К моменту, когда он закончил второе предупреждение, Ортокон отплыл примерно на полсотни метров, и это позволило, задрав голову, уместить всего Эджакекере в поле зрения.
Прямо над ним мы увидели системный текст:
Эджакекере, Глашатай Бездны??? — го уровня
— Дай-ка я его проявлю, — сказал Бомбовоз и добавил: — Не люблю, когда не хватает информации.
Не став пояснять свои слова, он посоветовал нам с Гиросом держаться крепче, после чего кракен, постоянно ускоряясь, совершил стремительный рывок, преодолев дистанцию до Глашатая секунд за семь и затормозив в полусотне метров от него. И правда, если бы не держались, улетели бы.
Бомбовоз воткнул в надбровную кость кракена массивный прямоугольный щит, поставил на него широкий и длинный меч, они слились и трансформировались во что-то, напоминающее миниатюрную пушку, и титан залил пространство перед собой струей мороза. По траектории выстрела все обледенело, и этот лед достиг Глашатая.
В следующее мгновение кракен перевернулся и рванул прочь — я еле успел стиснуть пальцы на пластине. Но далеко зверобог не ушел из-за Торможения неверующего. Бомбовоз, поняв, что происходит, снова направил его на Глашатая, только так, чтобы подняться над монстром.
Получилось. Благодаря нахождению в одной группе с титаном, удалось рассмотреть полноценный профиль:
Эджакекере, Глашатай Бездны 312 984-го уровня
Очки жизни: 30 октиллионов / 30 октиллионов.
Сопротивление физическому урону: 99,99 %.
Сопротивление магическому урону: 99,99 %.
Сопротивление стихийному урону: 99,99 %…
Изучив профиль монстра до конца, я неприятно удивился и воскликнул:
— У этого гада сопротивление от всех мыслимых видов урона!
— И немыслимых тоже, — добавил Гирос.
— Жаль, оружейный сет не прокачал, — посетовал Бомбовоз. — Так бы еще видели его способности и урон. Октиллион — это сколько?
Я пожал плечами, и тогда ответил Гирос:
— Это число с двадцатью семью нулями.
— Ну ни хрена себе! — воскликнул Бомбовоз.
— Много, — согласился я, понимая, что правильнее смыться, чем принять бой. — Мы увидели достаточно, он практически неуязвим, у него сопротивление ко всем видам урона.
— То есть не деремся? — решил уточнить Бомбовоз. — Валим?
— Нет, — мотнул я головой. — Пусть кракен приблизится, хочу попробовать прикончить тварь.
Ортокон пошел на сближение, когда Глашатай стал озвучивать предупреждение в третий раз.
Я перебрал в голове все, что собирался испробовать на этом питомце-переростке Девятки, приготовился и, как только дистанция позволила, скомандовал:
— Атакуем на счет «три»! Один… Два…
Я врубил Уравнитель, чтобы сразу после этого ускориться и прикончить тварь Сокрушающим выбросом духа, цифры урона от которого со всеми мультипликаторами были сравнимы с объемом жизни Глашатая.
«Уравнитель» активирован: целью выбран «Эджакекере, Глашатай Бездны 312 984-го уровня»!
— …единой и истинной богиней всего сущего, — говорил Глашатай, очень сильно уменьшаясь в размерах. — Каждый, кто откажется…
Получилось!!!
Эджакекере сравнялся размерами с Ортоконом, а уровнем — со мной, став 1101-го. Его очки жизни снизились до каких-то сотен миллиардов.
— Три!
Гирос растворился в воде — пошел в атаку через Астрал, Бомбовоз активировал Рывок, а я включил Ясность, чтобы растянуть время и нанести как можно больше урона по понерфленному Эджакекере.
Не прошло и миллисекунды, как ниндзя выпал в нашу реальность, причем в каком-то искореженном виде, будто сошел с картины Пикассо, Бомбовоз врезался во вроде бы тончайшую нить — щупальце Эджакекере, и словно в столб впечатался, его расплющило, а броня потекла. Меня же сразу выбило из Ясности, потому-то я и успел увидеть, что произошло с друзьями.
Не теряя времени, я судорожно зарядил Сокрушающий выброс духа, но, видимо, где-то ошибся в расчетах из-за того, что в показателях сопротивлений Глашатая после запятой было еще много девяток, которые система просто не показала. В итоге мой самый убойный прием, опустошивший резервы духа, лишь слегка поколебал шкалу жизни Глашатая.
Три секунды из пяти, в течение которых работал Уравнитель, были потрачены зря — я нанес лишь один удар, Бом не мог даже приблизиться к твари, а потому вытащил и разломал печать эпического свитка Звездопада, но усилия были напрасными, потому что прежде, чем каст закончится, монстр вернет свой уровень. Гирос, который тоже самый эффективный урон наносил вблизи, в отчаянии расстреливал Глашатая из арбалета, да и Ортокон не остался безучастным — пытался оторвать от монстра хоть одно щупальце, но ему все наши старания были как слону дробина, и он невозмутимо заканчивал произносить третье предупреждение.
На четвертой секунде я врезал Колесом Фортуны, но сглупил, так как дважды ошибся целью: божественная способность действовала только на разумных — и исключительно смертных. Эджакекере не был ни тем, ни другим.
