Он действительно купится на это? Я покосилась на Иклиса и затаила дыхание. Чтобы расправиться с Лейлой, мне ничего не оставалось, кроме как вернуть осколок. Однако если я сделаю это, могу сама оказаться в опасности.
Винтер оказался прав: Иклис действительно отнял у меня и зеркальный жезл, и осколок. В отсутствие оружия для побега нужен хотя бы щит.
Иклис задумчиво рассматривал увядшую розу, словно что-то прикидывал. Если честно, я не ожидала от него многого. Он сошел с ума от постоянной промывки мозгов, в нем не осталось сострадания…
— Отдыхайте. Вы бледны.
Однако мои предчувствия, к счастью, оказались ошибочными. Иклис забрал лишь осколок и отвернулся, не тронув остальное. Ни розу, ни микстуру.
При виде его спины, удаляющейся к двери, меня охватило странное чувство. Я словно удивилась тому, что знала его до промывки мозгов, в те времена, когда его щеки краснели от застенчивости.
— Иклис, — невольно сорвалось у меня с губ. Я позвала его и тут же пожалела об этом. Лучше бы он этого не услышал! Но шаги резко остановились. Поколебавшись, я с трудом начала: — Тебе… Ивонна промыла мозги. Я могу помочь. Еще не поздно. Остановись.
Если бы Иклис пришел в себя хотя бы теперь, все могло пройти гладко. Я бы спасла заложников, и никто не пострадал бы в бою с мятежниками. Мы бы общими силами уничтожили главного босса, Ивонну, Винтер снова запустил бы время, и эта чертова игра перестала бы повторяться вновь и вновь. Какой был бы аккуратный и красивый конец!
— Если я остановлюсь…
Но так думала только я. Иклис снова развернулся ко мне, его лицо было неподвижным, как у каменного изваяния.
— Если я сейчас остановлюсь, что у меня останется?
От резкого тона его голоса наш разговор стал напоминать допрос.
— Я не хочу убивать тебя, Иклис, ведь я не чувствую к тебе ненависти.
— Разве однажды вы уже не пытались меня убить?
Он постучал пальцем по лбу.
— Если бы вы тогда закончили начатое, то не стояли бы сейчас здесь.
Когда он это сказал, мне стало обидно. Он не знает, что я спасла его из милости.
Я могла убить его, пока он был опутан мангровыми побегами, но не сделала этого — из какой-то смеси сочувствия и вины за его предательство. По той же причине я продолжала уговаривать его и теперь.
— Допустим, твой мятеж завершится успехом, ты убьешь кронпринца и приберешь к рукам империю. Но ты уже знаешь: я все равно не полюблю тебя.
— Но почему? — внезапно закричал Иклис, уставившись на меня. — Почему не я?
— Э-э…
— Чтобы быть рядом с вами, я торчал в рыцарском отряде и терпел выходки рыцарей герцогства.
— Иклис…
— Чтобы стать достойным вас рыцарем, я тренировался днями и ночами. Не было и дня, когда бы у меня не кровили ладони. И несмотря на все это, вы по-прежнему далеки и недостижимы для меня! Я освободился из рабства, став предателем!
Иклис продолжал отчаянно кричать, а я лишь удивленно смотрела на него. Мне казалось, что я знаю его со всех сторон, но это было не так.
— Почему вы только и делаете, что отталкиваете меня? Почему?!
На серо-карих глазах навернулись и скатились крупные слезы. Он расплакался, как ребенок, у которого отобрали конфету. Я мрачно на него посмотрела.
В те времена, о которых он говорил, у меня не было даже минутки подумать, насколько серьезны его чувства ко мне. Я каждый день была занята выживанием, а предательство погубило все.
— Я… люблю другого человека.
Услышав причину, Иклис вздрогнул и закричал:
— Обманите меня, как раньше. Скажите, что у вас нет никого, кроме меня, что я для вас самый дорогой человек вне зависимости от того, жив ли кронпринц или нет! Знаете, я бы поверил этим словам, бросил все и с радостью умер бы от вашей руки.
— Я не хочу тебя убивать.
Я говорила серьезно. Я хотела закончить все это и идти дальше. Это касалось и отношений с Иклисом. Опутанный гневом, отчаянием, ранами неразделенной любви, он был еще очень молод.
— Пожалуйста, прости меня и забудь.
Я не могла, как раньше, вытереть ему слезы. Поэтому я подошла и коснулась его руки.
Но вдруг он больно меня оттолкнул.
— Это из-за вас я оказался в таком положении. Конечно, я не ровня кронпринцу…
Я нерешительно подняла глаза. Он с ненавистью смотрел на меня и четко произнес:
— Мне не нужна твоя любовь. С тех пор как я понял, что ты меня используешь, я и не надеялся, что ты меня полюбишь. Но ты все равно будешь моей, я возьму тебя силой.
На этих словах он резко открыл дверь и вышел из комнаты. Дверь с грохотом захлопнулась, я осталась одна в пустой комнате.
Итак, я оказалась взаперти во дворце. В поисках путей для побега я посмотрела в окно. Вокруг дворца на равном расстоянии друг от друга были расставлены стражники в доспехах. Чертов подонок! Все подготовил.
Обед и ужин принес мне не Иклис и не служанка, а стражник. У меня не было аппетита, и я просто легла на кровать.
