— Мне неважно, Пенелопа Экхарт ты или нет.
Сердце так бешено забилось, что мне показалось, оно выпрыгнет из груди.
— Почему, почему… — выдавила я. — Почему вы… говорите это только сейчас?
Я не могла понять его слов. Мой взгляд забегал, я посмотрела над его головой. На алую шкалу симпатии, как и прежде источавшую интенсивный свет.
Его слова о подходящем партнере и семьдесят шесть процентов, парившие над головой, были свежи в моей памяти.
— Вы говорили, что признаваться в любви — это слишком сентиментально. Это лишь игра глупых чувств…
Слабо тлеющую искру было довольно легко загасить. В любом случае, даже если бы я дошла до концовки с ним, в итоге нас не ждало бы ничего, кроме расставания. В отличие от других мужских персонажей, кронпринц не надевал маску и не изменял своего отношения ко мне. Поэтому я была одновременно и разочарована, и успокоена его семьюдесятью шестью процентами.
Если бы не его слова, ему было бы нетрудно отказать. Так-то оно так, но…
— Вы же сказали, что это иллюзия с определенным концом. Поэтому я отказала вам, я не хотела сделать ошибку… Но почему вы только теперь говорите такое? — тихо пробормотала я. Видимо, Каллисто тоже вспомнил тот разговор, потому что его лицо изменилось.
— Прости… тогда я не мог сказать тебе этого, — сказал кронпринц, глядя на меня. — Мне было страшно.
— Что?..
— Император тоже говорил, что любит мою мать. Поверив в его слова, она отдала все, что у нее было, принцу, лишенному наследства и власти. Преодолев все трудности, она сделала его императором. Могла ли она подумать, что сразу после свадьбы он заведет любовницу?
У меня перехватило дыхание от подробностей, которые не упоминались в игре. Каллисто горько улыбнулся.
— Мне с рождения внушали не доверять чужим и опасаться мимолетных чувств. Поэтому… Поэтому я решил, что договорные отношения будут лучше, чем пустые слова. А потом мне показалось, что если я расскажу о своих чувствах, то между нами все будет кончено.
Лицо кронпринца потемнело, будто его пронзили мечом в самое сердце.
Я чувствовала, как мое невыразительное лицо медленно меняется. Было так тяжело слышать, что он боялся, будто наши отношения закончатся, если он признается в своих чувствах.
— Почему у тебя такое выражение лица?
Каллисто взглянул на меня, слабо улыбнулся и погладил по щеке.
— Как давно вы это чувствуете? — спросила я сдавленным голосом.
Он нахмурился.
— Мне немного стыдно… Ты правда хочешь знать? Это испортит мою репутацию.
— Вашей репутации уже ничего не повредит.
— Действительно.
На мое замечание он лишь послушно кивнул.
— В твоих глазах моей репутации уже ничего не повредит…
Словно погруженный в раздумья, он смазал окончание фразы, затем медленно заговорил:
— С тех пор как я впервые увидел тебя в саду-лабиринте…
Это было не очень хорошее начало.
— Я думал лишь о тебе и постоянно улыбался. Я беспричинно усмехался даже на заседаниях, и Седрик Поттер начал поглядывать на меня как на сумасшедшего.
Эти слова поразили меня. Я думала, что вначале мы оба не хотели и вспоминать друг о друге.
Глядя, как я нахмурилась, вспомнив нашу ужасную первую встречу, Каллисто весело засмеялся.
— Я начал немного беспокоиться, когда ты стала придумывать отговорки и отклонять все мои приглашения. Я никогда так не нервничал, даже на поле боя… Я хотел еще раз тебя увидеть, сказать тебе хоть слово и не находил себе места, — лукаво сказал он, слегка ущипнув меня за щеку
— Я правда… удивлена. — В груди разлилось странное чувство. Я и подумать не могла, что он заинтересовался мной с самого начала, и была ошеломлена. До охотничьих состязаний точно было два процента.
Я не хотела умирать от его руки, поэтому всеми силами избегала его… Судя по тому, что сказал кронпринц, он уже тогда не собирался меня убивать.
— Когда ты умирала после принятия яда, — добавил кронпринц, глядя, как я растерянно хлопаю глазами. С его лица медленно сошла лукавая улыбка. — Если бы я только мог, то десятки, сотни раз проглотил бы тот яд вместо тебя. Хоть я и знал, что тебе бы это не понравилось, но каждый раз, когда заходил к тебе в спальню, я приносил меч.
— Меч?..
«И герцог такое разрешал?» — пришла мне в голову несвязная мысль, а Каллисто ответил как ни в чем не бывало:
— Если бы ты перестала дышать, я бы тут же убил себя следом.
Я окаменела.
— Что вы?..
Я подумала, что не расслышала, и снова посмотрела на него. Лицо Каллисто было бесстрастным, как никогда раньше. Но он явно не шутил.
Я нерешительно взяла его за запястье и спросила:
— Почему… Зачем? Почему?..
— Просто я так решил.
От его спокойного ответа я помрачнела. Если бы я тогда выпила яд и смогла сбежать, Каллисто бы покончил с собой? При этой мысли мое сердце замерло.
— Вы же говорили, что хотите стать императором! Зачем же вы, в самом деле, задумали такую глупость?..
— Потому что я бы не смог выжить без тебя в этом аду, — откровенно признался он.
