Александр уже собирался проверить обновлённый список рангов, когда заметил в смежном меню другую табличку:
«Миры: Ранговое деление»
Он вспомнил, что пластина определила Землю как мир Шестого ранга. Почему? Александр проверил и вскоре понял, что всё было довольно просто. Ранг мира определяло сильнейшее существо среди его обитателей. Если в мире вообще не было живых созданий — это был мир Первого ранга, и так далее. Земля была миром Шестого ранга — следовательно, сильнейший местный обитатель был на Пятом.
Сперва Александр сильно растерялся — кто же это может быть? Но затем вспомнил: стоп, а ведь это был он… Он сам своим существованием превратил Землю в глазах пластины в мир Шестого ранга…
Александр покачал головой и нажал на список:
[Ранг 6 — Разрушительный потенциал варьируется. Способность свободно создавать и разрушать законы. Разрушительная сила на уровне малого мира].
А дальше…
[Ранг 7 — Превосходство и воплощение законов. Разрушительный потенциал на уровне любого полновесного мира.
Ранг 8 — Полное превосходство над понятием законов. Разрушительный потенциал на уровне Мультивселенной.
Ранг 9 — ОШИБКА! Информация закрыта.]
Как ни странно, Александр совсем не удивился, что информация касательно Девятого ранга была закрыта.
Напротив, это было закономерно. Ведь именно Девятый ранг пластина в своё время заявила его конечной целью. Законы жанра запрещали слишком рано раскрывать все карты.
Александр понимающе кивнул, сделал ещё один глоток кофейной бурды, поморщился, не понимая, зачем вообще пьёт эту гадость, а затем сосредоточено перечитал описание Седьмого ранга.
Превосходство и воплощение законов… Что это значит? Разве существо Шестого ранга уже не обладает возможностью нарушать, менять и даже создавать свои собственные законы? Что именно, в таком случае, понимается под «превосходством»? И вместе с тем воплощением… Странно.
Более конкретную зацепку давал «Разрушительный потенциал».
Создание Шестого ранга действительно было в состоянии уничтожить малый мир… Наверное. Точно Александр узнает, когда сам обретёт такую силу, что должно было произойти уже в самое ближайшее время. В то же время между малым миром и «полновесным» была огромная разница.
Александр приподнял голову и окинул глазами мультивселенную. Последняя представляла собой мириады маленьких звезд. Собственно, это и были — малые миры. Ещё не сформированные сгустки законов, немногие из которых обладали даже собственным временем и пространством. В свою очередь полновесными или полноценными мирами были, например, Мир Островов, Мир Людей и даже Высший Мир и Пандемониум. Они представляли собой сложнейшие сплетения законов, материи, энергии и великого множество прочих запутанных субстанций. Уничтожить такой мир было… Непросто. Александр не вполне понимал, как это можно сделать.
Впрочем, это было хорошо.
Намного лучше иметь у себя перед глазами конкретную задачу, нежели бродить в потёмках. В тот момент, когда он поймёт, как можно уничтожить целый мир — тогда перед ним и откроется тайна Седьмого ранга.
Нужно будет провести соотвествующий эксперимент.
Но сперва всё же следует проверить, что за мир сделала Гармония…
Глава 3Мир гармонии
Но сперва следует всё-таки проверить, что за мир сотворила Гармония.
С этой мыслью Александр переместил внимание на серебристую звёздочку, которая за последние годы превратилась в сложное и в то же время органичное сплетение законов.
Камера стремительно преодолела границу пространственно-временного континуума и выцепила золотистое кольцо, сияющее среди безграничной черноты…
Посредине этого кольца пылало золотистое зёрнышко — местное солнце.
Его сияние падало на вереницу прекрасных пейзажей, которые тянулись на внутренней стороне гигантского обруча; ширина последнего достигала нескольких тысяч километров, длинна и общий диаметр и вовсе были в десятки раз больше, и всё это пространство было усеяно горными вершинами, реками, долинами, низменностями и залитыми солнцем прозрачными лугами, на которых, под сенью чайных деревьев, паслись быки и прочие разнообразные животные.
В лесах водились тигры и панды; в небесах над высокими древесными кронами мелькали пёстрые тропические птицы. В зарослях бамбука топтались черепашки. Среди высокой травы и риса ходили, дёргая клювом и внимательно высматривая лягушек, аисты и журавли.
Все эти картины, казалось, сошли из-под пера маститого художника.
Встречались и другие климатические зоны. На склонах гор под белыми шапками по весне расцветали вишни. Стоило только повеять особенно сильному ветру, и тысячи лепестков уносились в бешеное странствие, и тогда над лугами и городами проносились розовые облака — белоснежные вихри, которые поэты воспевали за бутылочкой вишнёвой водки…
Именно так: в этом мире были города и поэты. Первые были уже довольно большие — население некоторых составляли сотни тысячь разнообразных тварей, одетых в длинные мантии и соломенные либо бамбоковые шляпы. Бегемоты, слоны, тигры и крокодилы расхаживали на задних лапах среди лотков, на которых продавали рис, лепёшки и куриное мясо.