Я так устала, что не удивилась бы, если бы тут же уснула. Но от неопределенности ситуации сон совсем не шел. Поворочавшись, я подняла руку и посмотрела на нее. К счастью, метка отслеживающего заклинания, которое утром наложил Жан, по-прежнему была на мне. Он, скорее всего, сильно волнуется.
Как он, наверное, разозлился, что я исчезла, не сказав ни слова. Меня охватило запоздалое чувство вины перед Каллисто. Но я ничего не могла поделать: как бы то ни было, я должна попробовать покончить с Ивонной здесь.
Было бы здорово, если бы он не думал о моем спасении, а сконцентрировался на возвращении себе дворца…
Пока я раздумывала о том и этом, веки постепенно становились тяжелее. Хоть я и не любила спать в незнакомых местах, но не могла бороться с накатывавшей усталостью. Я думала, что лишь ненадолго закрою глаза.
Чуть не подпрыгнув от испуга, я открыла глаза от внезапного шума. В комнате было темно. Я даже не заметила, как уснула непонятно на какое время.
Пытаясь успокоиться, я поднялась и села на кровати. В комнате было очень тихо, я даже подумала, что шум мне приснился. Что такое? Померещилось? И тогда…
Словно в подтверждение, что мне не померещилось, вновь раздался гулкий шум. Я тщательно осмотрелась в темной комнате.
Грохот стал еще громче и ближе. Теперь я легко смогла отыскать его источник — звук исходил из камина. Ч-что?..
Может, это Ивонна отправила монстров? Я осторожно отошла от кровати и стала искать то, что могло сойти за оружие. Под руку попался подсвечник на столе у кровати. Я крепко сжала его в руке и напряженно смотрела на камин.
Кто-то вывалился из него вместе с золой.
— Черт.
Темная фигура откашлялась от пепла и грубо выругалась. Какой знакомый голос! Я осторожно опустила руку с подсвечником, высоко поднятую для лучшего размаха.
— Ваше Высочество?..
Откашливаясь, Каллисто поднял голову на мой неуверенный голос.
— Ты как, леди?
— Почему вы, Ваше Высочество?..
…вылезли оттуда?
Мы не виделись всего лишь полдня, но я была так рада этому лицу, перепачканному пеплом, словно прошла вечность.
— Как вы здесь оказались? А как же битва?
— Времени нет. Расскажу по дороге, — поторопил меня он.
Я кивнула, торопливо подобрала и надела мантию. Я же не знала, что скоро придется выбираться… Думала, что сбегу только после начала битвы между его армией и войском мятежников. Надеялась, что воспользуюсь неразберихой, отыщу зеркальный жезл и отправлюсь на битву с Ивонной. Но если подумать, это был не очень надежный план.
— Придется лезть сюда, леди.
Я собрала пузырьки с микстурой и розу и вернулась к кронпринцу. Он указал на камин, из которого вылез сам.
— Надо лезть ползком.
— С-сюда?..
Я немного недовольно посмотрела на узкий проход. Он был таким темным и мрачным! Там, должно быть, полчища крыс. Впрочем, разумом я, конечно же, понимала: если Каллисто прополз сюда, значит, там есть выход.
— А что, не нравится? Пока я сюда лез, все собою вытер. Убил всех мышей и многоножек, поэтому не волнуйся, — съязвил Каллисто и поморщился, видя, что я никак не могу набраться смелости.
— Да нет… Я не об этом.
Не заметив у меня желания идти, Каллисто сморщил нос и лукаво намекнул:
— Я не говорил, что ты пойдешь одна.
К моему удивлению, его слова меня успокоили. Многоножки? Многоножки, говоришь?
С трудом уняв дрожь в теле, я наклонилась и заползла внутрь. Вскоре наступила кромешная тьма — Каллисто закрыл заслонку тоннеля.
К счастью, отвратительное продвижение ползком продлилось недолго. Вскоре тоннель стал постепенно расширяться и в какой-то момент превратился в просторный коридор.
— Иди сюда, леди.
Кронпринц вынул что-то из-за пазухи, и не успела я перевести дух, как он потянул меня за собой. Темнота вокруг нас отступила: в руках у Каллисто был светящийся камень.
Только тогда я огляделась и обомлела. Это место походило на лабиринт, в котором хитроумно сплетались десятки ответвлений. Каллисто без труда выбрал одно из них. Последовав за ним, я растерянно спросила:
— Ваше Высочество, где мы?
— В секретном лабиринте, о котором знают лишь члены императорской семьи.
— А-а.
Почему-то этот побег показался мне несерьезным по сравнению с тем, который я планировала утром.
— Тупицы. Разве существование секретного лабиринта под дворцом — это не что-то само собой разумеющееся? А благодаря ему я легко смог найти тебя.
Словно угадав мои мысли, кронпринц неприкрыто стал ругать похитителей. Как одна из тех, кого он назвал тупицами, я смутилась и сменила тему:
— Если о лабиринте знают только члены императорской семьи, значит, и второй принц тоже?
— Не волнуйся. Он не в курсе, — равнодушно ответил кронпринц, повернув за угол. — Это дворец первой императрицы. Дети наложницы никогда не смогут переступить порог этого дома, поэтому он не может знать об этом месте.
— Дворец п-первой императрицы?
У меня отвисла челюсть, когда я выяснила, где была заперта. Так вот почему место моего заточения было таким роскошным. Псих!