Начали приходить в себя смятые фениксы, потянулись из своих воронок, постепенно приобретая прежнюю форму и восстанавливая золотистый цвет. Они улыбались императрице, ожидая от неё награды за свою смекалку и отвагу, с которой они так ловко расправились с незваной гостьей.
Но императрица смотрела не на них.
Она смотрела на потолок, о который ударились три феникса и их жертва.
До потолка поднялись четверо.
Вейсилла видела это своими глазами.
Вниз упали только трое.
Где же четвёртое тело?
Могрифицировать ради того, чтобы уйти таким образом от опасности, считалось у них в Школе приёмом нечестным, мошенническим.
Но проскользнувшая в дверной проём алмазного уровня и порхающая вдоль тихих, отрезанных от творившегося снаружи хаоса, холлов и коридоров Софи не испытывала ни малейших угрызений совести. Это раньше, в её школьные годы Добро и Зло сражались друг с другом по правилам. Придерживались кодекса чести, нарушив который чувствовали за собой вину.
Но в нынешние времена? В эпоху «змеиного» Камелота?
Э, тут всё совершенно иначе. Хочешь умереть – играй по правилам, так здесь обстоят дела.
Могрифицировать в синюю бабочку было довольно дерзкой затеей, но Софи даже в моменты наивысшей опасности не упускала случая немного позабавиться. Синие бабочки – очень злые, между прочим, – были символом Эвелин Садер, а разве не из-за неё заварилась вся эта каша? Не из-за матери близнецов, которых она обманом родила от короля Артура?
Во всяком случае, именно так всё увидела Софи в кровавом кристалле Райена.
Правда, Яфет отрицал это перед Тедросом во время несостоявшегося бракосочетания, Софи сама слышала его слова сквозь надутый скимом в голове у нее пузырь. Яфет сказал тогда принцу, что он не брат Тедросу… что он вообще не сын Артура…
Правда, ложь, настоящее, прошлое… – всё смешалось теперь, всё смешалось.
Отделить одно от другого, разобраться во всём – это и было ближайшей задачей Софи.
Но прежде всего нужно найти Змея.
Алмазный уровень банка был фантастически роскошен, даже по высочайшим стандартам Софи. Пролетая по нему синей бабочкой, она видела, как одним клиентам и клиенткам здешние нимфы делают маникюр или массаж, а другим подносят шампанское и чёрную икру. Один клиент здесь даже йогой занимался, слушая доклад банковского служащего о состоянии его счетов. В изящных кадках росли неправдоподобно красивые деревца, наполнявшие воздух своим дивным ароматом, под потолком внутри мыльного пузыря парил хор зелёненьких ящерок-гекконов, негромко, но очень стройно напевавших сладенькие мелодии. В сторонке, неприметно для всех, стояли охранники в тёмной униформе с гербами Льва на груди. Сейчас они шёпотом переговаривались по переговорным устройствам со своими коллегами, находившимися снаружи, и это было единственным признаком того, что в банке что-то происходит. Софи подлетела ближе к охранникам – подслушать.
– Здесь никаких следов Софи, императрица, – тихо бормотал охранник в свой нагрудный жетон. – Да, императрица. Как прикажете. – Он повернулся к своему напарнику и шёпотом передал ему полученный приказ: – Зачищаем этаж. Король Райен только что прибыл. О ситуации с попыткой проникновения в банк он проинформирован. Желает встретиться с глазу на глаз с управляющим банком.
Охранники принялись вежливо, но решительно выпроваживать клерков и клиентов, зачищая, как им было приказано, весь этаж.
Софи быстрее забила своими крылышками. С минуты на минуту здесь будет Яфет, значит, ей нужно поскорее найти кабинет Альбемарля и устроить Змею маленький сюрприз.
Бабочка-Софи полетела вперёд, читая таблички на дверях кабинетов: «Раджив, вице-президент»… «Франческа, вице-президент»… «Клио, вице-президент»…
Казалось, им конца не будет, этим вице-президентам, но вот, наконец, Софи увидела кабинет, стоящий несколько в стороне от остальных. На его тяжёлой чёрной, как оникс, двери блестела золотая табличка:
Софи с трудом начала протискиваться в щёлку под дверью. Вообще-то, Софи думала, что когда она могрифицировала, ей, наконец, удалось сбросить с себя платье Эвелин, но сейчас оно вновь стало ощущаться на теле, неприятно жгло грудь и явно было готово вернуться на место в тот же миг, когда Софи из бабочки вновь превратится в человека. Софи начала ещё сильнее ввинчиваться под дверь, едва не оборвала при этом свои крылышки, но, наконец – оп! – оказалась внутри кабинета.
Пролезла.
Управляющий банком разговаривал сейчас с одной из клиенток.
А бабочка-Софи вздрогнула от неожиданности.
Альбемарль! Дятел!
Он же у них в Школе Добра и Зла отвечал за подсчёт баллов!
Нет, Софи, разумеется, знала его имя, но никогда не думала, что скромный служащий их Школы может оказаться не тёзкой управляющего одним из самых престижных банков во всех Лесах, но сам… как бы это сказать… подрабатывать там, что ли? Но как бы то ни было, это был он, дятел с белыми «очками» вокруг глаз и красной шапочкой на голове. Альбемарль сидел на столе, а за его спиной виднелся массивный стальной сейф.