Ходили на улицах и курицы в маленьких халатах, и даже воробьи, которые они не обращали ни малейшего внимания на то, что совсем рядом их родичи, общипанные и блестящие от масла и специй, крутятся на бамбуковых шампурах; собственно, потому что они вовсе не считали их своими сородичами. Каждому жителю империи было известно, что существует великая разница между разумными созданиями, которые умеют говорить и ходить на задних лапах, и всевозможными животными. Только первые могут считаться полноценными подданными своего государства. Все остальные — просто звери, вне зависимости от их формы и размера.
Встречались на улицах и гигантские кролики, но последние совершенно не выделялись среди прочих мохнатых и чешуйчатых представителей разношёрстной толпы.
Во всём этом, догадался Александр, говорило давнее прошлое Гармонии. В своё время у неё была служанка — девушка-волчица, — и несколько других представителей малых народов, которые в Лимбо жили плотными, но довольно малочисленными агломерациями, которые постоянно находились на грани вымирания. В своём собственном творении Гармония исправила эту вселенскую несправедливость и населила мир людьми-собаками, кошками, курицами, воробьями, птицами и прочими разумными животными. Когда Александр открыл список всех цивилизованных народов, населявших этот мир, перед ним предстал длинный перечень, который не помешался целиком на поверхности пластины.
На контрасте в списке государств он обнаружил единственную строчку:
«Третья империя».
И больше ничего. На самом деле это было немного странно. Не то что всем миром заправляла единственная империя, но её название. Почему она была именно «третьей»? Что случилось с первыми двумя? Непонятно.
Правил империей разумеется император, и власть его была незыблемой. Ему подчинялось более сорока миллионов разумных подданных. Александр немного растерялся, когда увидел столь баснословную цифру. Впрочем, вскоре он понял, что она была закономерной — ведь с момента появления первой цивилизации прошло уже больше пяти сотен лет.
Время протекало в мире Гармонии с необычайной быстротой. Почему? Потому что она сама его так настроила.
Боги могли менять любые законы. В том числе те, которые касались пространственно-временного континуума. Просто Александр заблаговременно сделал их настолько крепкими, что ни один бог не располагал достаточным запасом силы веры, чтобы их поменять. Да и не было в этом особенной необходимости. Но в мире, который он вручил Гармонии, Александр принципиально ничего настраивать не стал. Вот она и поставила скорость течения времени по собственному разумению, очего её мир был уже довольно развитым и процветающим.
Продолжительность этого процветания была под вопросом… Но всё по порядку.
Когда Александр опустил камеру и стал разглядывать улицы особенно большого города, он заметил, что иной раз прохожие теребят в лапах золотистые или медные колечки. Сперва он подумал, что это была местная валюта, но затем присмотрелся и понял, что колечки не достаются из кармана, но сами по себе исчезают и появляются в мохнатых и чешуйчатых лапах.
Более того, он обнаружил, что зверолюды, которые держали золотые кольца, носили особенно богатую одежду и вообще казались необычайно улыбчивыми и счастливыми; в то же время серебристыми и медными колечками обладали менее обеспеченные или совсем заурядные слои населения.
Александр зацепился взглядом за нищую, ободранную собаку в одних только грубых штанах. Перед ней стояла миска, в которой лежали обглоданные косточки. Большие, чёрные глаза собаки пристально смотрели на маленькое и потёртое железное колечко, которое она держала в своих лапах.
Вдруг последнее вздрогнуло и стало стремительно меняться…
Глава 4Колеса
Потёртое железное колечко в лапах человека-сенбернара вздрогнуло, звякнуло, причём очень странно, таким звоном, у которого как будто был только отголосок, но не было основной части, и стало стремительно меняться. Глаза зверолюда сделались пристальными и отчаянными. Он схватился за кружочек так, будто это была верёвка, которая удерживала его от падения в бездну. Прошли секунды, и наконец колечко вспыхнуло ослепительным золотистым светом.
Человек-сенбернар вскочил на задние лапы. Глаза его горели. В них читался триумф. Он едва не лаял от восторга. Собравшиеся вокруг многочисленные зрители тоже пришли в себе. Загремели овации. Птички захлопали своими крыльями. Слоны затопали о землю и загудели, поднимая страшный вой…
В следующую секунду вокруг человека-сенбернара стала собираться многочисленная компания. Всё это были звери богатые, судя по роскошным, вышитым серебром и золотом узорчатым одеждам. Они хлопали его по спине, называли имена, предлагали дружбу; более бедные напротив заискивали перед ним и всячески пытались услужить.