— Что с вами, доктор?
Помолчав, он нехотя ответил:
— Я, так сказать, не очень хорошо ушел с прежнего места работы. Охрана, приставленная ко мне… Что ж, я синтезировал парализующий газ, но, как ни прискорбно, прежде чем он подействовал, один из них успел выстрелить… — Серебрянский поморщился, тронув бок. — И попал ведь, негодяй!
— И вам удалось уйти? — недоверчиво спросил я.
— Только благодаря суматохе, поднявшейся вокруг «Детей Кратоса» в тот день. За это спасибо вам, Алекс, и вашей… — он почесал подбородок, подбирая слово, — подруге Мелиссе. Зная возможности Галлахеров, я скрылся в негражданских трущобах и подхватил еще ряд болячек: пневмонию, дизентерию и, вы не поверите, парочку новых штаммов вируса Рока, до того не известных мировой медицине! Правда, выяснилось это уже позже, когда меня нашел мистер Хаген. На ноги меня поставили, но долечить не успели — пришел сигнал из Калийского дна.
Шагая по длинному загибающемуся коридору, из которого растекалось множество рукавов, ведущих в другие отсеки, я подумал, что яхта Хагена и вправду очень большая.
Коридор все не кончался, и мои подозрения усилились. Что это за яхта такая, где нужно преодолеть сотни метров, чтобы выйти из медицинского отсека? И почему мы так никого и не встретили? Разве здесь не должно быть обслуживающего персонала? Охраны? Других докторов, помимо странного, так сказать, Серебрянского? Так сказать, доктора?
Все происходящее казалось тревожным сном, в котором вот-вот произойдет что-то плохое, и из-за этих мыслей я только сейчас задумался о том, где находится яхта. Мы шли, а не летели в невесомости, а это значит, что мы где-то на Земле? Но ведь космические яхты не рассчитаны на воздушное пространство! Их строят на орбитальной космической верфи… А если мы в космосе, должна быть невесомость! И хоть какой-то шум двигателей. Но вокруг висела мертвая тишина, если не считать сиплой одышки Серебрянского и его же шарканья.
Когда коридор закончился, мы свернули за угол, и тогда-то я и ахнул. Мы оказались в другом коридоре, в котором под прозрачным полом было видно Землю во всей красе. Похоже было на вид с орбиты. Если это не голографическая панель, тогда…
— Мы в космосе?
— Верно.
— Тогда откуда здесь гравитация, доктор Серебрянский?
— Очевидно, мы имеем дело с Кориолисовой силой.
— Какой силой?
— Яхта вращается вокруг своей оси. Ты пропустил момент, когда с ней стыковался наш пассажирский шаттл. Снаружи она выглядит как что-то вроде двух полупрозрачных цилиндров на одной оси, и каждый медленно крутится вокруг нее, только разнонаправленно. — Он поозирался и понизил голос: — Знаешь, честно говоря, я даже не уверен, что эта яхта создана людьми.
В конце коридора мы уперлись в тупик — стену, своей текстурой напоминавшую дисовский портал в инстанс. Сходство было настолько сильным, что я, не задумываясь, шагнул в нее, и она раскрылась так же, как стена в регенеративном отсеке. «Алекс Шеппард, доступ подтвержден», — сообщил приятный женский голос.
Я только переступил порог, заметив массу людей в просторной и светлой кают-компании, прислушался к гомону собравшихся и журчанию небольшого водопада справа от входа, как прозвенел родной голос:
— Алекс!
Радостный вопль Риты, увидевшей меня первой, был повторен многоголосым хором:
— Алекс! Он очнулся!
Множество голосов прозвучали одновременно, но здесь было столько народу, что всех присутствующих я не разглядел. Стоило увидеть любимую девушку, и все плохое, что случилось со мной после первого нападения на базу, исчезло, забылось, растворилось. Только сейчас я осознал, как сильно мне ее не хватало!
Она повисла на мне, обхватив руками и ногами, покрыла лицо поцелуями, а следом мы вместе попали в многорукие объятия друзей: Эда, который вопил, что я доигрался, став оницо, но он все равно рад встрече; Ханга, оравшего, что его уже достало терять друзей и хорошо, что я все-таки выжил; Тобиаса, почему-то очень недовольного; Томоши, который без конца тараторил что-то об Алексе-кун, который снова вернулся с того света. Откуда-то сзади доносились ворчание Уэсли и всхлипывания Тиссы.
У меня тоже накопилось много вопросов, и я пытался получить ответы сразу на все:
— Рита, любимая, как ты? Эд, жив-здоров? Выздоровели? Точно? Тисса, как ты сбежала с базы «Детей Кратоса»? Ханг… Уэс… Тоби… Томми…
Я забрасывал их вопросами, они, перебивая друг друга и продолжая стискивать мне ребра, отвечали, а я, не разбирая слов, переспрашивал, пока не плюнул. Успокоятся, все разузнаю. Главное, мы все в сборе, в безопасности. Друзья рядом. Любимая рядом…
Когда друзья отпустили меня, я увидел перед собой родителей.
— Сынок… — Мама не сдержала рыданий, бросилась меня обнимать и расцеловывать. Я отметил, что она немного округлилась и вроде как даже помолодела.
Папа не отставал — взъерошил мне голову и обнял меня вместе с мамой. Рита тактично отошла в сторону.
— Марк! — пискнула мама. — Лекса!
