Грудь вздымалась от волнения, а руки дрожали, когда я встала и таки подошла к раковине. Заглянула на тоненькую полоску и закрыла глаза. Прислонившись спиной к стене, закрыла глаза и попыталась прийти в себя. Осмыслить то, что я увидела.
Две полоски.
Беременность.
Ребенок.
Братик или сестричка для Давида.
Я глубоко вздохнула, выдохнула, сделала еще один вдох, после чего взяла тест и вышла в комнату. Няня сидела с Давидом, поэтому я решила пойти к Тимуру. Повторять сделанные ошибки я не собиралась, поэтому решила сообщить мужу о беременности.
Пока шла думала о том, насколько все невовремя. Тимур едва решил все проблемы, но над нами все еще висела угроза. Мы не могли найти Зеки. Он не связывался со мной, поэтому я была абсолютно бессильна. Вместе с Ахмедом Тимур искал какого-то Вадима, который, вероятно, был тем, на кого был вынужден работать Зеки.
Остановившись у двери кабинета, сделала глубокий вдох и постучала. Мне тут же позволили войти, что я незамедлительно сделала.
— Здравствуйте, Аня, — поздоровался со мной Ахмед, с которым Тимур закрылся в кабинете с самого утра.
— Здравствуйте, — не осталась в долгу я. — Тимур, нам нужно поговорить, — решительно произнесла и стала ждать ответа мужа.
Тот приподнял бровь и удивленно посмотрел на меня, после чего кивнул Ахмеду, встал из-за стола и, когда мужчина вышел, подошел ближе и взял меня за руку.
— Что-то случилось? — тут же поинтересовался мужчина.
— У меня задержка, — произнесла на одном дыхании.
Тимур удивленно посмотрел на меня, так что я тут же поспешила объяснить: — Я сделала тест и… я беременна.
Несколько мгновений мужчина просто стоял и молча смотрел на меня. Ничего не говорил и не предпринимал попыток меня обнять или как-то успокоить. Я уже начала переживать, но внезапно Тимур отмер и произнес:
— Это правда?
— Правда, — я кивнула.
— Аня, это… — начал, было, он, но тут же замолчал. — Это невероятно. Ты даже представить себе не можешь, как я хотел пройти это с тобой. Как хотел видеть рост нашего малыша, его снимки на УЗИ, чувствовать шевеления.
Тимур внезапно оживился и мне даже показалось, что сказал больше, чем когда-либо. Он замолчал, а я впервые подумала о том, чего лишила мужчину, пока эгоистично думала, что ребенок ему не нужен.
— Ты рад, — я обняла его за шею и прижалась всем телом.
— Рад, Аня. Очень рад, — он как-то внезапно стал мрачным и мне даже показалось, что ушел в себя, но он как-то ожесточил черты лица и произнес: — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Ты, Давид, и наш будущий малыш.
Я улыбнулась и только сильнее прижалась к мужчине. В кои-то веки мы достигли взаимопонимания. Я стала доверять Тимуру, прекратила сомневаться в его действиях, потому что все, что он делает, он делает для нас.
За прошедшие месяцы я успокоилась. Конечно, Тимур далек от идеала, он не посвящает все свободное время мне и ребенку, но единственное, что действительно важно для меня: он любит нас. И он никогда не передавал меня. Он объяснил мне, что девушки, находящиеся у нас дома были лишь для отвода глаз. Уже потом я поняла, что Ахмед никогда ни был другом Тимура, но что-то в тот день изменилось. То ли Ахмед сумел доказать, что действительно ни в чем не виновен, как и говорила Вика, то ли просто Тимур нашел общего врага, которого им предстояло уничтожить.
Я знала, что Тимур не верит в предательство Зеки. Как-то раз слышала, как они с Ахмедом обсуждали возможность переговоров с Вадимом, но найти его было практически невозможно. Тогда-то Тимур и сказал, что это сложно, потому что ему помогает Зеки. Я не знала, что он собирался сделать, а спрашивать не хотела. В конце концов, это не мои проблемы.
— Скоро приедет Вика, Аня, — произнес Тимур, на что я тут же обрадовалась.
Мы с девушкой стали друзьями. Она делилась со мной некоторыми подробностями из их с Ахмедом жизни, спрашивала советов относительно контрацепции и того, как мы достигли взаимопонимания. Знала бы она, что мы к нему и до сих пор иногда не можем прийти, не интересовалась бы.
Девушка стала для меня отдушиной. Мы могли часами говорить обо всем на свете. Ахмед казался мне жестким мужчиной. Тем, кого невозможно прогнуть под себя и Вика иногда это подтверждала, а иногда говорила кардинально противоположное: что ей безумно хорошо с ним, что он, по одному только ее желаю, делает то, чего ей хочется.
— От Зеки никаких вестей, — вновь за последние несколько недель поинтересовался Тимур. Я лишь замотала головой и спросила:
— Нет ли вероятности, что они знают, что у нас с тобой все в порядке и на самом деле мы притворяемся.
Глава 27
Аня
Я нервно постукивала наманикюренными ногтями по сумочке и не могла сдержать беспокойства. Нервничала перед приемом к врачу, куда мы с Тимуром пришли и терпеливо дожидались нашей очереди. Он, конечно, несколько раз успел поговорить по телефону, полчаса вести переписку и даже записать несколько голосовых, но все равно оставался рядом, хотя я знала, что ему нужно уходить.
