— Мы стали называть друг друга по имени. А ты что подумала? — Он хитро прищурился, при этом продолжая поглаживать мою руку.
— Ни о чем я не думала! — Вырвала кисть из его захвата, впрочем, кирс не особо удерживал. — Я только удивилась, потому что ничего не помню!
— Можешь оставить официальное обращение, — посоветовал генерал, внимательно посмотрев мне в глаза.
Взгляд его неожиданно стал задумчивым, улыбка медленно таяла. Он рассматривал меня так, словно его что-то озадачивало, но он никак не мог определиться или не знал, как сформулировать интересующий его вопрос. Невольно подняла руку к лицу и потерла глаза. Ди Грамс моргнул и непонятная задумчивость пропала.
— Вы генерал, других обращений к вам я не представляю, — нахмурившись, отозвалась я, резко обрывая шутки на эту тему.
Однако мое замечание лишь развеселило кирса, в его глазах проскользнуло озорство, а на губах заиграла тонкая полуулыбка. Забеспокоиться не успела, потому что он тут же обернулся к своему адъютанту и приказал:
— Лантар, подай нам вина.
— Зачем? Я не хочу! — всколыхнулась мгновенно.
Я еще не завтракала, чтобы пить алкоголь, тем более абсолютно непонятно, куда мы летим и зачем я понадобилась кирсу. Что за игру он затеял?
— Будем исправлять вчерашнее упущение, — с той же полуулыбкой сообщил мне ди Грамс.
— Какое еще упущение? — я постаралась отодвинуться в кресле как можно дальше от него.
Отвечать мне никто не торопился. Лантар с какой-то понимающей улыбкой поставил перед своим командиром два бокала из небьющегося прозрачного материала с широким донышком. Багрово-красная жидкость щедро плеснулась в приготовленную емкость, устраивая небольшой водоворот. Отчего-то стало тревожно и предвкушающе интересно, что мог задумать ди Грамс? Адъютант, наполнив бокалы, отошел на свое место, полностью углубившись в изучение вспыхнувшего перед ним экрана.
— Будем знакомиться заново, — приподнял оба бокала генерал и один постарался впихнуть в мои руки.
— Я не буду пить, — жестким тоном, не терпящим возражений, ответила ему и постаралась убрать руки как можно дальше.
— Позволь узнать почему? Что не так в стакане вина, который я предлагаю выпить в знак нашего знакомства? — В синих раскосых глазах плескалась насмешка, словно ди Грамс забавлялся моим детским поступком.
— Мы с вами уже знакомы, и я еще не завтракала, — лихорадочно пыталась подобрать объективную причину отказа, если генерала не удовлетворяет мое нежелание составить ему компанию. — Пить в начале дня — не лучшая идея.
— Обещаю, по прилете нас ожидает шикарно накрытый стол, — уголки губ кирса слегка дрогнули. — Пей, Кира!
Я молча смотрела ему в глаза, пытаясь понять, чего он от меня добивается. Хочет опять напоить до беспамятства, как вчера, а потом выставить на посмешище? В прошлый раз не удалось, и он решил исполнить задуманное ранее? Только зачем ему это нужно?
— Кира, всего-то бокал вина, что в этом страшного? — мягким, укоряющим тоном произнес ди Грамс. — Вчера ты отлично поддержала компанию, а сегодня ломаешься, как малолетка из пансиона. Неужели я ошибся, думая о тебе, как о боевом офицере?
Я видела его провокацию «на слабо», но делал он это мягко, словно старший товарищ на дружеской попойке, устроенной в родном коллективе. Отчего-то он уже казался не врагом моего народа, а старшим по званию, поддразнивающим коллегу, младше его по возрасту. Марга делала свое дело, исподволь подчеркивая достоинства собеседника, незаметно подталкивая к нему. Невольно задержала взгляд на губах, изогнувшихся в интригующей полуулыбке, слегка прищуренных глазах цвета бездонного океана, его мускулистой фигуре, заслонившей собой практически весь обзор салона.
Рисунок на спине разгорался, постепенно добавляя температуры моему телу. Стало невыносимо жарко, губы пересохли, воздух врывался в легкие в безнадежной попытке охладить томящуюся грудь, начавшую вздыматься сильнее. Разум подсказывал, что привлекательность сидящего передо мной мужчины, выбранного моей кровью, — это просто древний инстинкт, которому могу сопротивляться. Мне нужно этому сопротивляться…
— Хорошо, — неожиданно для самой себя произнесла я, вытолкнув из пересохшего горла звуки и облизнув вспыхнувшие жаром губы. От прилившей под кожу крови они, мне показалось, даже увеличились в ожидании прикосновения мужских губ. — Только один бокал вина! — потребовала гарантий, чувствуя, что сдаюсь, рассчитывая на данное мне слово.
— Разумеется. — Правая бровь ди Грамса дернулась, чуть приподнимаясь.
Это заставило меня насторожиться, я очень аккуратно приняла из его рук бокал с вином и пристально уставилась на мужчину. Что-то не так с вином? Зачем ему поить меня в начале дня?
Ди Грамс первым отпил глоток из бокала и демонстративно отвел руку в сторону, показывая взглядом, чтобы я последовала его примеру. Красное вино было терпким, пряным. Оно напоминало о солнце, так любимом всеми серианцами из-за затяжной зимы. Блага цивилизации позволяли нам жить в теплых домах и не впадать в спячку из-за холодов, и все же где-то в памяти предков сохранилось желание жить под горячими лучами небесного светила.
