Майк промолчал, его глаза заблестели, и Иен продолжил размышлять вслух:
— Но если бы это было так просто, вы бы вернули других отцов-основателей, так? Не секрет, что вы были женаты… Давно, еще до войны. У вас был сын, да? Его звали Роман? — Майк кивнул. — А супругу звали Фернанда. И что-то случилось, что-то плохое. Вы их потеряли, и больше никогда не женились, а значит…
— Я бы вернул их, если бы мог, — дрогнувшим голосом ответил Хаген. — И не только их, но и многих других замечательных людей, как, например, мои друзья Роман Каменев, в честь которого я назвал сына, и Деннис Сазер. Вместе с ними я основал игровую компанию еще до того, как мы получили предложение Киры Панфиловой о поглощении, выкупили «Ракуэн» и реорганизовались в «Сноусторм».
— Ну, допустим, до этого вы не могли, потому что Спящие были не активированы, так? — в Иене снова проснулся журналист. — Но теперь же Скиф их включил, они уже помогли вернуть Мелиссу, а это значит, что…
— Ничего это не значит, — прервал его рассуждения Хаген. — Работать с инфополем я научился задолго до рождения Алекса. Нет, я не умею возвращать души в тело, но я научился обращаться к ним, и иногда души недавно умерших отвечают — неопределенно, лишь откликом в моей собственной душе. Что-то с ними происходит в инфополе, потому что они исчезают и перестают откликаться. Иногда сразу, иногда проходит несколько месяцев, прежде чем они умолкают. Но это неизбежно — они смолкают и более не откликаются, словно растворяются во вселенском инфополе. — Он с некоторой обидой посмотрел на Денизу и буркнул: — Мисс Ле Бон знает ответ на этот вопрос, но не говорит.
— Не время, Майк, — ответила она. — Ты знаешь, какие ставки.
Хаген кивнул ей и отвернулся. Остальные, включая меня, уже уставшие удивляться, почти проигнорировали этот момент. Ну да, Дениза Ле Бон нечто большее, чем просто красивая женщина, топ-модель, актриса, певица и еще много кто. Теперь выяснилось, что она еще и знает что-то о душах во вселенском инфополе, ну и что? Одним чудом больше, другой загадкой меньше, делов-то.
Было заметно, что все присутствующие очень устали. Разговор затянулся на несколько часов, и всем требовался как минимум перерыв на перекус и кофе, а лучше — полноценный отдых. Но стоило мне так подумать, фигура Денизы едва заметно полыхнула изумрудным светом и погасла, после чего я снова почувствовал себя прекрасно. Наверное, то же самое произошло и с остальными.
— Извини, Майк, но я все никак не уразумею, зачем вам нужен был именно Алекс? — спросил Октиус как ни в чем не бывало, утвердив меня в мысли, что воздействие Денизы вижу только я. Ну и, наверное, Хаген. — Да и вообще кто-либо еще, если вы, отцы-основатели, сами могли активировать всех Спящих с самого основания Дисгардиума? Или того проще, сразу создать их активированными?
— На этот вопрос ответить так же просто, как и сложно, — чуть подумав, ответил Хаген. — ИскИны, которые эволюционировали в Спящих, при запуске Дисгардиума были лишь зародышами, семенами того, в кого они должны были развиться. Это был набор программных установок, скриптов и баз знаний человечества — всего того, что мы, люди, накопили за тысячи лет эволюции и развития. Собственно, кое-кто из отцов-основателей, не буду говорить кто, настаивал, чтобы мы активировали Спящих сразу. Намекну, что этот человек был довольно преклонного возраста и эгоистично полагал, что активация Спящих поможет ему сохранить душу, а значит, продлить жизнь — в Дисе или в новом теле, неважно. Если Алекс справится, это станет равнозначным. Но не будем забегать впереди паровоза.
— Догадываюсь, о ком вы, — сказал Иен. — А также понимаю, что вы не послушали его и решили дать Спящим развиться. Но что вы под этим подразумеваете?
На этот раз Хаген думал куда дольше, игнорируя направленные на него взгляды. В ожидании ответа я заерзал на месте, но успокоился, почувствовав, что на меня смотрит Дениза. Не знаю почему, но одно ее внимание меня странным образом успокаивало, словно напоминая ее слова о том, что я не один, что она со мной, что они со мной.
— Изначально Спящие являлись нашими ментальными слепками, — наконец заговорил Хаген, и это вызвало коллективный возглас удивления.
— Я знал! — закричал я, застучав кулаками по столу. — Ладно, не знал, но догадывался! Уж слишком это очевидно: четыре отца-основателя мужчины, и один — женщина. У Спящих то же самое!
— В Тиамат заложен ментальный слепок Йованы Савич, — сказал Хаген. — В Кингу — Мануэля Фуэнтеса. В Абзу — слепок Олы Афелоби. Вячеслав Заяцев стал прообразом личности Левиафана. И, наконец, Спящий по имени Бегемот стал в некотором роде моим воплощением.
От переполнивших меня эмоций я вскочил из-за стола и начал ходить по кают-компании, стиснув виски. Мало мне было того, что вывалил Хаген до этого, так еще и это теперь! И как мне теперь общаться с Бегемотом, понимая, что он своего рода Майк Хаген?