Отец ойкнул и разжал объятия. Мама, высвободившись, опустила голову и, показывая на меня, сказала:
— Знакомься, Лекса, перед тобой твой непутевый старший брат Алекс.
— Самая непутевая топовая «угроза» в истории Диса, — добавил Ханг. — Так и норовит свалить из этого мира.
Никто не засмеялся, но я улыбнулся. Впал в кому и чуть не умер — дело привычное!
Опустившись на колено, я приложил ухо к мамину животу и сказал:
— Привет, Лекса! Очень рад, что теперь у меня есть сестричка! Но ты не спеши появляться, ладно? Побудь в безопасности в мамином животе, пока твой непутевый старший брат спасет мир.
— Ну ладно, ладно, Алекс, — делано строго сказала мама. — Мир подождет…
Мы отошли к стене и устроились на диване. Разговаривая с ними, я краем глаза видел, что меня ждут другие, но отрешился от всего. Связь с мамой и папой… язык не поворачивался назвать их матерью и отцом, уж слишком это сухо звучит. Так вот, эта связь, которая истончилась за время разлуки, никуда не делась, и, стоило мне попасть в их объятья, как она вернулась вместе со всем, чего мне так не хватало — семейным теплом, безусловной любовью, чувством родства…
На эти несколько минут во мне проснулся ребенок. Хотелось уединиться с родителями, рассказать им все, что пришлось пережить, пожаловаться, поныть, послушать утешения мамы и ободряющие слова папы, но я не мог позволить себе расклеиться. Явление Девятки в Дисе — причина для тревоги, но беспокоило меня другое. Почему Майк Хаген собрал всех, кто мне дорог, и тех, кто дорог им, в одном месте? Серебрянский сказал, что ради их безопасности. Но ведь Галлахерами уже занимаются, так? Так сказал сам Хаген. Тогда почему мы все здесь?
Я думал об этом подсознательно, пока слушал красочный рассказ папы о том, как мрачные люди держали их в лунном отеле, без объяснения причин запретив его покидать, как каждый день папу уговаривали надавить на меня, повлиять как-то, чтобы я пошел на сделку с мистером Галлахером, как намекали на то, что их могут убить — просто внезапно засбоит система подачи кислорода в их номер…
В тот же день, когда мы взяли замок «Детей Кратоса», отель, по словам папы, внезапно опустел, вскорости позвонил сам Хаген и сказал, что его люди заберут их. Мама не поверила, что это тот самый Хаген, да и папа потребовал каких-то гарантий, что с ними будет все хорошо. Хаген не дал им никаких гарантий, лишь рассказал, что ждет маленькую Лексу, если она и дальше продолжит развиваться при лунной гравитации.
Мама, заметив мой озабоченный взгляд, поцеловала меня в щеку и сказала:
— Теперь, когда я знаю, что ты в порядке, можешь заняться делами. Мне нужно отдохнуть.
— Да уж, через что нам пришлось пройти, сынок, — добавил папа и смутился. — Не так, как тебе, конечно, но в мамином положении волноваться…
— Да понял я, понял, — улыбнулся я, поднимаясь.
Обняв его и маму, я отстранился. К ним подошел доктор Серебрянский и предложил проводить в другой конец кают-компании. Изучив взглядом присутствующих, я ошалел от того, сколько народу собралось здесь — несколько десятков человек. Многих я знал, но были и совсем незнакомые люди, причем как дети, так и взрослые.
Эд обнимал сестренку Полианну, а рядом стояла их суровая бабуля, которую, очевидно, тоже поставили на ноги чудесные доктора и технологии мистера Хагена. Она, глянув на меня недовольно, зашепталась с пожилой четой — коренастым азиатом и высокой блондинкой. Я их знал, это были родители Ханга. За ними стояла чета низкорослых китайцев, видимо, родителей Большого По. Интересно, в кого Уэсли такой здоровый? Он был на голову выше отца и на две — матери.
Отец Тиссы стоял, скрестив руки на груди и закусив губу. Он держался рядом с семьей Тобиаса. Я их раньше никогда не видел, но понять было нетрудно — я был наслышан об их фанатичной набожности. Отец Тоби с перекошенным после инсульта лицом стоял согнувшись и бормотал молитвы. Мама, старая морщинистая женщина, была в допотопном платье до пола, а ее голову покрывал платок.
Родители Томоши держались в сторонке, но, заметив, что я смотрю на них, приблизились, поклонились, однако заговаривать не стали. Томми увел их, объясняя, что Алексу-кун пока не до новых знакомств, к семье Уэсли.
— Здорово, Скиф! — Какой-то парень, по виду мой ровесник, дал мне по плечу и напомнил: — Недовес, помнишь? Мы с тобой еще вместе в Гластонберри летали! Блин, знал бы я тогда, кто ты на самом деле…
— Кристофер! — воскликнула крупная широкоплечая дама за его спиной. — Веди себя прилично!
Держа под руку мужа, тоже здоровяка, она подошла ко мне и покачала головой:
— Так вот из-за кого у нас неприятности? Тот самый Шеппард? Значит, из-за вас, молодой человек, наша дочь бросила дом и школу и умотала за тридевять земель? А теперь еще и нас в это втянули!
— Да брось, Дженна, — сказал мужчина. — Когда бы мы еще покатались на такой яхте?
— Это яхта мистера Хагена, — ответила дама. Ее строгое лицо смягчилось, когда она п