Божественное озарение — когда, если не сейчас?
— Умрите и ждите Судного дня, — врезался раскаленным ножом в мозг призыв Эджакекере, сбив с мыслей.
Слова прозвучали одновременно с первым тиком Веяния Бездны, как только исчезла Бездна. Проверить свои догадки я не успел. Веяние Бездны просветило меня, как радиация ядерного взрыва в Калийском дне, пронзило всю мою суть, опалило каждую клеточку тканей, исказив их содержимое.
Раньше аура не причиняла боли, теперь же, словно гниющая склизкая рука мертвеца проникла мне в грудь и сжала сердце одновременно с тем, как тысячи раскаленных игл проткнули меня насквозь. Я вздрогнул — сначала от неожиданности, а потом и от зародившейся паники. Игровая боль — дело привычное, когда знаешь, что тело в безопасности, но отныне…
Так, не паниковать! Собраться, проанализировать новую информацию… Черт, похоже, Бездна не блефовала!
Заново начавшийся бой должен был активировать Путь невозмутимости, но ничего такого не произошло, тик проигнорировал неуязвимость и под ноль снес все мои очки жизни. Почти все — Правосудие умножило характеристики в восемь раз, за счет чего и объем жизни вырос почти до пяти миллиардов очков. 60 % урона срезала Неуязвимость Спящих, оставшееся на сколько-то срезала Устойчивость… В общем я выжил благодаря тому, что не так уж и хорошо Бездна переняла плетения Чумного мора, способные не учитывать броню и защиту, и ее Веяние игнорировало их не на 100 %.
Впрочем, меня это не спасало совсем никак, потому что следующий тик легко бы добил меня, если бы я не решил, что, раз уж погибать, то уж хотя бы не от ауры Глашатая!
Уже погибая, я удовлетворенно улыбался: и сам, может быть, спасусь, и Спящим подкину темной веры, энергия от которой пусть и фонит, как от радиоактивных отходов, но в несколько раз превышает по мощи обычную.
Спасительная идея пришла из ниоткуда и в самый последний момент. Если бы не мог активировать божественные способности мысленно, не успел бы, но я успел — активировал Самопожертвование и теперь должен был воскреснуть на Кхаринзе, а не в Чистилище. К тому же Спящие получили больше трех миллиардов очков темной веры, способной подзарядить их на один-два глобальных вмешательства в мироздание.
Предвестник!
Ты встал на путь самопожертвования во имя Спящих. Все твои очки жизни конвертируются в очки веры.
Вы мертвы.
Появилась мимолетная мысль, что я чего-то лишился, и ее тут же смыло ликование — получилось! Как и тогда, на Холдесте, после Самопожертвования я должен был мгновенно воскреснуть на кладбище Кхаринзы, ведь такая смерть — особенная, после нее не запускается Вторая жизнь и вряд ли сработает Откат, да и таймер воскрешения тоже отсутствует…
Так было раньше.
Но Бездна все изменила — Скиф умер, но вместо Кхаринзы застрял в великом ничто.
Некоторое время ничего не происходило. Ничего не было видно, слышно, ничто не осязалось, и, конечно, никаких запахов, ведь я был бесплотен. Логов, ранее проецируемых прямо в сознание, тоже не было.
Я был бесплотен и не чувствовал времени.
Бесплотен, но спустя дни, или часы, или минуты, а может, то были мгновения, но когда они истекли, я ощутил два касания.
Первое было равнодушным, как если бы змея коснулась языком, проверяя, жив ли я. Как только тот, кто искал, убедился, что жив, сразу проник в мысли и сообщил: «Нет, тебе не сбежать от моего Глашатая, возвращайся». Появляться Бездне в великом ничто, видимо, еще энергозатратнее, чем в Дисгардиуме, а потому она сразу исчезла. Ее присутствие ощущалось долю секунды — ровно столько, чтобы передать мысль.
Второе было грубым, мимолетным и ощущалось еще короче, чем мысль Бездны, но моя душа или сознание, или что здесь от меня, если я бесплотен, завибрировала, как если бы оказалась внутри звенящего колокола.
И сразу после меня грубо выдернули из великого ничто и вернули туда же, где я погиб — на дно океана, недалеко от построенного нагами храма, где полегли мои друзья. Еще немного, и воткнулся бы мордой в ступени белого мрамора, ведущие в храм…
Озарение было краткосрочным и радостным, как у старого нищего пьяницы, который вдруг нашел недопитую бутылку виски. В моем арсенале было еще кое-что, способное меня спасти. Сущая безделица, навык казалось бы бесполезный на фоне моих эпических перков, о котором я случайно вспомнил только сейчас.
Секунда ушла на адаптацию в мире смертных, и в следующую торжественный мысленный голос Глашатая провозгласил:
— Умрите и ждите Судного дня. — Опостылевший призыв интенсивным дребезжащим набатом загремел в черепной коробке.
И снова тик Веяния Бездны фотонной решеткой прошелся по моему телу, но в этот раз я сам его ждал, чтобы сразу после уложиться в мгновение и прервать бой.
