мужчина.
— Лардо, прошу тебя, — в жутком томлении выгнулась всем телом за отклоняющимся кирсом.
— Кира, мы прилетели, — непередаваемым, возбуждающе хриплым голосом ответил самый желанный мужчина в мире, — я помогу тебе привести себя в порядок.
О чем он? Что могло случиться, ведь мы вместе! Только он и я. Нет-нет-нет! До моего разума сквозь пелену охватившей истомы начали пробиваться слова ди Грамса.
— Кира, мне очень жаль, но у нас не хватило времени, на Кирстане нас ждут. Будут встречать официальные лица. Кира, обещаю, как только представится возможность, мы обязательно все продолжим. Кира, приди в себя!
С последними словами в мое лицо выплеснули прохладную воду. Разгоряченная кожа на спине неприятно скукожилась, покрывшись мурашками. Марга отпустила меня, ослабив влияние, и я наконец-то пришла в себя.
Кресло вернулось в горизонтальное положение, подлокотники ушли в стороны, добавляя пространства мягкой поверхности. Рубашка расстегнута, а топик стянут вверх, полностью обнажая грудь. Не хочу сказать, что у меня до этого не было отношений с мужчинами, все же с Картом встречались довольно долго, но вот сейчас я смутилась от своего вида, словно никто до этого меня не касался. Даже представить себе не могла, что могу вот так повести себя! Враг моих соотечественников, незнакомец, он откровенно наслаждался моим видом, все еще оглаживая грудь, спускаясь по животу. Нет, судя по глазам, его тоже переполняло томление, охватившее меня. Взгляд, потемневший от пережитого, притягивал, губы горели от откровенного поцелуя, я видела, как он облизывал их. И все же торопился надеть сорванную мной рубашку. Тело молило о продолжении, откликаясь на обещания о продолжении, а вот разум бил тревогу, пытаясь вернуть в действительность.
— Кира, мы садимся. Нужно пристегнуться. Атмосфера, сама понимаешь, — слова взывали к моей рассудительности, но в итоге касались совести.
Как же стыдно! Я буквально только что чуть не отдалась кирсу! Все равно, кто и что про это скажет, главное, я сама себе простить не могу. Отец в плену, генерал пытал Карта, тысячи серианцев захвачены на родной планете и переправлены в колонии, где станут рабами для новых хозяев. А я, капитан космического корабля, только что чуть не предалась страсти с врагом! Да еще на глазах у его адъютанта. Последняя мысль заставила резко подскочить и сесть, одергивая топик и прикрывая им оголенную грудь. Лантара в салоне не было.
— Кира, я помогу, — поторопился наклониться ко мне ди Грамс, стараясь застегнуть рубашку.
— Уйдите! — негодующе воскликнула я и шарахнулась от него.
— Вроде бы мы только что перешли на другой уровень общения, — усмехнулся одним уголком губ генерал.
— Это было недоразумение, — затараторила я, отбиваясь от настойчивой помощи. — Все вино виновато! Я же говорила, что не завтракала, а алкоголь на голодный желудок никто не принимает. Генерал ди Грамс, забудьте обо всем, что сейчас произошло.
— А если я не желаю ничего забывать? — совершенно серьезно спросил он, нахмурив брови.
Я замерла и подняла на него взгляд. Синие раскосые глаза смотрели на меня не мигая и пристально. Каким-то чутьем угадывала в глубине, на самом их дне, отголоски страсти, охватившей нас, а может быть, видела отражение своих чувств.
— Забудьте, если в вас есть хоть капля благородства, — мой голос сел, и я слегка хрипло после всего пережитого попросила его.
Опустив вниз свой взор, боялась на него смотреть, все внимание уделяя рубашке и застежкам. Руки дрожали, не слушались, отказываясь выполнять привычные и простые действия.
— Ты сомневаешься в моем благородстве? — вопрос прозвучал слегка насмешливо, только что-то почувствовалось за ним, и я подняла голову, глядя на ди Грамса.
Кирс в тот же миг сделал бесстрастное лицо, а вот губы украсила ехидная улыбка.
— Откуда у кирса может быть такое качество? Ты же наверняка видишь перед собой чудовище, способное затоптать все, что сейчас произошло? — слегка приподнятая бровь делала его предположение скорее вопросительным.
Озадаченная, виня в случившемся в первую очередь себя и маргу, вступившую в свою силу, я послушно кивнула на провокационные слова. Если генералу удобно считать себя соблазнителем, то почему бы не согласиться с ним в этом вопросе? Может быть, это сдержит в следующий раз проявление его чувств ко мне? И тут же в голове всплыл вопрос: «Будет другой раз?» Марга встрепенулась, готовая уже сейчас вновь подтолкнуть в объятия кирса.
— Позволь все же тебе заметить, отныне, когда мы остаемся наедине, ты обращаешься ко мне по имени, — недовольно поморщился ди Грамс после моего молчаливого кивка головой. — Не вынуждай прибегать к кардинальным действиям, чтобы преподать тебе урок хорошего тона.
Поймав мой молчаливый вопрос во взгляде, он продолжил:
— Во все времена выпивка и задушевные разговоры считались между военными поводом для более дружеских отношений. Но если тебе требуются более ощутимые подтверждения… — В этот момент он сделал резкое и быстрое движение ко мне и замер возле моих губ. — Должен сказать, твой поцелуй производит впечатление. Мне было бы приятно продолжить знакомство с тобой в этом плане.