Пятая секунда закончилась, когда я сделал выбор из двух божественных способностей. При трех активных храмах обе работали с вероятностью 60 %. Зовом Спящих я мог призвать на помощь кого-то из них, но с текущими запасами веры от появления божества, скорее всего, не будет проку — разве что только через мое Самопожертвование, чего мне делать в мире с бета-режимом категорически не хотелось, потому что, как я помнил, в бета-режиме штрафы драконовские, за каждую смерть я буду терять 10 % набранных уровней!
В общем, я выбрал Свирепость Спящих — дистанционный удар, который может уничтожить любого противника, но снижает все доступные внутренние ресурсы до единицы.
Эджакекере к этому времени огласил требование в третий раз и замолчал, давая нам последний шанс. Я его использовал по-своему и активировал навык.
Мои индикаторы жизни, маны, духа и возмездия опустошились, и тут удача сыграла на моей стороне! Впервые я увидел, как именно работает Свирепость — от меня отделилась моя призрачная копия, которая выросла в колоссального призрака, чьи ноги уперлись в дно, а голова вознеслась к поверхности. Руки эфемерного великана разошлись и резко сдвинулись так, чтобы прихлопнуть Глашатая как муху.
И великан исчез, а от Глашатая Бездны остался лишь сгусток протоплазмы.
Эджакекере, Глашатай Бездны, убит.
И только тогда, наконец, прожигая воду, посыпались с неба звезды, запущенные Бомбовозом.
После громогласных предупреждений и призывов преклонить колено наступившая тишина принесла облегчение. В ушах зазвенело, по телу разлилась приятная усталость. Мы с парнями, взмыленные за эти короткие шесть-семь секунд, переглянулись. Ничего, кроме единственной строчки логов, не говорило о том, что монстр сдох.
Выпив Бездонное зелье здоровья, я призвал и оседлал Тибурона. Сомневаясь, пробормотал:
— Точно убит? Проверю.
Я поплыл к оставшейся от Эджакекере мути, не веря тому, что в кои-то веки Свирепость сработала как надо. И не только она, почему-то все вроде бы имба-способности работали у меня как-то избирательно и капризно. А тут — второе использование, и успешно, сваншотило монстра какого-то совсем нереального уровня.
«А нет, Скиф, показалось, — мелькнуло в мыслях, когда я увидел, как облако мути задвигалось и начало собираться в силуэт Эджакекере. — Если что-то далось слишком просто, значит, оно тебе еще не далось…»
От моего сарказма просто смердело отчаянием и яростью — да какого хрена? Мало того что тварь неубиваемая, так еще и, даже если убьешь, сразу воскресает!
— Скиф? — сзади донесся встревоженный голос Бомбовоза. — Плыви-ка ты назад, и давай свалим, пока есть шанс.
Я развернул ужастеня и устремился к Бому, который вместе с Гиросом уже занял место на Ортоконе. Спрыгнув с маунта, я отозвал его, а кракен забросил меня к парням. Чернильное облако протоплазмы уже почти сформировалось.
Бомбовоз приказал кракену рвать когти, а я попытался найти объяснение:
— Похоже, Глашатаи сохранили свой статус — они не мобы, они питомцы игрока. А питомцы после смерти возрождаются.
Говоря это, я не сводил глаз с твари, которая обрела форму и начала обретать плоть.
— Слишком медленно! — сквозь зубы прошипел Бомбовоз, глядя на то, как разбухает туловище Эджакекере.
— Так, парни, дальше геройствовать нет смысла, уходим глубинкой, — сказал я. — Приготовьтесь. Бом, скажи Ортокону, пусть спасается, как только мы прыгнем…
Я мысленно активировал Глубинную телепортацию, но ничего не произошло. Взглянув на командную панель, увидел, что иконка способности бесцветна. Это значило, что я не могу ею воспользоваться.
Я посмотрел на Бома, и он, тщетно порвав пару свитков, хмуро сообщил:
— Порталы тоже не открываются. Видимо, дело в ауре этой чертовой твари, она блокирует возможность телепортации любых видов.
Начиная нервничать и вспомнив, как Бегемот заставил исчезнуть темных Новых богов на Холдесте, я быстро проговорил:
— Тогда срочно прикажи Ортокону, чтобы на всей скорости двигался к храму. Надо успеть его посвятить, явится Спящий — и сам, надеюсь, разберется с этой тварью!
Получив телепатический приказ, кракен рванул в нужном направлении.
В это время Эджакекере окончательно возродился и, начав жизнь заново, принялся повторять свои требования по второму кругу:
— Я, Эджакекере, Глашатай Бездны, приказываю…
Мы вжались в движущегося Ортокона, высчитывая дистанцию до храма.
— План такой, — прошептал я, чтобы Глашатай нас не услышал. — Я инициал, вы жрецы, значит, каждый может посвятить храм Левиафану. Кто первый достигнет алтаря, тот и делает это, остальные его защищают и отвлекают тварь. Всем ясно?
Всем было ясно, и до определенного момента оставался шанс, что мы успеем — Ортокон быстро плыл по направлению к Эджакекере, ускоряясь с каждым метром, но когда мы сменили направление и двинулись вниз, к храму, удаляясь от Глашатая, план начал сыпаться на глазах.