— Умрите и ждите…
Не дослушав призыв, я активировал подаренный бесом Гнеме’Иицом демонический навык. Мимикрия прекрасно сработала в Дисгардиуме, обратив меня в коралл. Вернее, в скелет колонии морских донных беспозвоночных — то есть коралловых полипов. Колония выросла возле колонны храма…
Я пока не очень большой, размером с человека. Так, кто такой человек? А храм? Мысли разбегались и терялись в распадающемся сознании, и я не пытался их сдерживать, напротив. Так было нужно.
Отсканировав себя, обрадовался: в моей колонии все еще были живые полипы, и часть сознания немедленно переключилась на их заботы… нет, даже не так, никакого сознания, никакого разума, лишь обрывки чьих-то воспоминаний.
Что-то огромное, зависшее над колонией, начало приближаться. Из чужих воспоминаний наша колония знала, что огромное — опасно, что от него веет чем-то злым и смертоносным. Это огромное и опасное убивало все живое, но целенаправленно охотилось только на разумное.
Сейчас вся колония чувствовала его внимание. Каждый полип, каждый скелетик был изучен и признан не стоящим внимания. Огромное и опасное неподвижно замерло и само, казалось, уснуло.
Я осторожно собрал свои мысли в кучу, готовый в любой момент прикинуться ветошью, но Глашатай Бездны — огромный и опасный — не отреагировал на проблеск разума. Он завис в толще воды. Интересно, как работает его система распознавания цели? Уж точно полагаясь не только на визуальное наблюдение. Как я и предполагал, скрипт системы наведения, прописанный Бездной в поведение ранее бездумной твари, срабатывал на обнаружение разума в радиусе, где действует аура Глашатая. А кораллы, как всем известно, это божьи создания, совсем не имеющие разума.
Главное, тварь отключила Веяние Бездны, чем подтвердила — аура стоит ресурсов, а они не бесконечны даже у Бездны. Впрочем, я этому не особо обрадовался. Ну, во-первых, потому что кораллы не умеют радоваться, а во-вторых, потому что хренов Эджакекере никуда не собирался сваливать.
Через пять минут Глашатай все так же неподвижно висел на месте. Неужели он не уйдет, даже поняв, что разумных здесь нет? Видимо его скрипт был не таким уж тупым и, по всей вероятности, как-то определял, действительно ли разумный свалил в другую точку в пространстве или он просто исчез, например, в соседнем измерении или в Астрале, как это делал Гирос, и его нужно просто дождаться.
Впрочем, я не терял надежды, хоть и был кораллом. Надеялся, что Глашатай Бездны все-таки свалит, ведь стоять здесь вхолостую из-за одного разумного — это как минимум нерационально. Или богиня дала понять Рыбуське, что я не просто разумный? Может, у нее четкое задание — отправить в Чистилище именно меня?
Надежду я начал терять через четверть часа после того, как стал кораллом. Мимикрия — навык дорогой. Пока работает, она тянет по проценту жизни в минуту. Я засомневался, что выживу, даже моя жизнь не восстанавливалась так быстро, чтобы компенсировать отнятое демоническим навыком.
Глашатай Бездны все так же висел неподвижно. Мне в форме коралла было не особо видно, чем он там занят — мешали колонны храма и крыша, но мне необязательно было его видеть, чтобы ощущать присутствие.
Очков жизни хватало на минуту-полторы в Мимикрии, и как бы мне ни хотелось остаться воплощением дружной колонии кораллов, строящей далекоидущие планы вырасти в коралловый риф, я вернул себе облик человека и рванул к алтарю.
Тварь надо мной тут же пробудилась и загудела мысленным, жгущим мозги призывом:
— Я, Эджакекере, Глашатай Бездны, приказываю преклонить колено перед Бездной, единой и истинной богиней всего сущего. Каждый, кто откажется это сделать, будет поглощен. Это первое предупреждение из трех…
Сработало! Видимо, я отсутствовал достаточно долго, и Глашатай начал со мной новое знакомство!
Пока глупая тварь занималась агитацией и угрозами, я быстро доплыл до алтаря, выполненного в виде мраморной морской звезды, и, тронув его, возжелал посвятить его Спящим богам.
Непосвященный храм
Для посвящения требуется адепт статусом не ниже «жрец».
Идентифицирован: инициал.
Требования соблюдены.
По всему миру пронеслась легкая дрожь, как если бы весь Дис был комнатой, в дверь которой властно постучал один из тех, кто построил дом, где находится эта комната.
Сперва я снова провалился в ничто и ощутил себя ничем, а потом…
В этот раз ощущения были, как у Одиссея, вернувшегося домой. Как у путника, который готовился к смерти от жажды и вдруг выбрел к берегу озера. Как у потерявшегося малыша, ткнувшегося в материнские ладони. Тьма баюкала и обволакивала, а вдалеке густым сочным светом мерцали туманности, с момента нашей первой встречи набравшие объем и даже цвет.
— У тебя получилось, — ласково сказала Тиамат.
— Он сдался, прежде чем понял, что выход есть всегда, — недовольно рыкнул Бегемот.
— Отстаньте от парня, — подал голос Кингу.
— Так и знал, что мною займутся последним, — несколько разочарованно прошептал Абзу.