всем, показывая, что всё отлично. Но внимательный взгляд Арины я заметила. Пока вела меня, пока помогала, она успела кое-что заметить. И думаю, многое понять. Но говорить о том, что произошло, я не собиралась. Поэтому сразу переключилась на новые лица.
Арина решила ввести меня в курс дела:
— Ты представляешь, Никита уже многое решил по твоему вопросу. — Она махнула на того рукой, приговаривая: — Да я в тебе и не сомневалась, Никита. Уж кто, как не ты. Тем более у вас общий хороший знакомый. И знаешь, я рада, что всё так быстро разрешилось.
Я пока не всё понимала, переводя взгляд с одного на другого.
Матвей приобнял Арину и, поцеловав ту в щёку, намекнул ей:
— А, может, мы оставим молодёжь и дадим спокойно поговорить, как думаешь?
Та с улыбкой закивала, несколько отвлечённая на мужа. Супруги оставили нас одних, а я перевела взгляд на Никиту.
Он был спокоен, даже несколько отстранён. Хотя Никита и подшутил надо мной, но теперь-то я понимала, как братья отличаются.
Никита сразу сказал, что ничего мне не обещает, но вот он, помогает мне. Даже не рассчитывая на благодарность. Учитывая наши сложные отношения, думаю, на неё он точно не рассчитывает.
Он не стал меня жалеть. Усмехнулся и в лоб спросил:
— Судя по твоему состоянию, чистюля-братец уже поговорил с тобой и всё тебе высказал?
Я молча кивнула. И он продолжил:
— Он рассказал, что уезжает?
Решила ответить. Мне показалось, что он специально спрашивает, чтобы я вылезла из своей защитной раковины.
— Да, Никита, мы поговорили. И да, про отъезд он тоже сказал. И ушёл. Вот и весь разговор.
Никита хмыкнул, я уже начала привыкать к его манере речи и не стала заводиться. Он протянул:
— Ну и забудь. Забудь его и не вспоминай. Он свой выбор сделал. А тебе нужно о себе побеспокоиться. Хотел бы я тебя обнадёжить, но лгать не хочу. — Странно, мне показалось, или он действительно замялся. Никогда бы не подумала, что он так умеет. Я внимательней присмотрелась и не выдержала:
— Что? Никита? Ведёшь себя странно. Не хочешь мне что-то рассказывать? Поверь, я ко многому готова. Давай уже сегодня все плохие новости услышу. Хуже уже не будет.
— Ну, знаешь ли. Смерть — это всегда хуже.
И тут сердце словно застыло, словно замерло, и снова застучало испуганной птичкой. А я стояла и смотрела в ужасе на него. Онемевшими губами прошептала:
— Родители?
Он в пару секунд оказался рядом, взял меня за предплечья и начал успокаивать:
— Ну что ты, что ты. С родителями всё хорошо. Ты чего? Аж сердце затрепыхалось. Я же всё слышу. Как набат стучит. Успокойся, всё с родителями хорошо. Тебе разве не передавали?
Я кивнула, подтвердив, но всё ещё сомневалась и зашептала, прося, нет, требуя правды:
— Мне только передали, что они встретились, что Женю очень тщательно допросили и спрятали всех на подконтрольной клану Северин территории. Но я сама с ними не говорила. Ты понимаешь? Я должна была поверить чужим. Тем, кого и не знаю.
Никита встряхнул меня и жёстко ответил:
— Так, всё! Я тебе слово даю, что всё так, как тебе и рассказывали. У твоей семьи всё отлично. Я про твоего бывшего говорил. Его нашли мёртвым в твоём же доме. Наши ребята говорят, что дом за эти пару дней обыскивали не один раз. Вскрывали даже полы и стены. Да там всё перерыли так, что и жить в нём невозможно стало. Этой ночью подожгли. И после тушения мужа твоего бывшего нашли. В таком состоянии, что лучше тебе не знать. Так что взялись наши враги за дело серьёзно. И будут распутывать клубок дальше. А он ведь к тебе ведёт. Понимаешь?
Спросила его растерянно:
— И что мне делать? Ведь у меня практика закончится и учебный год начнётся. — Я стояла и смотрела растерянно на Никиту, ища помощи, подсказки.
Он стоял так близко, всё ещё не отпустив. Увидела промелькнувшую в его глазах досаду, он опять встряхнул меня и почти грубо ответил:
— Ты глупости не говори. Какая практика, какая школа? Ты, я вижу, вообще не понимаешь, кто за тобой гоняется. Да тебе бежать нужно, Вероника. Тихо и незаметно исчезнуть, пока мы не разберёмся с этими отщепенцами. А мы разберёмся. Да, это будет сложно, но они первые начали. А ты пока посидишь тихо. Я и с защитником твоим договорился.
— С кем же?
— С Владом Сато. Он берёт тебя временной партнёршей на гастроли. Но требований у него. Он при мне список составил, тебе передал прочитать и подписать. Жёсткий он. Ты подпишешь и улетите на самолёте его хорошего друга. На этой неделе. Очень удачно получилось. Он хотел ещё на месяц задержаться здесь. Из-за тебя, между прочим. А как узнал расклад, так мы с ним быстро договорились.
Никита улыбнулся ехидно так, и добавил:
— А как он пел про тебя, мол, и талантливая, и страстная, и послушная. А какая трудолюбивая. Просто идеальная партнёрша. Не знал бы его, подумал, что запал. Я смотрю, ты вообще удачливая, из таких передряг вылезти смогла. И в дамки. Да, с Владом тебе вообще повезло. А ты не теряйся, смотри, он выгодный ухажёр. Жениться не женится, но позаботится о тебе.
И так издевательски он всё это говорил, что я зашипела:
— И нечего издеваться. У нас с Владом деловые отношения. Он, между прочим, мне сразу условие поставил, что без всякого лишнего. Только танец. И как мне с ним поговорить? Я и выехать в город не могу.