Хаген замолчал, и я попросил его не обращать на меня внимания и продолжать. Кивнув, он так и сделал:
— Итак, наши ментальные слепки — не совсем такие, какие научился создавать мистер Серебрянский, чуть более совершенные, — стали зачатками личностей Спящих.
— Чуть более совершенные, ну-ну, — издал смешок Серебрянский.
— Но для божественных сущностей, пусть даже игровых, этого было мало, — продолжил Хаген. — Вообще, мы заложили в, скажем так, функционал Спящих и многое другое, что отразится на развитии нашей цивилизации, но это пока к делу не относится. Суть в том, что возможности Спящих потенциально невероятны. И здесь встает тот же самый вопрос, который Алекс уже задавал мне часом ранее: кто даст им право нести такую ответственность? Представьте себе ИскИн, который может стереть с лица планеты целый город. На основании чего ему принимать такое необратимое решение? На базе какой морали, правил, законов?
— В нашем обществе подобное решается демократией, — сказал Иен.
— Да что вы говорите, мистер Митчелл! — зло усмехнулся Хаген. — Сначала прикиньте долю тех, у кого есть право голоса. Потом отберите тех, кого избрали в парламент. Потом из него вычлените лишь тех, кого допускают до президентских выборов, и что останется от вашей демократии? Решение о том, уничтожить ли сепаратистский район принимает президент — один человек. Один человек из двадцати миллиардов!
— Так демократия и работает, — убежденно ответил за Митчелла Октиус. — Ведь что есть толпа? Толпа не способна принимать правильные решения.
— В задницу вашу демократию — и с толпой и без нее, — отмахнулся Хаген. — Мы не собирались отдавать сверхмогущественные инструменты в руки хромой демократии или даже пятерки очень умных ИскИнов. Мы решили, что Спящие станут воплощением всего человечества, что они станут коллективным разумом, которые сольет в себе личности и разумы всех землян!
— Вот оно что! — разинул рот Иен. — Вот зачем вы затеяли все эти нововведения с оплатой онлайна, с обязательным временем в Дисе для старшеклассников, с развлекательными курортами…
— Да, — согласился Хаген. — Мы сделали все, чтобы в Дисе побывал каждый. Хотя бы раз, хотя бы несколько минут, но чтобы каждый. Чтобы Спящие смогли познать каждого человека и принять его, сделать частью своей личности. А для того, чтобы вместить как можно больше, мы растянули активацию Спящих на два, а то и три поколения. Конкретный срок активации зависел не от нас, а от случая, хотя признаю, что вероятность появления инициала повышалась с каждым годом.
— А почему Тристад? — спросил я.
— Как я уже говорил, дело не в Тристаде. Активаторы каждого Спящего — в Дисе они выглядели как заскриптованные на выдачу квеста кусочки протоплазмы — были раскиданы по труднодоступным местам каждой песочницы мира.
— Но почему именно песочницы? — удивился Иен.
— О, это легко объяснимо, — подал голос дядя Ник. — Майк, позволите?
Хаген улыбнулся, кивнул, и дядя Ник с гордостью посмотрев на меня, сказал:
— Дети, подростки… Чем юнее, тем гибче и незашореннее сознание, тем неиспорченнее душа. Так, Майк?
— Абсолютно. Неиспорченная наивная душа — это то, чего лишены мы, взрослые. Мы, какими бы хорошими себя не считали, не могли не запятнать свои души. Уж слишком жесток наш мир. Слишком мало в нас веры в светлое и доброе. Найти наивного, доброго и верящего в справедливость среди детей намного легче, чем среди взрослых. А мы искали именно такого.
Иен крякнул, почесал затылок и не смог удержаться от очередного:
— Почему?
— Потому что тот, кто активировал Спящих богов, стал их инициалом, — ответил Хаген. — Это значит, что Алекс вложил в них свою душу.
Глава 7. Я — Девятый
Услышав о том, что я, оказывается, «вложил в Спящих душу», я вздрогнул. Вспомнился Лорд Волдеморт, запечатавший осколки своей расколотой души в крестражи. Ни к чему хорошему для его личности это, как я помнил, не привело. Захотелось конкретики.
Видимо, подобные мысли пришли не только в мою голову.
— И что же это значит? — почесав подбородок, поинтересовался Серебрянский. Выдав протяжный зевок, добавил: — Поймите меня правильно, мистер Хаген, это звучит очень возвышенно и лирично, но хотелось бы понять…
— ДНК, — перебил его Хаген. — Представьте себе что-то подобное, только во вселенском инфополе — вроде как генетический код, только не тела, а личности в целом. Инициировав Спящих, Скиф стал частью этого пантеона богов. Привил им свою информационную ДНК.
— В единстве сила, — проговорил я, улыбнувшись, потому что все оказалось не так страшно, как я думал. — Получается, последователи Спящих тоже становятся частью чего-то большего?
— Вероятно, — ответил Хаген. — Теперь вы понимаете, почему все — буквально все! — завязано на Алекса? Спящие, пока не достигнут полной силы, не помогут нам с перемещением сознания. А для того, чтобы выйти на стопроцентную мощность, им нужен Скиф. Да, построить и посвятить храмы могут и жрецы, но не достаточно активировать всех пятерых Спящих. Понадобится кое-что, что в силах сотворить только инициал…