Но Тимур, несмотря ни на что, был со мной, держал меня за руку и старался поддерживать, как мог. Мы специально выбрали частную клинику и доктора, в кабинете и приемной которого не было камер. Нам нельзя было показывать близость. Нельзя было целоваться на виду у других, ничего нельзя, потому что тогда те, кто поставил ему ультиматум, узнали бы о его нарушении.
Я до сих пор не понимала, для чего все это. Почему так вцепились именно в нас? Почему кто-то хочет, чтобы у Тимура и у меня были плохие взаимоотношения. А еще я не понимала, как получилось так, что нам удалось скрыть то, как мы относимся друг к другу на самом деле. Единственные, кто знал — Ахмед и Вика. Последняя узнала случайно, когда они с Ахмедом приехали раньше и она, не постучавшись, забежала ко мне в комнату.
Тимур, конечно, рвал и метал. Ахмеду он доверял, но не Виктории. Я даже помню брошенную другу фразу:
— Закрой ее, ладно?
Они тогда чуть не поссорились, но все разрешилось. Теперь эта тайна наша общая. Знаем только мы. И вот сейчас, ожидая в небольшой приемной, я нервничаю. Понимаю, что никаких оснований нет, но мне все равно страшно. Потому что слишком мало времени прошло после рождения Давида, потому что морально я еще не готова и потому что над нами нависла угроза, длиной в неизвестность.
Я не знаю, когда все это закончится, да и Тимур не может дать никаких четких ответов. Мне страшно и муторно, но я держусь, беру Тимура за руку, переплетаю пальцы и склоняю голову на его плечо. Так я показываю свое доверие. Когда он все мне рассказал я не верила. Не хотела слышать о какой-то слежке, о том, что нас слушали, поэтому нужно было все это, да и о том, что его шантажируют, требуют от него выполнения каких-то соглашений.
Только потом я поняла, кто именно его шантажировал. И кто требовал того, чтобы мы были далекими друг от друга. Тот мужчина, что приходил к Тимуру, тот, кто говорил мне что-то о Зеки и тот, кто якобы рассекретил меня. Первое время я думала, что Тимур действительно поверил ему. Послушал его, а не мои доказательства и только после той ночи, когда искали Вику, я поняла, что все было не так. Что на самом деле Тимур мне верил, просто так было нужно.
С того времени я стала чувствовать своего мужчину. Понимать изменения в его тоне, распознавать игру на публику. И только иногда мы могли быть предельно откровенными друг с другом и близкими. Это напрягало, потому что я хотела спокойствия, тишины и счастья своему ребенку. А теперь и двум деткам. Я не хочу жить в страхе, не хочу, чтобы Давид видел эту игру. И я знаю, что и Тимур не хочет.
— Волнуешься? — поинтересовался мужчина и крепче сжал мою ладонь.
— Да, — честно ответила я, решив, что нет никаких оснований что-то скрывать. — Волнуюсь, хотя и знаю, что это глупо. Я хорошо себя чувствую, за исключением тошноты, но это нормально, — я затараторила и, поняв, что успокаиваю скорее себя, нежели Тимура, замолчала.
— Все будет хорошо, — уверенно произнес Тимур. — Все решится, обещаю.
Я увидела изменения в его поведении после моего сообщения о беременности. Он и до этого изменился. Перестал приказывать, стал относится теплее и нежнее, но сейчас… эту трепетность, с которой он держит мою ладонь, это расслабленное лицо, когда я улыбаюсь ему, это невозможно не заметить. И это откровенно радовало меня. Я поняла, что Тимур умеет быть другим. Что он может быть тем самым идеальным мужчиной, о котором я всегда мечтала.
— Смирнова Анна, войдите в кабинет, — оповестили меня по микрофону.
Мы с Тимуром синхронно поднялись со своих мест, вышли из комнаты ожидания и направились в кабинет. Уже около дверей я посмотрела на Тимура и произнесла:
— Думаешь, хорошая идея идти со мной?
— Нет, — совершенно искренне ответил мужчина. — Но я хочу увидеть своего сына. И увижу.
Тимур решительно открыл дверь и пропустил меня внутрь, правда, руку мою отпустил.
— Присаживайтесь, — тут же произнесла гинеколог.
Я села на стул у стола, а Тимур чуть дальше.
— Рассказывайте.
— Тест подтвердил беременность. Я бы хотела встать на учет и узнать, все ли в порядке с ребенком.
— Хорошо, — тут же ответила женщина. — Жалобы есть? Токсикоз? Тянущие боли?
— Нет, ничего этого.
— Отлично. Когда последний раз были месячные?
Она задала еще несколько стандартных вопросов, после чего отправила меня на кресло, а Тимура попросила подождать за дверью. После осмотра она пригласила его обратно и сказала, что он может поприсутствовать на УЗИ. Тимур кивнул и встал позади меня.
— Так… что тут у нас… — прокомментировала доктор. — Беременность пять недель. Плод соответствует сроку. Вот, — она навела датчик на нечто круглое, — это ваш ребенок. Пока ничего непонятно, но в двенадцать недель сможете посмотреть и ручки, и ножки…
Она что-то еще осмотрела, записала в тетрадку, после чего попросила меня вставать и одеваться. Я улыбнулась, как блаженная, честное слово. Тогда, с Давидом, я не могла так спокойно лежать и наблюдать за малышом, а сейчас… почему-то сейчас я особо остро чувствую то, как ошиблась. Как неправильно поступила в отношении Тимура и лишила его возможности наблюдать за тем, как растет и развивается его сын.