– Ты про нее ничего не знаешь?
Мужчина сверлит меня глазами. Но я выдержала его взгляд.
– Нет.
– А где сейчас твой муж?
– Не знаю.
– Я думал, ты в курсе. Все-таки муж. Наверняка любимый… Десять лет вместе, – в голосе слышалось явное издевательство.
– Представьте себе, – развела я руками. – Не знаю ничегошеньки.
– Давно вы с мужем были в Феодосии?
По моей спине пробежала дрожь.
– Давно, – шепчу я. – Лет пять назад.
– А с этим человеком, Рамилом, встречались?
Теперь он достает и показывает мне фотографию Рамила.
Мне кажется, что сейчас я упаду в обморок.
– Н-нет.
– Точно?
– Рада бы быть полезной.
– Не переигрывай. Если что-то утаила – пеняй на себя. Даже скажу больше: пенять тебе будет не на кого. Так что, если есть что сказать, говори. Неприятно будет узнать задним числом о твоих художествах.
– Я сказала все! – Я ощущала себя выпотрошенной, смятой, уничтоженной… Именно так и в таком порядке.
– Хотелось бы верить. – Теперь его палец был поднят вверх словно перст судьбы.
И снова по моей спине мурашки…
– О нашем разговоре никому.
Он молчит, а потом выпаливает:
– Ты знала, что твой муж убил Рамила?
– Убил? – Во рту скапливается горечь. А сверху меня словно накрывает жаркая удушливая волна, которая забивается в легкие, и мне нечем дышать.
– Именно так. Убил. Твой супруг. Хорошая работа, четкая. Это все, что могу сказать. Я и так открыл тебе слишком многое. – Он снова подходит ближе и смотрит на мои губы.
Мне становится не по себе, и я нервничаю. Мне почему-то кажется, что сейчас он достанет нож и проведет им по моим губам или по шее. Зачем оставлять в живых свидетельницу, которой он только что сказал многое? Но странное дело: мне почти не страшно. А если и страшно, то чуть-чуть, столько всего обрушилось на меня, что бояться уже нет смысла. Самое страшное уже произошло: рухнул мой привычный мир, который я теперь не склею… Если до последнего времени я еще питала надежду на возвращение к старому, то сейчас с беспощадной ясностью поняла, что у меня той семьи, которая была когда-то, больше нет. И никогда не будет.
Я почти угадываю его действия. Только вместо ножа – пальцы. Ледяные пальцы. Он проводит ими сначала по губам, потом по шее. Я оцепенела.
Затем его рука слегка сжимает шею.
– Если солгала… – шепчет он, приблизив свое лицо к моему.
– Не солгала, – хриплю я.
– Пока – поверю.
Он отпускает меня и делает шаг назад.
Светло-голубые глаза смотрят на меня. Я не выдерживаю его взгляда и смотрю в пол. Хотя мне хочется провалиться куда подальше, например в тартарары. Я не знаю, где это. Но, кажется, очень далеко…
– Я пошел, – сказал он буднично. – Но, думаю, мы еще встретимся, Алена.
– Вы не представились. – У меня еще хватает сил на колкости.
– Ах да, политес не соблюден. Досадное упущение. Меня зовут Фараон. А настоящее имя знать не обязательно.
Теперь я поняла, кого он мне напоминает. Актера из фильма «Мумия». Я смотрела его с дочками раз пять, не меньше…
– А мне оно и ни к чему.
– Феноменальная женщина, – выдыхает он. И мне кажется, что на этот раз никакой иронии в его голосе нет.
Через десять минут, немного придя в себя, я набираю номер Кирилла и кратко рассказываю о визите Фараона.
Внезапно меня одолевают подозрения: откуда у мужа взялись деньги на переезд в Москву? Вдруг он и правда убил Рамила и спрятал монеты и перстень? Я не могу отделаться от этих подозрений.
Кирилл приезжает через час и бросается ко мне.
– Ты жива-здорова? – спрашивает он.
– Да, – я нахожусь в прострации и по-прежнему плохо соображаю.
Слова падают как горячие капли воска на мой мозг. Я не могу ничего понять, что это было. Все случившееся кажется сном, но я понимаю, что это не сон.
– О чем с тобой беседовал этот тип? Скажи подробнее.
Я с шумом выдыхаю.
– Я НЕ ХОЧУ СЕЙЧАС ОБ ЭТОМ ГОВОРИТЬ. ТЫ МЕНЯ ПОНИМАЕШЬ? – выпаливаю я.
– Понимаю. – Он крепко прижимает меня к себе, а я отстраняюсь. – Ты что?
– Ничего.
Когда-то я считала себя самой счастливой женщиной и думала, что наша с Алексеем семейная жизнь – навсегда. Я свято верила в то, что мы – идеальная пара и впереди у нас много счастливых лет, которые мы проведем вместе. Наивная! Я не могла без волнения читать книги и сказки своим девочкам, которые заканчивались: «И жили они долго и счастливо и умерли в один день…» Я верила и знала, что это – про нас! Но все рухнуло в одночасье, все мои мечты оказались разбитыми вдребезги. За один миг я стала самой несчастной женщиной на свете! Так же, как недавно была самой счастливой!
Я ощущала, что у меня украли не только мои мечты о спокойной радостной семейной жизни. У меня украли сами воспоминания!
Я прислушиваюсь к себе: внутри меня пустота.
– Что с тобой было? – настойчиво спрашивает меня Кирилл. И я вдруг понимаю, что не могу ничего рассказать ему о том, что муж убил Рамила. Или это вранье? На меня словно наложена печать молчания. Это – моя жизнь, моя тайна, и я должна разобраться во всем сама. Свою ношу я не могу ни на кого перекладывать.