Я не знала, как, черт возьми, мне поступить с этим психом, поэтому просто посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Не сердись. Это дело прошлое.
Словно понимая свою вину, кронпринц снова поник. Я с тревогой посмотрела на него и пробормотала:
— Я же сказала, что слишком поздно. Уже слишком поздно, сейчас у меня нет возможности что-то с вами начинать, Ваше Высочество. Что вы собираетесь делать?
Хоть это я причиняла ему боль, но у меня помутилось перед глазами. Кронпринц улыбнулся в знак согласия с моими острыми как нож словами.
— Я же сказал, что тебе не обязательно знать, — произнес он.
Его рука скользнула от моей щеки к уху. Его большие ладони накрыли мою голову с обеих сторон. Я словно оказалась под водой.
— Я же говорил тебе думать прежде всего о себе? Делай только то, что хочешь. Если выберешься отсюда, просто забудь, что я здесь тебе говорил, — тихо прошептал Каллисто, крепко зажимая мне уши, словно ему было безразлично, услышу я или нет. Но я все слышала.
Не в состоянии больше терпеть, я ударила его кулаком в грудь и нервно закричала:
— Сумасшедший! Как такое забыть?
— Оу, леди.
— Лучше бы вы не рассказывали мне ничего! Как мне теперь быть? Вы предлагали стать партнерами! О чем вы тогда думали? — кричала я и била мерзавца в грудь. Затем закрыла лицо руками и расплакалась.
— Ты сердишься? Ну чего ты, а?
Он запаниковал, как дурак… На меня нахлынули, как цунами, разные чувства. Ненависть и обида. И почему он говорит слова, которые я так хотела услышать тогда, лишь сейчас? Одновременно с этим я ощущала радость и разочарование. От признания в любви мое сердце дрогнуло.
И грусть. Теперь, когда я узнала его секрет, я догадалась, как мне сбежать. Разве я оказалась в жалком положении не оттого, что была неспособна ответить на его чувства и от души порадоваться?
— Это все моя вина. Не плачь. Если будешь плакать, сил не останется.
Глядя на мои слезы, Каллисто опять не понимал, как ему поступить, и снова крепко обнял меня. Он снова и снова вытирал мне глаза и нос. От этого мне стало еще грустнее, и я долго плакала в его в объятиях.
Конечно же, я плакала от грусти, но, как ни странно, на душе постепенно становилось легче. Как он и сказал, я плакала до тех пор, пока не кончились силы, а затем с трудом вытерла слезы.
Одна сторона его мундира была мокрая от моих слез, но Каллисто не оттолкнул меня. Я уткнулась лицом ему в плечо и медленно восстановила дыхание.
— Я… не могу ответить вам так, как вы хотите, Ваше Высочество.
— Хорошо, — тут же произнес кронпринц.
Немного помолчав, я с трудом продолжила:
— Вы сказали, что сделаете все, что я захочу.
— Да.
— Возможно, Вашему Высочеству сложно будет понять то, что я собираюсь делать дальше.
Едва набравшись смелости, я сказала это, как вдруг над моей головой послышался тихий смешок.
— Это должно шокировать меня больше, чем то, что ты ненастоящая леди?
— Это правда!
— А кто что говорит? Не порть хорошую атмосферу.
— А-а! Отпустите!
Я резко дернулась, чтобы встать, а он остановил меня и крепко сжал. От тесноты я начала колотить его в грудь, но быстро сдалась и снова упала в его объятия. И только тогда кронпринц ослабил хватку.
Оперевшись на него, я обшарила пол и недалеко от себя нащупала рукоятку зеркальца. Я схватила ее и показала Каллисто.
— Я собираюсь убить Ивонну вот этим.
— Ивонну?
— Родную дочь герцога Экхарта.
— О-о, — коротко воскликнул он на мои амбициозные планы, приподняв брови. — Однако не лучше использовать стальную дубинку?
За такие слова я снова ударила его в грудь.
— Ты и меня собираешься убить? — театрально застонал кронпринц.
Я пристально посмотрела в его чистое шутливое лицо и выпалила:
— Когда я закончу это дело, не думаю, что смогу находиться вместе с вами. И все равно… и все равно вы меня любите?
— А это больно.
Кронпринц нахмурился. Я не могла удержаться от того, чтобы постоянно его проверять. Я переживала, потому что не знала, что означала его реакция. Но в итоге мое беспокойство оказалось напрасным.
— Все хорошо. Куда бы ты ни пошла, я буду следовать за тобой, прямо как сегодня. Я люблю тебя, Пенелопа Экхарт, — повторил Каллисто, не изменившись в лице. У меня снова перехватило дыхание. Казалось, сердце вот-вот разорвется, и я резко приподнялась.
Из-за этого резкого движения я столкнулась с головой Каллисто. Но вдруг моих губ коснулось нечто теплое и мягкое.
Я никогда раньше не целовалась, поэтому не знала, что нужно делать. Как идиотка, я крепко зажмурилась и продолжала прижиматься губами. Каллисто вздрогнул.
Однако и это длилось недолго. Рука, обнимавшая меня за талию, торопливо взметнулась вверх. Большой ладонью он обхватил мой затылок, и я оказалась тесно прижата к нему.
Кронпринц жадно впился в мои губы, словно несколько дней голодал. Он целовал меня так долго и страстно, как будто это был последний день в нашей жизни. Вкус первого поцелуя действительно был таким сладким, как все говорили.