Разговор управляющего с клиенткой проходил на повышенных тонах и оказался ещё одной неожиданностью для Софи.
Она узнала сидевшую напротив Альбемарля тощую женщину с прямыми седыми волосами, высоким лбом и острым взглядом прищуренных глаз.
Бетна.
Третья из сестёр Мистраль, исчезнувшая из Камелота.
– Нет, вы не можете заморозить алмазный счёт, – настаивала она. – Это наше золото…
– Это мой банк, и я им управляю, – возразил Альбемарль. – И для меня совершенно очевидно, что «Украшение Камелота» – счёт подозрительный, мошеннический. Вы вместе с вашими сёстрами годами крали деньги Камелота и хранили их здесь. Но теперь, извините, эти деньги возвращаются Камелоту, так что…
– Да какая разница, – отмахнулась Бетна. – Теперь это деньги Райена, вот и всё.
– Не всё. Это деньги Камелота, – ответил на это Альбемарль. – А поскольку в Камелоте на данный момент нет короля, то, согласно завещанию Артура, эти деньги нельзя трогать. Никому. Во всяком случае, до тех пор, пока не закончится Турнир королей и не будет вынут из камня Экскалибур, этот счёт останется замороженным.
– Посмотрим, что скажет ваш начальник, – пригрозила Бетна. – Уж он-то, я уверена, не тратит время на то, чтобы дворника перед студентами изображать, или кем вы там прикидывались.
– Банк выбрал управляющими семью дятлов по той же самой причине, что и Школа. Мы по природе своей отличные планировщики и умеем просчитывать всё до мелочей. Таким образом, старшим – или начальником, как вы изволили выразиться, – надо мной может быть только мой отец, как в своё время старшим над ним был мой дед, и так далее. Но никого из них в живых уже не осталось, так что, извините, обращаться вам не к кому. Что же касается времени, проведённого мною в Школе, то я очень рад тому, что у меня была возможность временно поработать там и набраться опыта перед тем, как получить назначение в банк. Более того, мне посчастливилось работать под началом Клариссы Доуви, которую ваш король счёл нужным казнить. Подобно мне, профессор Доуви была уверена в том, что сами по себе деньги ничего не значат, если нет конкретного представления о том, как их следует потратить, – тут Альбемарль многозначительно посмотрел на Бетну. – И, как и Кларисса, я всегда считал юных студентов более достойными уважения, чем старые проворовавшиеся жулики.
– Когда сюда явится король Райен, он моментально исправит ваши ошибки, – вскочила Бетна.
– Мои агенты доложили мне, что Райен ищет доступ к Хранилищу № 41, – сказал дятел, приглаживая свои перья. – Оно принадлежит четырём королевствам Ринга. Райен может сколько угодно пытаться проникнуть в этот сейф, но я не намерен допустить этого. Я не собираюсь по примеру многих как здесь, в Путси, так и во всех остальных Лесах рабски подчиняться любому слову и желанию Райена. Я начальник всех здешних Хранилищ, и только мне решать, кому входить в них, а кому нет. Тем более что только прикосновение моего пера способно отпереть вход в подземелье банка, – гордо выпрямился Альбемарль.
Дверь кабинета распахнулась.
– Очень приятно было это слышать, – произнёс голос.
Влетели позолоченные скимы, метнулись к столу, впились в тело Альбемарля.
Бабочка-Софи забилась в дальний угол и едва не попала под сапог Яфета, когда тот ворвался в кабинет управляющего банком в сопровождении своего верного Кея.
Скимы вернулись на голубой с золотом мундир Яфета, а тот тем временем наклонился и вырвал перо из трупа дятла. Софи стало плохо, она отвернулась, а когда вновь решилась открыть глаза, Змей уже стоял возле стальной дверцы сейфа и вставлял в её замок перо дятла.
Замок щёлкнул, и дверца сейфа открылась.
– Я слышал, в этом банке побывала Софи, – сказал Яфет и посмотрел на Кея, Бетну, а затем на мёртвое тельце Альбемарля и приказал: – Сделаете так, чтобы всё это выглядело как её рук дело.
Он вошёл в ведущую к Хранилищам дверь и захлопнул её за собой. Вовремя опомнившись, Софи успела проскочить в сужающуюся щёлку следом за ним. Крылья бабочки-Софи трепетали от нервного напряжения. Обернувшись назад, она успела заметить, что Кей и Бетна уже приступили к работе. Кей крушил и переворачивал мебель, а Бетна размашисто писала на стенах кабинета: «Да здравствует Тедрос!», «Ведьма вернулась!», а на полу тем временем уже застывала, начинала подсыхать кровь Альбемарля…
Вот в этот самый миг в крошечную щёлочку и успел заметить её Кей – выпучил от неожиданности глаза, увидев синюю бабочку, дёрнулся, но дверь уже закрылась со щелчком, и Софи осталась в темноте наедине со своим врагом.
«Устроить ему засаду в темноте, вот что надо сделать», – думала Софи, тенью следуя за Змеем.
Нужно загнать зверя в угол.
Это будет несложно.
Но почему же тогда так дрожат, так трепещут её крылья?