– Ничего, – слетает с моих губ, прежде чем я успеваю осмыслить свой ответ.
– Ты уверена? – Кирилл испытующе смотрит на меня.
– Да, – казалось, что это говорю не я, а другая женщина – уверенная в себе, смелая или отчаянная, которой уже нечего терять.
– Может, ты не хочешь говорить?
– Мне нечего говорить. Тот тип спрашивал меня: где Алексей. Я сказала, что не знаю. Такой вот миленький разговор, – я даже пытаюсь улыбаться и шутить, хотя все внутри меня кричит.
– Он… не угрожал тебе?
– Н-нет.
– Нет? – В голосе Кирилла слышится недоверие.
– Если не считать того, что он положил мне руку на горло, наверное, хотел продемонстрировать, как будет меня душить в случае чего… – усмехаюсь я. – Занятный товарищ.
– Занятный? – переспрашивает Кирилл. – Ален! Я тебя не узнаю.
– Я сама себя не узнаю, – перебиваю его я. – Все в порядке, Кирилл. Просто этот тип решил меня попугать. Но у него ничего не получилось.
– А Дашка не фигурировала в его допросе?
Допрос! Вот наиболее точное слово, и я вздрагиваю от него, как от ожога.
– Дашка? Нет. Его интересовал только Алексей. Этот мужик, видимо, и убил ее. Соседка говорила о каком-то лысом мужчине, который приходил к Дашке. Она его видела со спины.
– Я советую тебе сегодня отдохнуть и уже никуда не выходить. Сама понимаешь, это чревато.
– Прикажешь мне сидеть взаперти!
– Ален! Ты ли это?
Я невесело рассмеялась и закрыла лицо ладонями. Как объяснить, что открывшееся знание перевернуло меня. Передо мной все двоилось, троилось… Почему Алексей обманывал меня? Почему? Мы были с ним одним целым, спали в одной постели, занимались любовью, у нас были чудесные вечера и потрясающие ночи. Я думала, мы были самыми близкими и родными людьми, но это оказалось ложью. И это открытие потрясло меня до глубины души. Я должна увидеть Алексея немедленно и потребовать от него объяснений. Не-мед-лен-но… Сию минуту…
Я беспокойно заходила по комнате.
– Но где его искать? – сказала я вслух.
– Его нет, – осторожно произнес Кирилл. – Он ушел. А тебе надо успокоиться.
– Я ему башку оторву, – пробормотала я. – Найду и оторву, отвинчу в два счета.
– Ты его сначала найди.
– Найду! – убежденно сказала я. – Обязательно найду.
– Тебе нужно успокоиться.
– Я это уже слышала…
Сейчас Кирилл меня ужасно раздражал, и мне хотелось остаться одной и все обдумать.
– Я хочу остаться одна.
Я думала, что Кирилл станет возражать или просто проигнорирует мою просьбу, но, к моему удивлению, он легко согласился.
– Только с одним условием, – помедлив, сказал он.
– Каким?
– Ты не наделаешь никаких глупостей!
Конечно, обещать этого я ему не могла: вся моя жизнь с некоторых пор являлась одной большой глупостью. С того самого момента, когда я согласилась выйти за Алексея и переехать к нему в Ведянск. Моя мать как в воду глядела: «Ты его слишком плохо знаешь!»
Она была сто, нет, тысячу раз права, но я упрямая, к тому же слишком любила Алексея, чтобы прислушаться к ее словам. Поэтому я поступила так, как считала нужным, и теперь расплачивалась за это!
Оставшись одна, я пошла в ванную и приняла холодный душ, я надеялась, что он взбодрит меня, но на ум ничего не шло, в голове вертелся недавний визит.
Какой же я была наивной дурой, как слепо верила своему мужу! Я выключила душ и какое-то время стояла, обхватив себя руками. Мои зубы клацали от холода, но я ничего не замечала…
Зачем Фараону был нужен Алексей?
Я прокрутила разговор еще раз…
Давно ли мы были в Феодосии? Это как-то связано с теми монетами и перстнем, которые мы нашли? И которые потом у нас украли? А если Алексей убил Рамила, все забрал себе, но скрыл это от меня? А спустя годы решил воспользоваться кладом? Так мы и оказались в Москве.
Я вспомнила воду: прозрачную и холодную. Была середина мая. Самолет.
Я вылезла из ванны. Растерлась полотенцем и пошла на кухню – заварить кофе. Выпив две чашки горячего напитка, я мысленно набрасывала план действий. Прежде всего мне нужно было кардинально изменить свою внешность. Затем поехать в Феодосию и найти там Рамила. Меня могли взять на понт, Фараон мог солгать насчет убийства Рамила. А если он жив-здоров? Мне нужно найти его! Что я буду делать потом – я пока об этом не думала.
Но для того, чтобы поехать в Феодосию, мне нужно изменить внешность. Стать другой, неузнаваемой.
Я встала и снова зашла в ванную. Посмотрев на себя в зеркало, я нахмурилась. Мои волосы… Алексей так любил зарываться в них, гладить их и шептать нежные слова… Мои волосы должны были первыми пойти на плаху. Причем в буквальном смысле. Мне следовало их отрезать. И чем короче, тем лучше… Я передернула плечами: мысль, что моя гордость и краса подвергнется стрижке, приводила меня в содрогание. «Дурочка», – сказала я вслух и нервно рассмеялась, недаром же в народе говорят: «Снявши голову, по волосам не плачут».