— Вы обещали, — выдохнула я в ответ.
— Ничего я тебе не обещал, — хрипло произнес ди Грамс, — ты сама себе это придумала, взывая к моему благородству. Но ведь ты уверена, что его у меня нет, так что продолжим знакомство в самом ближайшем будущем. Лантар! Где тебя носит?
Кирс нажал на пульте, располагающемся на столе, нужную команду, и мое кресло начало складываться, возвращаясь к первоначальной форме.
— Я здесь, мой генерал! — в тот же момент отозвался по связи адъютант.
— Зайди! — хрипло рыкнул кирс.
Адъютант вынырнул из кабины пилота, на его лице расползлась похабная улыбка. Уверена, он знал, с какими намерениями его командир решил выпить в моей компании вина. В самый нужный момент он, разумеется, удалился, именно потому генерал повел себя настолько уверенно, склоняясь ко мне с поцелуем. В ответ на эту улыбку кирса, приравнявшую меня к остальным женщинам в жизни ди Грамса, одарила его уничтожающим, полным ненависти взглядом и в ответ получила полный презрения. Дарси хотя бы вел себя тактично, этот же не стеснялся выказывать свои откровенные чувства.
— Лантар, доложи об обстановке. — Генерал вел себя так, словно совершенно забыл о произошедшем здесь.
Разумеется, я знала, что мужчины не придают такого значения поцелуям и даже интимности, как женщины. Но откровенное игнорирование покоробило, в очередной раз подтвердив решение держаться настороже с кирсом и как можно дальше, не позволяя марге главенствовать и подталкивать меня к врагу всех серианцев.
Я привела себя в порядок и теперь старалась внимательно слушать слова адъютанта, который, обменявшись со мной красноречивыми взглядами, докладывал сухо и по существу. Мы летели к Кирстану, официальная встреча уже подготовлена. Лантар называл имена кирсов, многие мне были известны, другие нет, и сейчас они совещались о планах с ди Грамсом, совершенно не обращая на меня внимания. С другой стороны, беседовали открыто, не секретничали, я старалась взять себя в руки и постараться извлечь максимум информации.
Марга успокоилась, словно решив дать передышку и на время не проявлять себя. И только природная женская стыдливость опалила щеки румянцем, не давая забыть о произошедшем. Ведь я прекрасно помнила, как подвыпившие кирсы охарактеризовали своего командира, намекая на мои с ним отношения. Тот же адъютант ни мгновения не сомневался, чем мы тут занимались. Как же стыдно! И дело даже не в соблазнении мужчины, а в его расовой принадлежности. Война едва закончилась, а я, находясь в плену, такое себе позволила. И с кем?!
Короткое совещание между генералом и Лантаром закончилось к моменту, когда корабль вошел в атмосферу. Старт с планеты всегда несет с собой дискомфорт, а уж посадка вообще малоприятная. Гравитация начинает притягивать, корпус корабля воспламеняется, стабилизаторы стараются удержать от падения. Здесь многое зависит от умения пилотирования, но и от техники не меньше. Отвратительные минуты: тело ухает куда-то вниз, корабль трясет в лихорадке, атмосфера вокруг вспыхивает, повышая температуру корпуса.
Генерал спокойно откинулся на спинку кресла, адъютант расположился на прежнем месте рядом с кабиной пилотов, я последовала их примеру и все же вцепилась пальцами в мягкие подлокотники, понимая, что время посадки нужно просто пережить. От меня сейчас вообще ничего не зависит. Мне никогда не нравилось быть пассажиром, намного уверенней себя чувствуешь за штурвалом, управляя кораблем, чем беспомощной единицей в кресле, пристегнутой ремнями безопасности, подвластной чужой воле и умению.
Посадка отрабатывается в первую очередь на симуляторах. Уверена, у пилотов нашего корабля этот навык доведен до автоматизма, и все же чувствовать себя не владеющей ситуацией было скверно.
Прошив плотные слои атмосферы, мы легко плюхнулись на твердую поверхность, гидравлические амортизаторы сработали исправно и никаких неудобств не доставили. Генерал первым отстегнул ремни безопасности и поднялся на ноги, за ним поторопился адъютант. Я же следила настороженным взглядом за обоими кирсами, ведь никто из них не сообщил о моих дальнейших действиях. Только в самом начале разговора ди Грамс попросил все время держаться рядом с ним.
К высокому борту открывшегося шлюза манипулятор подал лестницу, в открытую дверь пахнуло жарким воздухом. Не конденсированным системами жизнеобеспечения корабля, а настоящим, живым. В нем угадывались окружающие запахи сухой пыли вперемешку с ароматом подсушенных трав, но все это перебивал резкий, кисловатый запах отработанного топлива. Он витал вокруг, заставляя чесаться переносицу, провоцируя на чих. На посадочной площадке корабля вентиляция сразу же вытягивает этот раздражающий запах, а в атмосфере все расплывалось под порывами ветра.
— Лантар, приведешь ко мне симпатичную серианку из пленных, — своим хриплым голосом произнес ди Грамс, спускаясь по трапу и издалека оглядывая встречающих.