Зажмурившись от удовольствия, от того, как по пересохшему горлу прокатывается волна прохладного вина, я отпила практически половину налитого нам щедрым адъютантом, твердо решив остановиться на этом. Распахнув прикрытые глаза, встретилась с взглядом синих раскосых глаз. Он внимательно наблюдал за мной, не притронувшись больше к своему бокалу.
— А вы? — переведя дыхание, спросила его.
— Я тоже пью за наше знакомство, — поторопился кирс и в несколько глотков осушил вино. — Теперь ты тоже пей до дна.
И вот спросить бы мне, зачем он так настаивает на этом тосте. Вспомнить, что вчера мы за это уже пили! Но нет, алкоголь, попав внутрь организма, разбежался по крови, растормаживая, веселя и внушая чувство абсолютной уверенности в себе. Нет ничего хуже, чем женщина, уверенная в том, что она может все, при этом выпившая вина.
Я последовала примеру генерала, в несколько глотков осушила свой бокал и перевернула его кверху донышком, показывая, что в нем не осталось ни капли.
— Все? Вы удовлетворены? — с чувством превосходства спросила его.
— Не ожидал, что тебя будет интересовать мое удовлетворение, — откровенно развеселился кирс.
В ответ я нахмурилась. Подтекст, вложенный ди Грамсом в свои слова, мне окончательно не понравился. Я со звонким стуком поставила бокал на стол и откинулась на спинку кресла, сложив руки на груди, всем своим видом выказывая неудовольствие неуместному веселью. Марга в этот момент притихла, давая лишь тепло, приятно согревающее кожу, будто лаская своим вниманием. Возникло желание заурчать, как кошка.
— А теперь будем восполнять вчерашнее упущение, — сообщил мне ди Грамс, ставя свой бокал рядом с моим.
Произошедшего дальше я не ожидала и не могла предположить. Генерал что-то нажал на столе перед собой, и мое кресло мягко начало отклоняться назад.
— Что это? — растеряла я в тот же миг свою уверенность и подскочила на месте.
— Ничего страшного, — еще более хриплым голосом ответил ди Грамс и успел поймать мое лицо в свои ладони. — Только завершающий штрих в нашем знакомстве.
Его губы накрыли мои. Легко, непринужденно, с какой-то дразнящей непосредственностью. Я еще попыталась дернуться, ухватилась руками за его запястья, чтобы оторвать их своего лица, но у марги на все это было свое мнение.
Неведомая сила, по силе равная тайфуну, толкнула к выбранному мужчине. Сознание отключилось от окружающей реальности в тот же миг. И я, такая наивная, надеялась справиться с древней кровью? Смогу управлять этим? Сокрушающее поражение в неравной борьбе с маргой оказалось нанесено поцелуем, заставившим позабыть, кто я и кто он. Ушло куда-то понимание: кирс — победитель серианцев, а сама я нахожусь в его плену. Для меня было важно только одно — его губы целовали мои, забирая тело и душу. Я отвечала со всем безумством, которое охватило меня. Потеряв свою личность, ощущение действительности, я могла лишь отдаваться вырвавшимся чувствам, ощущениям.
Неожиданно ощутила свои ладони, ласкающие кожу ди Грамса и бугрящиеся мышцы под ней. В то же время ощущала руки кирса на своей груди, уже обнаженной. Он стискивал ее, вырывая из меня тихие стоны, возбуждая сильное желание принадлежать именно ему, здесь и сейчас. Вот в этот самый миг! От предвкушения и нетерпения меня охватила дрожь. Я нетерпеливо сорвала с него рубашку, которую до этого успела расстегнуть, обхватила руками за шею и притянула ближе, стремясь кожей почувствовать перекатывающуюся груду мышц на себе. «Хочу только его!» — кричало мое тело. Обо всем на свете забыла, мои ноги обняли его за талию, еще сильнее прижимая такого желанного мужчину к себе.
— Кир-ра, — раскатисто произнес кирс хриплым голосом.
— Лардо, — тихим шепотом, в котором отчетливо слышалась страсть и желание, охватившие меня, едва слышно выдохнула имя мужчины.
В голосе, наверное, сосредоточились все чувства, бушевавшие во мне, — страсть, жажда познать его сильней и глубже, безмерная женская тяга к мужской сути.
— Кир-ра, — услышала свое имя, произнесенное таким желанным голосом с легкой хрипотцой.
Лардо стискивал меня в своих объятиях, прижимал мускулистым телом к мягкому ложу, образовавшемуся подо мной. Его губы покрывали обнаженную кожу горячими поцелуями, заставляя в нетерпении ожидать большего, послушно выгибаться в жарких объятиях. Он уверенно, словно не сомневался в своем праве, освобождал меня от одежды. Почувствовала, как подушечки пальцев погладили выпуклые рубцы, образовавшиеся на плечах на месте привычных шипов, и от этой простой ласки меня обдало жаром, а марга расцвела еще сильнее, практически обжигая кожу на спине. Не выдержала и застонала от непередаваемых ощущений.
— Мой генерал, приземление, — неожиданно ворвался голос из передатчика связи по кораблю.
— Как же не вовремя, — вдруг произнес странные и совершенно чуждые сейчас слова мой